Книга Двойная западня - Андрей Кокотюха

— Взять! — велел Шеремет, вытирая дождевую воду, льющуюся на лицо с волос.

Оставив оружие, двое крепышей подхватили Виктора под руки, подняли на ноги. Став напротив и, казалось, забыв о дожде, Валет наклонился к пленнику.

— Что, съел, пидор? Мало? Еще хочешь? Коротко замахнувшись, он ударил Хижняка пистолетом в лицо, рассекая до крови верхнюю губу.

— Смотреть! СМОТРЕТЬ, падаль! Сюда смотреть! Харю ему вытри!

Третий крепыш, не долго думая, рванул на Викторе футболку, раздирая ткань от ворота до края. Хижняк снова попытался вырваться, но его держали крепко, профессиональными движениями заломив руки вверх, выворачивая суставы, умело сковывая запястья стальными браслетами наручников.

— На колени! Поставьте его! — последовал новый приказ, сопровождаемый громовыми раскатами.

Болевой прием заставил Виктора согнуть ноги в коленях и опуститься на мокрый асфальт. Футболку с него уже сдернули, капли дождя молотили по голому торсу. Крепыш, придерживая рукой голову за затылок, несколькими движениями стер зеленую краску с глаз, чтобы пленник мог видеть происходящее.

— Ты на кого потянул? На кого потянул, сучара ты бацильная! — Валет смотрел прямо ему в лицо. — На что надеялся, долбогреб? Пришел, поиграл в крутого и отвалил с баблом? Сюда смотреть!

Шеремет подошел к лежавшему ближе всех к нему альбиносу, направил ствол пистолета на его белую голову.

Выстрел.

Кровь.

Ад.

Так Валет обошел всех пятерых, каждому оставляя пулю в голове, не важно, живой человек или уже мертвый. На последнем, Лещинском, патроны закончились. Шеремет спокойно перезарядил пистолет, выстрелил дважды, разнеся череп в кровавые ошметки. Закончив, повернулся, прошел мимо поставленного на колени Хижняка, снова сунулся в машину, выбрался оттуда с бутылкой водки в руке. На ходу сворачивая пробку, приблизился к пленнику, сунул бутылочное горлышко прямо ему в лицо, то ли стараясь выбить зубы, то ли чуть не выбив их случайным движением.

— Пей! Помяни друзей! Давай, ПЕЙ! — И, видя, что Хижняк упирается, приказал: — Давайте!

Рывок за волосы — и голова Виктора запрокинулась, рот открылся с криком боли. Шеремет, быстро подставив бутылку, попытался влить водку в горло пленнику. Сначала это не удалось, сорокоградусная жидкость текла по подбородку, смешиваясь с дождевыми каплями, но часть все-таки попала туда, куда нужно.

Хижняк сделал глоток. Потом еще один. Еще. Третьему уже не противился — знакомое, давно забытое приятное тепло растеклось внутри, алкоголь сразу же захватил без боя давно утраченные позиции.

Несколькими большими глотками осушил всю бутылку.

Собственное состояние резкого опьянения захватило его вдруг больше, чем расстрел его товарищей на его же глазах. Еще можно остановиться, мелькнуло в голове. И сразу же: а надо ли? Нет, не получится.

Потому что не надо останавливаться.

— Еще? — прочитал Шеремет мысли Хижняка. — Молчит. Пьет и молчит. Как настоящий запойный алкоголик. Красава! — Валет поднял голову пленника за подбородок. — Ты ж у нас алкашом проходишь. Мне про тебя Неверов справочку составил. Алкаш ты, Витя! Алкоголик завязанный. Валяй, развязывай, сегодня можно! У тебя, братан, сегодня горе!

Пока он так говорил, явно любуясь собой, третий крепыш принес из машины еще одну, видимо заранее приготовленную бутылку.

Теперь Виктор, ненавидя сам себя, не противился — глотал жадно, погружаясь во мрак водочного дурмана, и даже не пытался вырваться. Он не хотел освобождаться, желание бороться пропадало с каждым новым глотком. Сейчас Хижняк тоже желал для себя смерти. И если для него нет пули, а приготовлен другой способ…

Брызги из глаз.

Мягкое погружение в темную бездну.

Тело Виктора обмякло в руках державших его палачей.

И в этот момент в открытые ворота въехала еще одна машина — это подоспел Неверов, не ожидавший увидеть то, что открылось его глазам. Выскочив под дождь, он выхватил на ходу оружие, но остановился — на него смотрели стволы двух пистолетов.

— Что-то не так? — поинтересовался Шеремет, поигрывая пустой бутылкой в руке. — Ты что-то хотел, Неверов?

Да, в этот момент Максим Неверов больше всего на свете хотел застрелить своего хозяина.

— Что… что тут такое? — выдавил он из себя.

— Тут? — дурашливо переспросил Валет. — Я приехал людям спасибо за работу сказать, а они чего-то не поделили. Вот их главного и повязали. Нажрался, сволочь, на радостях. Ты ж сам мне говорил — алкоголик, не сдержан. Наверное, босса включил, устроил тут… Хорошо, что я с милицией. Так, на всякий случай.

Подтверждая его слова, один из крепышей вытащил из кармана милицейское удостоверение.

Новошахтерское управление внутренних дел. Все правильно — милиция.

— Значит, этого мы забираем. — Шеремет кивнул на ничего не соображающего Хижняка. — С остальными… Короче, нам же это все не нужно, сам понимаешь. Мой друг, господин Большой, не хочет про эту историю больше слышать. Ему виднее, Неверов. Раз так, вызывай сюда своих «сарматов», пускай приберутся. Насвинячили мы тут Шульцу, он обидчивый. Вечером доложишь.

Кровавый ручеек протек мимо ног Неверова.

— Ты денежки вез, правильно? Давай! Шеремет протянул руку. Хижняка уже заталкивали в «форд».

— Куда прете! — не поворачиваясь, крикнул Валет. — В багажник его! Салон мне загадите!

Виктора поволокли к багажнику.

Неверов вынул из машины спортивную сумку, бросил себе под ноги на мокрый асфальт.

— Подними, — велел Шеремет. Действуя, словно робот, Неверов поднял сумку, поставил на капот своей машины. Казалось, на ливень никто не обращал внимания. Валет отбросил бутылку в сторону, она с неприятным звоном разбилась о мокрый асфальт. Расстегнул сумку. Тяжелые теплые капли тут же упали на зеленые пачки, лежавшие внутри. Выхватив три, Валет протянул их одному из крепышей-милиционеров. Тот взял, молча кивнул, давая понять, что в расчете, и уселся в «форд» к остальным.

— Понял, как проблемы решают? — Шеремет говорил так, будто только что группа наемных тружеников прополола его собственный огород. — Остальное лавэ забираешь себе. Ну, не себе в карман, это твоим «сарматам» премия. У Волоха семья есть, кстати?

— Мама, — глухо ответил Неверов.

— Вот маме поможешь. Скажешь — сын погиб при исполнении. Ладно, я поехал. Давай, давай, Неверов, не гуляй. Вопрос закрыт. Да и дождик, кстати, примета хорошая.

7

Очнувшись, Хижняк обнаружил себя лежащим лицом вниз на земле.

В нос тут же ударила сладковатая смесь гнили и вони, оказавшаяся вдруг такой густой и вязкой, что желудок не выдержал — накатила тошнота и его вырвало. Рвать, как и прошлые разы, кроме желчи, было нечем, и во рту опять стало горько. Однако спазмы следовали один за другим, голова кружилась, тряслась, и, чтобы не возить лицом по куцей траве, Виктор с трудом приподнялся, стараясь упереться руками в землю. Но они подломились, удалось удержаться только на локтях.