Книга Волшебное окно - Дэйв Дункан

Итак, за весной придет лето, и Инос вернется в Краснегар с тетушкой Кэйд, а через год или два они опять приедут в Кинвэйл, чтобы сделать новую попытку. Она еще достаточно молода. Не может быть, чтобы Андор был единственным привлекательным мужчиной в мире.

Дождь опять забарабанил по окнам, громче, чем обычно, и Инос повернулась к окну. Почему Боги были столь жестоки? Почему идеальный возлюбленный появился так рано, прежде чем она могла оценить его превосходство над другими, а затем был так безжалостно отнят у нее? Конечно, он не дал ей сойти с ума от скуки. Он промелькнул в Кинвэйле, точно метеор. За несколько коротких недель он научил ее, как надо жить, показал, какой должна быть жизнь. Но сравнивать Кинвэйл, в котором гостил Андор, и Кинвэйл без него было все равно, что сравнивать Кинвэйл с Краснегаром. После отъезда красавца здесь опять стало мрачно и пусто. Андор искрился весельем от восхода до поздней ночи и был для Инос неиссякаемым источником жизнерадостности, развлечений, лести, серьезных бесед, короче – самой жизни.

Пять месяцев! Теперь, став более взрослой и зрелой, Инос многое начала понимать. Неудивительно, что тот наивный ребенок, которым она была, не мог представлять серьезного интереса для такого повидавшего мир человека, как Андор. Но он пожалел ее и развлекал, чтобы как-то поддержать. Потом же, увидев, что невольно вызвал горячую девичью любовь, нашел тактичный способ покончить с этим. Драматичное исчезновение в ночной темноте, романтическая история о долге, чести и опасности воспринимались гораздо менее болезненно, чем если бы он просто сказал, что его ждут более важные дела и пора прощаться. Он знал, что Инос быстро повзрослеет и тогда, когда она уже будет крепко стоять на ногах, как сейчас, сама поймет, что все это был мираж. И так будет лучше.

Чей-то кашель привлек ее внимание. Молодой лакей растерянно переминался с ноги на ногу перед тетушкой Кэйд, решая сложную задачу, как разбудить спящую герцогиню, не переполошив при этом все остальное благородное общество, дремлющее в соседних креслах.

Должно быть, портнихи принесли на примерку платья для Весеннего бала. Инос забавно было посмотреть, как молодой человек решит задачу. В романтических легендах в подобных случаях применялся поцелуй, но, попробовав этот способ в библиотеке Кинвэйла, лакей рисковал быть опаленным дыханием самой драконши.

Даже в таком юном возрасте Андор решился бы на поцелуй, и это сошло бы ему с рук, подумала Иное.

Юноша в отчаянии обвел глазами комнату и встретил ее взгляд. Инос пожалела его и кивнула.

Вот так и Андор пожалел ее. Андор показал ей, чего требовать от влюбленного, и скорее всего сделал это сознательно. При этом он настолько поднял планку, что она, возможно, никогда не найдет достойную пару. Скала Крас-негара казалась теперь могильным камнем. Такой человек, как Андор, имел в своем распоряжении всю Пандемию, ему не было нужды запирать себя на краю света. Принцесса имела свои обязанности. Она проживет свои дни на скале, но просить кого-то разделить с ней жизнь там… В миллионный раз Инос задумалась о том, что по иронии судьбы принцессы часто значительно менее свободны в своих поступках, чем любой крестьянин.

Лакей подошел к ней и поклонился. Инос подумала, что это Гавор, о котором говорила ее любимая парикмахерша, и если даже часть этих рассказов была правдой, то Гавор был малый не промах. Но теперь на его мальчишеском лице было лишь вежливое внимание.

Инос едва удержалась, чтобы не подсказать ему попробовать разбудить Кэйд поцелуем. Теперь она знала, что излишняя фамильярность только нервирует слуг, им было гораздо проще, когда существовали четкие границы между ними и знатью.

– Можешь оставить мне сообщение, а я передам его герцогине, – сказала она.

Гавор, если это был он, даже не старался скрыть свое облегчение.

– Это очень любезно с вашей стороны, мадам! Ее светлость просит вас и вашу тетушку пожаловать к ней, как только' вам будет удобно.

Так это не платья к балу! Инос захлопнула книгу так громко, что разбудила половину спящих в библиотеке, и бросила на мальчишку такой свирепый взгляд, что он покраснел до ушей. Неужели он не мог подойти прямо к ней, вместо того чтобы переминаться с ноги на ногу перед тетушкой Кэйд? Иногда кажется, что у этих слуг совсем нет мозгов! Но она спокойно поднялась и сказала:

– Спасибо.

Надо разбудить Кэйд. Экка не любила ждать, а Инос обязательно надо было успеть зайти в свою комнату, чтобы причесаться.

* * *

Будуар вдовствующей герцогини, который Инос воспринимала как несвятую несвятых, был олицетворением безупречного вкуса ее сына. Он был одновременно большим и светлым, торжественным и интимным. Сочетание белого с золотом и бледно-голубого давало ощущение великолепия и роскоши, однако не подавляло. Стены были затянуты шелком и украшены лепкой, мебель была белой с позолотой. Облака прозрачных кружев закрывали большие окна. Иное, надо заметить, они напоминали сеть паука. Веселое потрескивание огня в большом мраморном камине заглушало звук дождя, комната была жарко натоплена в расчете на старые кости хозяйки.

Войдя в комнату вслед за тетушкой Кэйд, Инос увидела сначала саму Экку, восседающую в своем любимом кресле, положив нога на вышитую скамеечку. Ее кресло было выше других, так что она могла чувствовать себя сидящей на троне. Рука с темными венами покоилась на набалдашнике трости, стоящей строго вертикально. На старой герцогине было платье из атласа цвета слоновой кости с высоким воротом и длинными рукавами, а седые волосы были уложены так тщательно, что напоминали полированный мрамор и странно сочетались с сухим морщинистым лицом цвета грецкого ореха.

Остальные стулья были поставлены полукругом перед ней. Из одного как раз поднимался дородный герцог в аквамариновом камзоле. Он выглядел смущенным и растерянным, казалось, что-то его мучило, и его обвислая нижняя губа была еще мокрее, чем обычно. Интересно, не сосал ли он до сих пор палец?

Рядом с ним стоял уже успевший подняться противный проконсул Игинги, суровый грубый человек сорока с лишним лет. Фу! Его волосы были пострижены так коротко, что угловатая голова казалась лысой. Как обычно, он был с ног до головы одет в бронзу и кожу, от кирасы до поножей. Танцевать с ним было все равно что бороться с бочкой воды. Как всегда, он держал под мышкой шлем – должно быть, ужасно боялся землетрясений и не доверял потолкам Кинвэйла. Другие офицеры, гостившие здесь, никогда не носили форму постоянно. Его жена, женщина слабого здоровья, редко появлялась на публике, и он полностью игнорировал ее существование, преследуя Иное. Единственными темами его разговоров были его военная карьера и его огромный успех в уничтожении гномов на прежнем месте службы. Он был настолько отталкивающим, что даже тетушка Кэйд редко могла найти для него любезное слово.

И чего же ради их позвали, гадала Иное, приседая перед вредной старухой, возвышающейся на своем кресле, перед медлительным герцогом, неловко поклонившимся им. Перед отвратительным Игинги она присела не так глубоко, а ведь тут был и еще один человек, стоящий у окна…