Книга Шопоголик и сестра - Софи Кинселла

— Бекки, какого дьявола ты здесь делаешь?

— Джесс, я хочу поучиться у тебя, — срывающимся голосом объясняю я, и пытаюсь жестикулировать так, как учили меня актеры шекспировской труппы. — Я буду твоим подмастерьем.

— Что? — В ужасе она пятится. — Бекки, ты что, выпила?

— Нет! То есть да. Пару «кровавых Мэри», вот и все… но я абсолютно трезвая, честное слово! Джесс, я хочу быть хорошей! — Слова рвутся из меня потоком. — Хочу всему научиться у тебя. И поближе познакомиться с тобой. Знаю, за свою жизнь я наделала немало ошибок… но я хочу их исправить. Джесс, моя мечта — быть такой, как ты.

Воцаряется зловещее молчание. Джесс смотрит на меня в упор.

— Такой, как я? — переспрашивает она. — То есть «скупой нудной коровой» — так, Бекки?

Черт. А я надеялась, что она забудет.

— Э-э… извини, что обидела тебя, — растерянно бормочу я. — Я не хотела…

Но переубедить Джесс не удается. Быстренько припоминаю: чему там еще меня учили на экспресс-тренинге в поезде?

— Время залечит наши раны… — начинаю я и простираю к ней руки.

Джесс отшатывается.

— Вряд ли! И как тебе только хватило наглости явиться сюда?

— Но я же прошу тебя помочь мне, по-сестрински! — в отчаянии объясняю я.

Я хочу у тебя учиться, понимаешь? Ты — Йода, а я…

— Йода? — Глаза Джесс становятся круглыми.

— Да нет, внешне между вами никакого сходства, — торопливо поправляюсь я. — Ни малейшего! Я просто…

— Это меня не интересует, Бекки, — перебивает Джесс. — Мне нет дела ни до тебя, ни до твоих идиотских затей. Уходи.

И она хлопает дверью, а я в шоке застываю. Джесс захлопнула дверь у меня перед носом? Не впустила свою сестру?!

— Но я же приехала из самого Лондона! — кричу я.

Нет ответа.

Нет, не сдамся. Ни за что. Я изо всех сил колочу в дверь.

— Джесс! Впусти меня! Пожалуйста! Я помню, у нас были разногласия…

Дверь распахивается.

— Оставь меня в покое! — И на этот раз Джесс не просто недовольная, а злая. — Бекки, разногласия ни при чем. Мы разные люди. У меня нет времени на тебя. Честно говоря, я жалею, что мы встретились. И я понятия не имею, что тебе здесь надо.

— Ты не понимаешь, — торопливо начинаю я, пока она снова не захлопнула дверь, — все разладилось. Мы с Люком в ссоре. Я… сделала одну большую глупость.

— Какой сюрприз. — Джесс складывает руки на груди.

— Да, меня никто не заставлял, — у меня срывается голос, — я знаю, что сама виновата. Но по-моему, наш брак под угрозой. Я в этом уверена.

Слезы так и подступают к глазам. Я часто моргаю, сдерживая их.

— Джесс… пожалуйста, помоги мне. Больше мне не к кому обратиться. Если я чему-нибудь научусь у тебя, может, Люк вернется. Ты ему нравишься… — у меня перехватывает горло, но я заставляю себя смотреть Джесс прямо в глаза, — больше, чем я.

Джесс качает головой — непонятно, то ли не верит мне, то ли ей все равно.

— Кто там, Джесс? — слышится голос из-за ее спины, и в дверях появляется еще одна девушка — в очках, с прямыми тусклыми волосами неопределенного цвета и с пачкой бумаги в руках. — Снова свидетели Иеговы?

— Я не свидетель Иеговы! — возмущаюсь я. — Я сестра Джесс!

— Сестра? — Незнакомка обводит изумленным взглядом мою одежду, туфли и два чемодана. — Теперь ясно, что ты имела в виду, — говорит она Джесс и слегка понижает голос: — И вправду слегка тронутая.

Тронутая?!

— Я не тронутая! — еще больше возмущаюсь я. — И вообще, не лезьте не в свое дело! Джесс…

— Бекки, поезжай домой, бесстрастно прерывает меня Джесс.

— Но…

— Ты по-английски понимаешь? Домой! — И она машет рукой, словно отгоняет приставшую собаку.

— Я же… тебе родня! — дрожащим голосом напоминаю я. — Родные должны быть заодно. Заботиться друг о друге. Джесс, я твоя сестра!

— Это не моя вина, — отрезает Джесс. — К тебе в сестры я не набивалась. Пока, Бекки.

И она снова грохает дверью — так резко, что я вздрагиваю. Поднимаю руку, чтобы еще раз постучаться, — и устало роняю ее. Бессмысленно.

Несколько минут стою, тупо глядя на коричневую обивку двери. Затем медленно поворачиваюсь и бреду со своими чемоданами прочь.

Такой долгий путь — и все напрасно.

Что же мне теперь делать?

О том, чтобы сразу вернуться домой, я и думать не могу. Пять часов трястись в поезде — а что потом? Пустая квартира.

И отсутствующий муж.

Мысль о Люке становится последней каплей. Не в силах больше сдерживаться, я даю волю слезам. Две мамаши с колясками с жадным любопытством глазеют на меня, но мне уже все равно. Слезы хлещут потоками. Наверное, вся косметика поплыла… а у меня руки заняты, даже носовой платок не достать, приходится шмыгать носом… Так, пора остановиться. И привести себя в порядок.

Впереди что-то вроде деревенской площади с деревянной скамьей в центре. Иду к ней. Бросив чемоданы, сажусь, обхватываю голову руками и еще сильнее заливаюсь слезами.

Я совсем одна, в сотнях миль от дома, там, где меня никто не знает… И виновата в этом сама. Я сама все испортила.

И Люк меня навсегда разлюбил.

Внезапно над моей головой раздается мужской голос:

— Ну полно, полно! Что стряслось?

Поднимаю заплаканное лицо. На меня укоризненно и озабоченно смотрит мужчина средних лет, в вельветовых штанах и зеленом джемпере.

— Что, конец света наступил? — спрашивает он грубовато. — Здесь повсюду пожилые люди отдыхают, — он обводит рукой коттеджи, обступившие площадь, — а от тебя шуму столько, что даже овцы всполошились.

Он кивает в сторону холма — и точно, две овцы удивленно таращатся на меня.

— Простите, если помешала, — всхлипывая, отвечаю я. — Но мне сейчас так тяжело…

— С дружком поцапалась, — констатирует незнакомец так, словно иначе и быть не может.

— Я замужем. Но мой брак под угрозой. Наверное, даже на грани распада. Я приехала издалека, чтобы навестить сестру, а она меня и видеть не желает… — Слезы хлещут с новой силой. — Мама с папой укатили в лечебный круиз, муж улетел на Кипр к Натану Батисту, лучшая подруга завела себе новых друзей, а мне не с кем даже словом перемолвиться. Куда мне теперь? Я даже понятия не имею, где я сейчас…

Тут на меня нападает неудержимая икота, я судорожно ищу платок и вытираю глаза.

Незнакомец озадаченно смотрит на меня.

— Знаешь, что я тебе скажу, детка… Хочешь чаю?