Книга Зажечь звезду - Софья Ролдугина

– Есть какие-нибудь мысли? – поинтересовался Дэриэлл, со вкусом потягивая минералку из бутылки, словно какой-нибудь коктейль.

У меня вырвался вздох.

– Есть. Что в прошлый раз во дворце было полегче. Мне нужно было просто выбраться, а не искать чёрную кошку в тёмной комнате… Кстати, о кошках. Слушай, а у аллийцев часто рождались равейны? – внезапно заинтересовалась я.

– Ты меня за живую энциклопедию держишь, – необидно рассмеялся целитель, но ответил: – Если судить по количеству литературы на эту тему, то равейн было предостаточно. Причём именно высоких уровней – эстиль, аш-эстиль, эстаминиэль. Сегодня их гораздо меньше… – Он задумчиво прикрыл глаза. – Говорят, что среди нынешних королев всего одна аллийка. Это правда?

Вопрос поставил меня в тупик.

– Не знаю даже… Я воспринимаю равейн как отдельную расу. Но если тебе интересно – в Замке-на-Холмах есть эстаминиэль – аллийка по крови. Ишимэ, третья сестра Иллюзиона, – неуверенно сказала я, вспоминая почти годовой давности визит в Замок-на-Холмах.

– Ты её так хорошо запомнила из-за расовой принадлежности?

– Нет, – рассмеялась я. – Просто она – одна из трёх королев в первом возрасте.

– М-м-м… Первый возраст? Звучит загадочно, – с намёком произнёс Дэриэлл. Напрашивался на лекцию, определённо. У меня появилось острое чувство дежавю – когда-то Максимилиан так же пытался отвлечь меня от печальных размышлений и получить немного уверенности в себе, якобы искренне интересуясь вещами, которые он давно уже знал.

Но отвлечься мне определённо стоило. Почему бы и не на разговоры о природе эстаминиэль?

– Возраст королевы в годах – понятие более чем условное, – осторожно начала я, следя краем глаза за реакцией целителя. В конце концов, теперь вся эта информация относилась и ко мне – Дэй-а-Натье. – После того как эстаминиэль переступает определённый предел освоения собственной силы… Я не инициацию имею в виду, Дэйр, так что можешь пока за меня не волноваться… Так вот, после того как эстаминиэль поднимается на новый уровень самоконтроля, её сила начинает в большей степени влиять на физическое состояние.

Тут я слегка покривила душой. Равейны практически никогда не стареют, это общеизвестно. Сила любой равейны влияет на её физиологию и зависит в основном от эмоций, чувств и склада характера, а не степени самоконтроля. Поэтому моя мама, ответственная, властная и вдумчивая, имеет облик красивой женщины лет тридцати-тридцати пяти. Я была этому рада, если честно, потому что многим юным равейнам трудновато приходилось с мамами, выглядящими, как их ровесницы. К примеру, безалаберная Айч младше Элен совсем ненамного, но внешне она – пятнадцатилетняя девчонка.

Степень же влияния силы на облик у королев ещё больше, чем у других равейн, и поэтому вариаций «возрастов» – или «эпох», если говорить поэтичнее – было только четыре.

– Внутреннее состояние, эмоциональный и чувственный фон определяет и возможности слияния со своей стихией, и облик. Самая могущественная и первая ступень, так называемый первый возраст – «познание». Эстаминиэль выглядит как ребёнок не старше десяти лет. Ведь детство – это время уроков мира. Всё, к чему стремится дитя – познание окружающей вселенной, а поэтому эстаминиэль в первом возрасте не может проиграть, так как любой опыт, даже негативный – новая ступень познания. – Я поморщилась – собственные слова показались штампом из какого-то дурного фильма. Мама об этом же рассказывала куда красочней и интереснее. – Второй возраст – «битва». Ты сам догадываешься, наверное, что королевы, находящиеся на этом этапе – вылитые подростки. Знаешь, как люди говорят? Переходный возраст – время, когда «весь мир идёт на меня войной». Вот так-то. Контроль над силой – минимальный, это самая слабая эпоха, но захватить врасплох эстаминиэль-битву практически нереально. Она всегда настороже, ждёт неприятностей в любой момент. Например, Риан, Танцующая – это «битва», хотя и выглядит она несколько старше. Следующий и самый приятный этап – «любовь». – Губы у меня сами собой растянулись в мечтательной улыбке. Как я в детстве мечтала стать прекрасной эстаминиэль в эпохе любви! Да и кто из равейн не мечтал… – Особенность в том, что силы «влюблённой» королевы пробуждаются только для защиты любимых… во всех смыслах этого слова. Парень, подруга, учитель, незнакомый ребёнок, домашнее животное – что угодно. Эмоционально равейна становится очень зависима от «возлюбленных». Половина историй о безумствах эстаминиэль – это рассказы о тех, кто находится в возрасте любви.

Я замолчала, задумываясь. Интересно, а какой возраст подошёл бы мне? Битва? Вряд ли… Познание? Вот уж чего не надо…

– А четвёртый возраст? – ненавязчиво окликнул меня Дэриэлл, когда молчание неприлично затянулось.

– Четвёртый? А, точно. – Щёки у меня вспыхнули румянцем. – Самый могущественный после «познания». Это «власть». Даже не так – Власть. Полный контроль над собой и своими действиями и практически полное слияние со стихией… Творящая из Триады искусств сейчас находится в возрасте Власти. Ну, иногда возрасты называют ещё «эпохами», для красоты, наверное.

– Понятно.

Дэриэлл выглядел так, словно я какое-то откровение ему явила. И это было не похоже на психологические манипуляции…

– А почему вообще заинтересовался этим? С точки зрения науки или…

– Или, Нэй, или, – загадочно и капельку снисходительно улыбнулся он. – А тебе не кажется, что пора приступить к поискам? Ты же хочешь спасти своего… любимого?

Я только фыркнула. Надо же, сколько яда. Говорят, впрочем, в малых дозах яд – лекарство…

Мы посоветовались и решили изменить фронт работ, на этот раз уделив внимание магии, а не алхимии. Работа стала продвигаться быстрее. Здесь почти все книги имели подписи на корешках, и не обязательно было выуживать толстенный фолиант с самой высокой полки только затем, чтобы убедиться, что он не нужен. Дэйр стоял на лестнице, я придерживала её за основание, не давая колёсикам слишком сильно отъезжать в сторону, и просматривала ряды книг на нижних полках.

Одну работу, посвящённую магии крови, мы уже отложили. Не совсем то, что надо, но всё равно интересно. К сожалению, книги в таких масштабах совершенно не воспринимались как уникальное сокровище, наследие древней цивилизации. Просто бесконечные однообразные стопки в разноцветных обложках.

– Dess! – ругнулся Дэриэлл. Я задрала голову и еле успела увернуться от летящего с верхней полки тома. Резко отступила назад, поскользнулась, задевая опору…

Словно в кошмарном сне, лестница медленно накренилась. Дэйр ухватился руками за полку, отчаянно не успевая сделать хоть что-нибудь. Книги дождём посыпались вниз, выворачиваясь из-под ставших вдруг неловкими пальцев.

Секунду он держал равновесие, а потом вдруг завалился – спиной вниз.

Мы ошиблись одновременно. Машинально вырвавшееся заклинание левитации у него – и мои пальцы, резко натянувшие нити.

На этот раз жуткий звон слышала не только я. Дэйр повалился рядом, зажимая уши. Минута шумовой атаки – и тишина.