Книга Резидент - Сергей Шведов

– ...Так вы оба – картежники? – спросил я у короля и колдуна.

– Мы от скуки – на все руки! – хихикнул Абалдуин Восьмой.

– Ты с ними, Алеша не играй – они тебя обдурят! – предупредила Ксения.– Их продюсер научил разным карточным штучкам.

– Ой, моя дорогая! – всплеснул руками Абалдуин Восьмой.– Никто же не предлагает молодому человеку играть на деньги – так, перекинемся ради развлечения... Все равно Ползунов и его киношная братия раньше полудня не объявятся.

– А кто такой Ползунов? – насторожился я.

– Оператор. Под его началом целая банда. Понатащили ассистентов, осветителей, помрежей... Несчастный барон Дагон, наверное, уже ошалел от свалившихся на его седую голову киношников!

Я снял с указательного пальца серебряный перстень с черным камнем и положил его на стол. Магическую силу этого камня связывали с именем Сагкха, но я в эту басню не верил. Тем не менее у меня уже был случай убедиться, что перстень – очень ценная вещь, особенно в глазах уважающего себя колдуна.

Однако Кукуй смотрел на камень без всякого интереса. На его лице скука мешалась с разочарованием. Зато сатир Погоняйло при виде черного камня побледнел и схватился рукой за место, где у нормальных людей находится сердце.

– Ставлю перстень против Зульфии,– сказал я Кукую.– Выиграю – девушка моя.

– Класс! – хихикнул Абалдуин.– До такого бы Васька точно не додумался... А перстень, конечно, волшебный?

– По преданию, принадлежал моему предку. Черный камень ни много ни мало – слеза Сагкха. Разумеется, ручаться за правдивость этой истории я не могу.

Сатир Погоняйло приблизился к столу и с ужасом глянул на загадочный перстень. Он конечно же слышал и о Сагкхах, и о Черной плазме – чего не скажешь о колдуне Кукуе. У странного Сени был такой вид, словно я бросил на кон ничего не стоящую безделушку!..

Конечно, я рисковал, но мне нужно было проверить: действительно ли я имею в лице Кукуя достойного соперника, владеющего черной магией, или он обычный шарлатан, мало чего смыслящий в этой области и вслепую используемый темными силами? После почти часового общения с ним за столом я склонялся ко второму варианту. И реакция Кукуя на дьявольскую игрушку – я имею в виду перстень с черным камнем– подтверждала мое нелестное мнение о чародее-самозванце.

– С какой стати вы будете на меня играть?! – вдруг не к месту возмутилась Зульфия-Ксения.– Это просто безобразие! Я, в конце концов, не вещь – я живая и очень гордая девушка!

– А вот тебе бы лучше помолчать... – справедливо посоветовал ей Абалдуин Восьмой.– Ты – рабыня и наложница. У тебя сейчас голоса нет. Зато есть возможность порепетировать роль... Значит так, девонька, слушай советы профессионала с двадцатилетним стажем: изобрази на лице отчаяние, тревогу и любовное томление одновременно.

– А любовное томление зачем? – удивилась Зульфия.

– Ты влюблена в царевича Алексея или нет?

– Ну, влюблена... – простодушно призналась Ксения, заметно покраснев.

– «Ну» здесь абсолютно неуместно! – продолжил Абалдуин.– Решается твоя судьба: то ли тебя ждет неземная любовь с молодым витязем, то ли ты окажешься в мерзких лапах престарелого развратника... Чувствуешь разницу?

– Саша! – вознегодовал Кукуй.– Сколько раз тебе говорить, что ты имеешь дело с девушкой!

– Нет, позвольте! – поднялся с места Абалдуин.– Я имею дело с актрисой, которой предстоит сыграть большую и ответственную роль! Профессия обязывает ее участвовать в сценах, быть может, и непристойных с точки зрения обывателя, но несущих большую смысловую нагрузку!

– Это ничего! – махнула рукой Ксения.– Вы не стесняйтесь... Мы с Алексеем уже репетировали эротическую сцену, так что я в курсе.

– Ну, вот видишь? – обернулся король к колдуну.– Девушка в курсе теории любви – что в ее годы не-удивительно!.. Надеюсь, ты не вышла за рамки образа? – с подозрением перевел глаза Абалдуин на Зульфию.– А то от нынешних актеров можно ждать чего угодно!

– Никуда я не вышла! – обиделась Зульфия.– Чего вы, в самом деле, Александр Сергеевич?

– Извини, дорогая... Это во мне отцовское взяло верх над артистическим. Тоже ведь нелегко отцу отдать любимую дочь в руки рыжего продюсера!

Ксения глупо хихикнула. А я узнал о загадочном колдуне, повелителе здешнего мира, еще одну немаловажную деталь. Существует поверье, что именно рыжие наиболее опасны среди колдунов. Однако я не думаю, что именно цвет волос определяет достоинства и недостатки человека. Я и сам сомнительный блондин, но все-таки не настолько рыжий, как мои младшие братья.

Я предложил Кукую партию на одну ставку. Однако Абалдуин Восьмой неожиданно запротестовал. Игра, видите ли, будет слишком короткой, и девушка не успеет войти в образ... Он порекомендовал нам растянуть игру на пять ставок и даже готов был сам присоединиться.

Мне вариант трахимундийского короля не понравился, и я его отверг. В конце концов, свою дочь он уже проиграл, а больше ему предложить нечего...

После недолгих споров мы с Кукуем сошлись на трех ставках. В принципе, мне такой расклад был выгоден, поскольку исключал практически всякий риск.

Как я и предполагал, Кукуй оказался неважным игроком. Он знал несколько простейших карточных фокусов, попробовал было передернуть, но я схватил его за руку, после чего он окончательно сник... Прямо удивительно, что люди с такими ограниченными способностями лезут на Земле в маги и чародеи!

Впрочем, чему тут удивляться – планета в магическом отношении крайне отсталая!.. Аббудала Ках создал по этому поводу целую теорию, пристегнув к ней и моего отца, однако лично мне его выкладки не показались убедительными. В основе концепции познания жизни, я полагаю, всегда должен быть факт, а если опираться на сомнительные свидетельства, то можно запутаться вконец!

...Я дважды без труда побил тузами Кукуя и был абсолютно уверен, что и в третий раз получу те же карты. На лице колдуна царило глубокое уныние. Нельзя сказать, что его огорчала потеря наложницы,– просто проигрывать не любит никто, и бездарные чародеи тут не исключение.

Абалдуин Восьмой потерял к нашей игре всякий интерес. Потягивая вино, он давал советы Зульфие, которая послушно им следовала. Любовное томление ей изобразить никак не удавалось. Это чрезвычайно возмущало трахимундийского короля. В конце концов, он даже вызвался это томление продемонстрировать, чем вызвал наш громкий смех.

Единственным зрителем, внимательно следившим за нашей игрой, оказался сатир Погоняйло. Он буквально впился острыми глазами в мои руки. По всей видимости, Погоняйло был хорошим карточным игроком – среди сатиров частенько попадаются истинные мастера. Надо полагать, он не сомневался в моем превосходстве над Кукуем. Именно поэтому его пристальный интерес к нашей игре выглядел странно.

Я сыграл втемную, раскрыл карты, не глядя, потому что внимательно наблюдал за Погоняйло. Тот вдруг покачнулся, громко охнул и рухнул на пол со странным криком: «Это они!..»