Книга Волчья стая - Александр Бушков

В доме не слышно ни шагов, ни разговоров. Оглянулся. Высоко,у самого гребня, различил два пятнышка – если бы не знал заранее, что они тамостались, ни за что бы не догадался, что это люди. Пятнышки вдруг исчезли загребнем – есть такое подозрение, не ради вульгарного секса уединились…

Решился. В четыре прыжка достиг веревки, принялся сбрасыватьдеревянные прищепки, содрал с веревки широкие штаны из темного материала, оберубашки, скатал в ком – и припустил назад за сарай мимо удивленно взмыкнувшеготеленка.

Постоял там. Никто за ним не гнался, никто не кричал –похоже, обошлось. Направляясь назад к лесу, он гордился этой мизерной, ноудачной кражей так, как в свое время не гордился контрактом с «Бастеринджиниринг», где впервые его подпись стояла под документом, сулившим фирмеприбыль в миллион баксов. Оказывается, и голыми руками, в непривычной среде коена что способны. Еще бы ухитриться выжить…

Он все продумал заранее – еще спускаясь красть белье. Крутовзял вправо, чтобы выйти в стороне от того места, где оставил клятыхспутничков. Достигнув гребня, разулся, положил грубые ботинки рядом с бельем,хорошенько заметил место и бесшумно, прямо-таки на цыпочках стал красться межстволов.

Другого столь удобного случая, чтобы без помех и свидетеляпосоветоваться об э т о м, у Эмиля с Никой долго не будет. Еслиего подозрения верны, начался совет в Филях.

Он все-таки взял левее, не приучен был ориентироваться втайге. Хорошо еще, издали заметил нечто шевельнувшееся зелено-пятнистое – одиниз камуфляжных бушлатов. И услышал тихие голоса. Остановился, пригнулся, сталподкрадываться, ставя босые подошвы в мох с превеликим тщанием. Похоже,банальная фраза, встречавшаяся во множестве романов, сейчас как нельзя болееудачно отражала положение дел – оттого, останется ли он незамеченным, и впрямьзависела его жизнь…

– …не по себе.

– Милая, а мне – по себе? Ты лучше вспомни, с каким кайфомон нас вешал. Он ведь не знал, что комендант всего-навсего решил повеселиться…

В голосе Ники сразу зазвучало искреннее отвращение:

– Бог ты мой, какая скотина…

– Ведь все пойдет прахом, если доберется до Шантарска. Обамы огребем по первое число. В с е м у конец. Илисомневаешься?

– Господи, ничуть не сомневаюсь, – вздохнулаНика. – Ох, Эмиль… Я его знаю даже лучше, чем ты думаешь. Подленькая,злобная скотина… Но ведь нужно все обставить так, чтобы комар носа не подточил?Я, конечно, чисто теоретически рассуждаю.

– Пора рассуждать не теоретически, а…

Дальше Вадим не собирался слушать. Хватило и услышанного.Никакой мании преследования, никакой шизофрении, пустых страхов. Страхиоказались вовсе не беспочвенными. Отточенный интеллект опытного бизнесменапросчитал все безошибочно. Ну ладно, мы еще посмотрим, кто выйдет в Шантарск, акто останется, у них все равно не хватит времени придумать точный план…

Он отыскал приметную сосну, где оставил добычу, обулся,подхватил одежду и быстро, ощущая странную смесь страха и злой отваги, пошел ктому месту, где сидели заговорщики.

Они увидели его первыми, замолчали. Эмиль оглядел штаны,держа перед собой на вытянутых руках, одобрительно хмыкнул:

– Благодарю за службу… Великоваты, но сойдут. И рубашкатоже. – Не теряя времени, он сбросил полосатку, стал переодеваться.

– А я? – искренне возмутился Вадим.

Оставшаяся рубаха, чего он второпях не заметил, годиласьразве что на десятилетнего ребенка.

– А ты, получается, перебьешься, – безмятежно фыркнулЭмиль. – Сам подумай: если отдать тебе рубашку или штаны – оба мы сохранимв гардеробе элементы полосатости, что выглядеть будет нелепо. При моем жеварианте полосатым остается только один, что где-то и гармонично…

– Я вот подумал: а что, если и вправду идти дальшеодному? – сказал Вадим, добросовестно изображая святое неведение. – Ия вам в тягость, и вы мне глаза не будете мозолить. Уж как-нибудь доберусь, нев Антарктиде и не на Таймыре даже… Пока я там крал бельишко, мелькнулагениальная идея: пойду к крестьянам и признаюсь, что сбежал из шантарскойтюряги. Бить, может, и не будут, зато непременно найдут в округе какую-нибудьвласть. Или милицию. Повезут в Шантарск, скорее всего. Конечно, чреватоопределенными неудобствами, но не такими уж…

Ага! Можно поаплодировать себе мысленно. У Эмиля мгновеннопроявились на физиономии и разочарование, и даже растерянность. Уж такогооборота он, безусловно, не ожидал…

– Не дури, – наконец сказал Эмиль, овладевсобой. – Идти, так вместе. Добудем мы тебе одежду, в самом-то деле…

– Ладно… – пробурчал Вадим, делая вид, что одержимраздумьями. – А что там с «козлом» и «парашником»?

– Ну, погорячился, погорячился! – блеснул зубамиЭмиль. – А ты на моем месте марципанами угощал бы? После известныхсобытий? Пошли, не дури!

– Уговорили, – Вадим притворился, что покончил сколебаниями. – Только кончайте эти штучки, я имею в виду и хамство, и всепрочее. Можете хотя бы на глазах не обжиматься? Насчет развода в Шантарскепоговорим… Черт с вами.

– Конечно, поговорим, – облегченно вздохнулЭмиль. – Обо всем поговорим, как цивилизованные люди, в Шантарске… Стоп!Вон, видите?

Глава 4

Триллер а-ля пейзан рюсс

Он резко развернулся в сторону чащобы, выхватил нож. ТеперьВадим тоже услышал резкое железное бряканье.

– Тьфу ты, черт… – Эмиль вымученно улыбнулся, спрятал нож исмахнул явственно видневшиеся на лбу капли пота. – Совсем одичали, я изабыл…

Там, неподалеку, из леса вышла очень спокойная корова сболтавшимся на шее ржавым колокольчиком размером с кулак – он и гремел.Мимоходом покосилась на них и потащилась дальше по своим немудреным делам.

– Сто лет уже ботала не слышал… – Эмиль протянул Вадимусигарету, демонстрируя полнейшее дружелюбие и отсутствие отныне всякойконфронтации.

Покурили, сидя под деревом. Взглянуть со стороны – царилополное согласие и единение, прежние конфликты списаны на истрепанные нервы изабыты. Вот только Вадим временами украдкой перехватывал смятенный взгляд Ники:без особого протеста согласилась, стервочка, со светлой идеей насчет отправкимужа на тот свет, но долгое промедление с реализацией идеи ее нервировалострашно… Гуманистка сраная.

– А поглядите-ка… – сказал вдруг Эмиль.

Они поднялись на ноги. Внизу, откуда-то справа, появилсятемно-синий «зилок» с обшарпанным кузовом, почтенный годами ветеран, какихдавно уже не выпускают. Он медленно ехал по единственной неширокой улочке,выписывая зигзаги, – из-под колес едва успела выскочить с отчаянным визгоммаленькая лохматая собачонка. Грузовик, наконец, остановился почти напротивтого дома, где Вадим крал одежду, встал косо, едва не вломившись углом кузова вворота.