Книга Стоиеновая певичка, или Райский ангел - Наоми Суэнага

— Да ты что! В таком состоянии?

— Ничего, мне и так неловко…

Несмотря на протесты Мусина, я решительно извлекла из машины свой чемодан.

— Ну, будь осторожна.

«Мерседес» умчался. Простояв какое-то время в растерянности, я медленно побрела к дому, к нашему опустевшему дому, в котором больше нет Дайки. Рядом со мной поскрипывала моя «громыхалка», прочерчивая на снегу две параллельные линии.

Ну у и чего ты собираешься этим добиться?

Я знаю, что впереди ничего нет. Но всё равно на что-то надеюсь и иду вперёд. Я всегда так делала. Мне приятно идти по этой усыпанной снегом улице. Мне достаточно уже одного этого.

Пошатываясь, я бреду в темноте к милому сердцу дому. Осталось совсем немного.

Вдруг впереди показалась мужская фигура.

— Дайки?! — хотела крикнуть я, но от неожиданности у меня пропал голос.

— Я услыхал знакомый грохот. Оказалось, это и вправду ты, — проговорил Дайки с видом, не выражавшим особого дружелюбия. Изо рта у него клубился белый пар. — Давай свой чемодан. Переночуешь сегодня здесь.

Я вошла в знакомую дверь. Преодолевая головокружение, посмотрела по сторонам: всё здесь оставалось таким, как прежде, только не было моих вещей.

— Так ты… всё это время… жил здесь?

— Да. Вот, возьми, переоденься.

— А как же телефон?..

— Я подумал, что ты начнёшь мне названивать, и сменил номер. Ой, надо же, сколько возни с твоим фурисодэ. Погоди-ка, кажется, у тебя жар!

— Послушай, там… на той квартире…

— Да, я знаю. Ты не могла туда попасть, верно? Сегодня истёк срок аренды, и карточка-ключ перестала действовать. Я так и подумал, что ты приедешь сюда. Не оставаться же на улице…

— Нет, я ни о чём таком даже не догадывалась… Значит, мне можно остаться здесь?

— Ты что, шутишь? — воскликнул Дайки и отвернулся. — Вообще-то я твёрдо решил никогда больше с тобой не встречаться. Но вспомнил, что у меня нет ни одной кассеты с твоими песнями.

— За… Зачем они тебе?

— Чтобы послушать в машине, например. А у меня нет ни единой записи. Хорошо, у одного парня на стройке нашёлся календарь, в котором указаны все мероприятия, проводящиеся в том самом оздоровительном центре. И там я увидел твоё имя.

Дайки нажал на кнопку магнитофона, и оттуда полилась песня. Одна из тех, что я исполняла во время сегодняшнего концерта.

— Я весь вечер слушал эту плёнку. Ничего не скажешь, у тебя здорово получается.

— Дайки! — забыв про недомогание, я бросилась ему на шею.

— Это ещё зачем! Не подлизывайся. Я пока что тебя не простил. И не надо снова вешать мне на уши лапшу насчёт того, что ты отказываешься от дебюта.

Что это, намёк? Он хочет, чтобы я отказалась от дебюта? Меня охватило жуткое смятение. По правде говоря, я уже порядком намучилась из-за этой истории. Но как же быть с песней, которую Госака написал специально для меня? «Барабанчик жизни моей»…

— Знаешь, я действительно решила отказаться.

Эти слова сорвались с моих губ прежде, чем я успела хорошенько подумать. Одна барабанная палочка выпала из моих рук. А вслед за ней и вторая:

— Я хочу быть с тобой. Буду ездить с концертами, как прежде.

Вот так, в один миг, я шутя вышвырнула на свалку обе палочки, а в придачу к ним — и сам барабанчик. Решение было принято — окончательно и бесповоротно.

И тут Дайки огорошил меня невероятным известием.

— Вот-те раз! Так ты, оказывается, ещё ничего не знаешь? Этого мошенника арестовали!

Дайки бросил мне спортивную газету. В разделе происшествий красовалась набранная крупным шрифтом фамилия Госаки. Того самого Госаки. Я прочла заголовок:

ПЯТИДЕСЯТИМИЛЛИОННАЯ АФЁРА ПОД НАЗВАНИЕМ «Я СДЕЛАЮ ТЕБЯ ЗНАМЕНИТОСТЬЮ»

— Что-о?!

«Я устрою тебе дебют и выведу на большую эстраду». Соблазняя такими щедрыми посулами безвестных исполнителей, выступающих на горячих источниках, сорокасемилетний композитор Рэйдзи Госака (настоящее имя — Гэндзабуро Номура) получил от них в общей сложности около пятидесяти миллионов иен и в настоящий момент находится под арестом по подозрению в мошенничестве. По слухам, Рэйдзи Госака доводится приёмным отцом исполнителю энка Кэндзиро Ёсии, снискавшему головокружительный успех на Тайване благодаря своему хиту «ОТОКО». Являясь автором слов и музыки к этой песне, Госака завоевал признание не только за границей, но и в Японии…

— Прочитав, что этот тип промышлял среди вашей бродячей братии, я забеспокоился и позвонил Кахо-сан на мобильный. Она, в общем-то, всё подтвердила. Кстати, наша приятельница сильно изменилась.

…Сосредоточив внимание на эстрадной карьере Кэндзиро Ёсии, Госака вложил полученные обманным путём средства в создание рекламного видеоклипа с записью песни «МАТАТАБИ», который в марте будущего года должен поступить в продажу. Обвиняемый признал свою вину, заметив при этом: «Речь идёт о талантливом исполнителе, однако ни эстрадное агентство, ни фирмы звукозаписи не рискуют вложить деньги в этот новый проект. Мне ничего не оставалось, как показать им пример»…

Газетный лист дрожал в моих руках. Но в то же время я почувствовала невероятное облегчение.

— Никакие кассеты тебе больше не понадобятся, — сказала я, выключив магнитофон и отбросив в сторону газету. — Я спою тебе в любой момент, как только ты захочешь.

«Милый Мусин, — прошептала я про себя, — вы преподнесли мне царский рождественский подарок. Спасибо вам от всего сердца!»

— Честное слово, Ринка, я страшно рад, что вы вернулись к нам в агентство «Цурукамэ».

— До сих пор не могу понять, как меня угораздило вляпаться в эту историю.

— Да, действительно. Давайте выпьем за то, что этому проходимцу не удалось вас одурачить. Я доволен, что вы вернулись, а всё прочее не имеет для меня значения. Теперь, понимаете ли, всем нам работа снова будет в радость. Ха-ха-ха.

Хирата поднял бокал, и мы чокнулись. Удивительное дело! Совсем недавно точно так же я чокалась с Госакой.

— Ничего не скажешь, уходящий год был для вас на редкость суматошным.

— О, Хирата-сан, эти самые слова я слышу каждый год.

— И всё же, несмотря на молодость, вы с честью выдержали все испытания.

Так ли это? Конечно. Жизнь и впрямь не скупится для меня на всевозможные испытания. Пользуясь тем, что Хирата настроен на сентиментальный лад, я позволила себе немного порисоваться:

— Да, действительно, в моей жизни бывало всякое. Но каждый раз, оказываясь в трудной ситуации, я говорю себе: такова воля провидения. Мы живём всего один раз, и у каждого из нас своя судьба, не похожая ни на чью другую.