Книга Богачи. Фараоны, магнаты, шейхи, олигархи - Джон Кампфнер

Они [англичане] должны испытывать перед вами благодарность, ибо они, как и должно было, убрались из Индии, но теперь ваши господа вернули их туда… И непонятно мне, как англичане могут иметь одну третью долю в мускатном орехе и гвоздике. Они не вправе притязать ни на одну песчинку на Молуккских островах, на Амбоне или Банда[373].

С каждым годом, проведенным в Ост-Индии, Кун становился все более воинственным. Однажды он написал управляющим: «Если вы, господа, желаете свершить великое и благородное дело во имя Господа и ради процветания нашей страны, так избавьте же нас от англичан»[374]. Одна из его тактик по изведению врагов состояла в том, чтобы забросать их юридическими претензиями. Всякий раз, когда англичане требовали своей доли, голландцы в ответ представляли им счета за оборону их крепостей и водных территорий на Яве и Островах пряностей. Учитывался каждый гульден, потраченный на гарнизоны, одежду, пищу для солдат, матросов и прочих работников Ост-Индской компании, а также на все остальное, от пороха до тканей, которыми торговали по бартеру[375].

Конечной целью Куна было полное изгнание англичан из региона. Самым надежным решением представлялось силовое. В 1621 году Кун организовал нападение на острова Банда, чтобы преподать местным жителям урок за нарушение контрактов и торговлю с англичанами. Местные вожди на гористом острове Лонтар — их называли «орангкайя», «богатые люди» — были вынуждены подписать с голландцами договор на эксклюзивное производство пряностей в объемах просто невозможных. И когда жители острова не смогли выполнить условия договора, их заморили голодом, запытали и изрубили мечами — причем порой и то, и другое, и третье. Тела же попросту разбросали по острову. По свидетельствам, из пятнадцати тысяч жителей острова выжило лишь около тысячи. Некоторые голландские историки оспаривали эту оценку, считая, что многие островитяне погибли от болезней. Так или иначе, восемьсот выживших насильственно перевезли в Батавию, а их место заняли рабы, захваченные на других островах. Кун нанял японских наемников для убийства сорока четырех местных вождей; их тела насадили на бамбуковые пики. Эти зверства до сих пор не забыты на Лонтаре, и каждый год проводится поминовение жертв[376].

Избавившись от «лишнего» населения, Кун смог перестроить плантации мускатного ореха на островах Банда на промышленный лад, строго разделил землю на участки и раздал их голландским колонистам. Землю возделывали рабы, пленники и другие лишенные свободы работники, привезенные с соседних островов. Кун рассматривал людей как экономический расходный материал. Хотя сообщения об этой экзекуции заставили некоторых из Семнадцати господ поморщиться, Кун не испытывал никаких колебаний. Он готов был на все ради интересов своей торговой монополии[377].

Конфликт с англичанами достиг острой точки два года спустя, в 1623 году, когда десять сотрудников Английской Ост-Индской компании и десять иностранных сотрудников Голландской Ост-Индской компании (девять японских наемников и португалец) были арестованы на Амбоне, где у англичан и голландцев имелся общий торговый пост. Один из японцев сдался под пытками — к нему была применена стандартная голландская процедура: человеку лили на голову воду, пока он не начинал захлебываться (сходная с современной методикой пытки водой) и в конце концов не делал требуемое признание. Все арестованные были осуждены за шпионаж на голландских военных укреплениях, приговорены к смерти за измену и обезглавлены. Голову английского капитана поместили на бамбуковый шест на главной площади. Утверждалось, что голландцы послали англичанам счет за отмывку залитого кровью ковра из-под плахи.

Хотя Кун к тому моменту уже уехал из Ост-Индии (закончилось его первое генерал-губернаторство), английские торговцы все же подозревали, что именно он отдал приказ о казни. И уж наверняка он одобрил «Амбонскую резню» (так ее стали называть), когда услышал о ней, будучи в Европе[378]. Долгие годы работа следственных комиссий, то английских, то голландских, заканчивалась ожесточенными разногласиями, и эта история отравляла отношения двух стран на протяжении нескольких поколений. Амбонская резня, как и смерть Джурдена в 1619 году, сделала Куна чудовищем в глазах англичан. Король Яков был так взбешен, что заявил: Кун «заслуживает повешения»[379]. На родине тоже постоянно звучала критика в адрес Куна. Один из его голландских начальников напомнил ему: «Нет никакой пользы от пустого моря, пустых стран и мертвых людей»[380].

Но когда столько людей — от мелких инвесторов до директоров компании, а также разного рода группировок, подключенных к системе поставок, — зарабатывали столько денег, казалось, что жаловаться на несправедливое обращение с местными жителями — это какая-то причуда. Что касается сотрудников на местах, то их возможности для обогащения были несоразмерно больше официальных зарплат, которые они считали нищенскими и унизительными. Формальная разница в окладах была невелика: генерал-губернатор получал лишь в семь раз больше, чем работник самого низкого ранга. Но в действительности разрыв был гораздо значительнее: ведь чем более высокий пост занимал человек, тем больше у него было возможностей для заработка посредством «частной торговли», то есть коррупции. На кону стояли огромные суммы: генерал-губернатор с официальной зарплатой в 700 флоринов в месяц мог привезти домой состояние в 10 миллионов флоринов. Один торговец низшего ранга был готов заплатить в бюро назначений 3500 флоринов за должность, на которой официально платили 40 флоринов в месяц, но которая реально приносила 40 тысяч[381]. Эти компенсационные пакеты порой были больше чем бонусы, достающиеся современным CEO и банкирам. Коррупция существовала повсюду. Распространенной практикой было, например, добавление примесей в грузы драгоценных металлов, что хранились на складах[382]. Или, скажем, чиновники в порту Батавии за плату пропускали определенные грузы. Они принимали изрядные суммы за то, чтобы разрешить провоз неавторизованных грузов, которые затем таким же неавторизованным образом выгружались в портах компании. Черный рынок процветал.