Книга Саммерленд, или Летомир - Майкл Чабон

— С Бэби произошло то, что происходит со всеми нами, — сказал Кувалда. Говорил он с акцентом — то ли русским, то ли польским. — Погляди на меня. Когда-то я был большой, как куча шлака, с ногами как прокатные станы и сердцем как конвертер Бессемера. А теперь что? Всего-то шесть футов шесть дюймов, и уменьшаюсь при этом постоянно. Бывало, я каждый день купался в литейной печи, плавился и отливал себя заново, а теперь сталелитейных заводов больше нет. Все ушло.

— Китобойные суда.

— Железные дороги.

— Плоскодонки.

— Пароходы с богатенькими бакланами — знай ощипывай, не ленись, — вздохнул Нож.

— Не говоря уж о старых добрых драках с индейцами, — сказал Гремучка.

— Ну, без всего этого мы уж как-нибудь обойдемся, — отрезала Дженнифер Т. — Китобойные суда! Киты — разумные существа, не знаете, что ли? Умнее даже, чем люди, и язык у них есть, и мифы, и своя история. — Она метнула взгляд на Шеста, и тот, несмотря на свой шестифутовый рост и внушительное сложение, попятился. — Что такое плоскодонки, я точно не знаю, но без таких вот плоскодонщиков мы тоже проживем. Где у тебя ухо — откусили?

Шест потрогал обрубок левого уха и подтвердил с мечтательным видом:

— Ага. И глаз тоже вышибли, да его вставил обратно.

— Не слушай ты их. — Петтипот, теребя ус, встал между Дженнифер Т. и Шестом. — С покойным быком я не имел удовольствия быть знакомым, но из ныне живущих в Летомире нет никого, кто не вздыхал бы о Добрых Старых Временах.

— Тут ты прав, Петтипот, — сказал Клевер. — Времена теперь не те.

— Одного я, признаться, не пойму, — продолжал человечек-крыса, — почему вы, ребята, думаете, что ваше пособничество Койоту как-то улучшит судьбу летомирцев?

Настала тишина. Большие Лгуны переминались с ноги на ногу, точно стесняясь отвечать на столь незатейливый вопрос. Наконец Гарпун, чиркнув спичкой, раскурил свою трубку и сказал:

— Мы не надеемся улучшить свое положение, сэр, — мы надеемся покончить с ним. Хотим, чтобы старина Койот свалил наконец этот Столб.

В небе крикнула чайка. Глиняная трубка потрескивала, и остывающий мотор «кадиллака» тикал, как часы.

— Здешние жители давно уже не видят смысла в этой жизни, — сказал мистер Браун.

— А почему это они решают за всех? — осведомилась Дженнифер Т.

— Они не имеют права мешать нам переправляться, — подхватил Тор.

— Чтобы остановить таких, как ты, подменыш, нам права не нужны. — Энни Кристмас засучила рукава, открыв загорелые мускулистые руки.

— Смысл есть, — сказал Этан, сам себе удивившись. Все теперь смотрели на него. — Я хочу сказать, что ищу своего отца. Мне нужен мой папа, и я нужен ему. — Этан взглянул на часы, и стрелочка около семерки на его глазах повернулась и показала вниз. Вторая половина седьмого, два иннинга до конца игры. — Так что смысл есть, еще какой.

— Есть еще кое-что, — сказал Клевер, — и мне стыдно, что я позабыл об этом. Бейсбол, — пояснил он, видя непонимающие взгляды Лгунов. — Пока где-то еще играют в бейсбол по-старому, по-летомирски, с терпением и самоотдачей, в жизни всегда будет смысл.

Этан решил, что это сказано верно и красиво — правда, он не совсем понимал, что такое «самоотдача».

— Золотко, — сказала Энни Кристмас Ножу, — сходи-ка в салун и приведи джентльменов обратно. Надо обсудить дело как следует. Хотя нет, пойдемте сами туда, к ним. Мне не помешает выпить.

Лгуны повалили в салун, оставив «тенехвостов» с Безымянником Брауном. Они спустились к пристани, где плескала о сваи медленная Большая река.

Молчавшая все это время Таффи села на край мостков, спиной к остальным, и опустила свои знаменитые ноги в воду.

— Похоже, тут и конец нашему пути, — сказала она, и Этану послышалось облегчение в ее голосе.

— Даже если они нам разрешат, Яблоневый Сад все равно вон где, — показала на тот берег Дженнифер Т. — Как мы туда попадем?

— А тут еще этот Донный Кот. Кто это? Что это?

— Никто в точности этого не знает, — сказал мистер Браун. — Те, кто видел его вблизи, назад уже не вернулись. Знаю только, что он очень большой.

— Почему вы так думаете?

— Да потому что он-то и держит весь Столб, дети мои. Держит его своим хвостом, как могучая рука того молодца в салуне держит девятифунтовый молот. Поэтому его иногда называют еще «отбивающим».

— Бомбардир, — кивнул Петтипот. — Я тоже слышал. Бомбардир в конце последнего иннинга, или просто Старый Котище.

— Так или иначе, но на пути в Яблоневый Сад его не минуешь.

— Для начала нам надо разобраться вот с ними, — сказала Дженнифер Т.

Большие Лгуны тоже сошли на пристань и смотрели на реку. Здесь, на причале, когда-то громоздились такие высокие штабеля историй и баек, что даже луна с трудом переваливала через них.

— Ладно, — сказала Энни Кристмас. — Мы сыграем с вами девять иннингов в хорошем старом стиле, со всей самоотдачей, на которую мы способны. Если победите вы, мы вас пропустим, и вы сможете попытать удачи со Старым Котом. Потому что если вы сумеете нас побить, значит, так суждено, а если так, то во всей этой ситуации какой-то смысл да должен быть. — Она взглянула на своих могучих сотоварищей, и Этан хорошо понял, кто в Кошачьей Пристани главный. — Простая логика. Что и требовалось доказать.

Петтипот влез по штанине Туза ему на плечо, оттуда на голову, а после исполнил в воздухе обратное сальто. Этан и Дженнифер Т. хлопнули друг дружку по рукам и стукнулись кулаками.

— Ура! — завопила Роза-Паутинка, прижав к себе Нубакадубу.

Тор стоял молча, потирая висок.

— Есть одна проблема, — сказал он наконец. — Нас восемь, а вас девять. Нужен еще один игрок.

— Это ваша проблема, — заявила женщина с бритвой, успевшая переодеться в белый фланелевый бейсбольный костюм и шиповки. На груди у нее синими буквами значилось ЛГУНЫ. — Раз вас только восемь, придется играть восьмерым.

— Да вот же он, девятый, — сказал Топор, взглянув на Безымянника Брауна.

— Только не я, — усмехнулся тот. — Я, как разведчик, должен соблюдать нейтралитет. Кроме того, — он задрал правую брючину, под которой обнаружился пластмассовый протез в белом спортивном носке. — Кроме того, у меня только одна нога.

Энни Кристмас поселила гостей у себя в доме. Помывшись и отдохнув, они собрались в столовой, где Энни поставила перед ними свиные ножки, требуху, отбивные, зеленый салат, горошек, кукурузный хлеб и сладкую картофельную запеканку. Она, разумеется, ужинала с ними и съела больше всех, за исключением Петтипота. Он слопал мяса в несколько раз больше, чем весил сам, умял устрашающее количество салата. Проглотил половину пирога и заел все это двумя галлонами домашнего ванильного мороженого. «Наконец-то мне встретился равный по мастерству повар», — объявил он. После ужина Энни снова села в свою качалку и закурила фарфоровую трубочку.