Книга Месть Ориона - Бен Бова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Боюсь, что тебе придется побыть какое-то время рабом, Орион. А заодно и твоим хеттам.
– Это невозможно, – настаивал я.
– Если ты будешь возражать, – пригрозил Иешуа кротко, словно бы мы разговаривали о погоде, – за твое упрямство заплатят твои люди… И твоя красавица.
Я ожидал именно такого разговора и нисколько не удивился подобному повороту событий. Встав, я посмотрел на него.
– Бенджамин сказал мне, – ответил я, – что твой бог поразил египтян многими казнями, чтобы их царь отпустил вас в землю обетованную. Казней не обещаю, но если вы силой заставите нас остаться, то пожалеете об этом.
Лицо Иешуа побагровело… От гнева или стыда, я так и не понял. И я вышел, оставив его одного в шатре, и направился к себе.
Лукка и Елена принялись расспрашивать меня, когда мы наконец выступаем.
– Завтра, с зарей, – отвечал я. – А теперь – спать. Нас ждет трудный день.
Елена оказалась права: в эту ночь израильтяне забыли про бдительность. Мужчины иерихонские были убиты, женщины и дети, оставшиеся в городе, прятались в обугленных руинах ограбленных домов. Некого бояться, незачем выставлять стражу и часовых. После дневных церемоний и праздничного пиршества израильтяне спали крепко.
Безмолвно пробрался я в темноте к жилищу Иешуа. Вокруг рдели черные угли костров, а над головой во всем великолепии горело звездное небо. Млечный Путь пересекал небеса; взглянув вверх, я вновь принялся отыскивать звезды, к которым вместе с моей любимой мы направлялись перед смертью.
Впрочем, не время вспоминать и горевать. Я вошел в шатер Иешуа, переступив через уснувших возле входа слуг.
Я направился в том направлении, откуда шло улавливаемое мной тепло, которое излучало тело Иешуа…
«Как гадюка», – усмехнулся я про себя. Впрочем, моя способность чувствовать тепло уступала острому зрению гремучей змеи, способной видеть в темноте.
Иешуа лежал ко мне спиной на подушках, тех же самых подушках, на которых он восседал несколько часов назад… И в той же великолепной одежде.
Он спал один. Неплохо.
Я нагнулся и зажал левой рукой его рот. Иешуа мгновенно проснулся и принялся колотить воздух руками и ногами. Тогда я сдавил его горло и шепнул:
– Неужели ты хочешь, чтобы ангел смерти посетил твой шатер?
Глаза его расширились. Иешуа узнал меня и умолк.
Не отрывая руки от его рта, я поднял его на ноги и проговорил:
– А теперь мы с тобой совершим небольшое путешествие.
Я устремился мысленно к миру творцов, – на какой-то момент зажмурил глаза и ощутил мгновенный укол леденящего холода, а потом нас вновь охватило тепло. Иешуа находился в моих руках, левой я по-прежнему зажимал его рот, а правой держал за плечо.
Мы стояли над огромным городом. Все вокруг окутывало золотое сияние. И тут я понял, что впервые вижу здесь все достаточно отчетливо.
Под нами распростерся изумительный город. Дивные башни и шпили вздымались к прозрачному куполу.
Глаза Иешуа вылезли из орбит. Я освободил его рот, но израильтянин не мог вымолвить даже слова.
– Орион! Это уж слишком!
Передо мной стоял худощавый Гермес.
– Мало нам тебя, так ты еще вздумал таскать сюда кого попало, – усмехнулся он. – Если увидят остальные…
– Ты намекаешь, что никому не скажешь? – поддел я его.
Он ухмыльнулся:
– Сказать не скажу, но у нас нет секретов друг от друга, мы обмениваемся информацией независимо от того, нравится нам это или нет. Однако если бы я был на твоем месте, то постарался бы убраться отсюда раньше, чем остальные решат, что ты чрезмерно обнаглел.
– Спасибо, я так и поступлю.
– Ну смотри. – И он исчез.
Ноги Иешуа подкосились, и мне пришлось поддержать его. Оглядевшись вокруг, чтобы запомнить все в подробностях, я вновь закрыл глаза и вернулся усилием воли туда, откуда мы прибыли. Я открыл глаза в темном шатре. Иешуа лежал на моих руках, его тело сотрясала дрожь.
– Когда настанет рассвет, – сказал я, – мой отряд выйдет из лагеря. Мы служили тебе верно, и я надеюсь, что ты не станешь нарушать договор; но если ты любым способом посмеешь воспротивиться нам, я приду к тебе ночью и вновь перенесу тебя в ту золотую землю, но оставлю там навсегда.
Я опустил Иешуа на подушки и вышел из шатра. Больше я никогда не видел его.
И вновь Елена не ошиблась: в Египте процветала культура. Увиденное потрясло даже Лукку.
– У здешних городов нет стен, – удивился он.
Мы пересекли скалистый дикий Синай через горные ущелья, по пескам, пламеневшим под безжалостным солнцем, стремясь в Египет. Редкие племена, населявшие Синай, подозрительно относились к пришельцам, однако законы гостеприимства пересиливали страхи. Не сказать, чтобы пастухи-номады радовались нам – нас кормили, поили и от всей души желали счастливого пути, лишь бы мы поскорее убирались с глаз долой.
Я всегда оставлял хозяевам что-нибудь ценное, то янтарную камею из Трои, то тонкую, с почти прозрачными, как молодая листва, стенками, каменную чашу из Иерихона.
Номады с удовольствием принимали подобные безделушки. Они знали им цену… Более того, наши дары говорили им, что мы выполняем долг гостя, так же как они сами не пренебрегают обязанностями хозяев. И все же жара и пустынный пейзаж угнетали нас. Трое наших людей умерли от лихорадки. Быки, что тащили наши повозки, падали один за другим, не выдерживали дороги и кони. Мы заменяли их выносливыми и рослыми ослами и своенравными вонючими верблюдами, которых выменивали у номадов на драгоценные камни и хорошее оружие. Мы оставили грохотавшие повозки и перегрузили нашу поклажу на ослов и мулов.
Елена лучше переносила дорогу, чем многие мужчины. Теперь она ехала верхом на крикливом, едва прирученном верблюде, в раскачивавшемся паланкине под шелком, прятавшим ее от солнца. Все мы исхудали, безжалостное светило вытопило жир и влагу из наших тел. И все же Елена оставалась прекрасной. Она не нуждалась ни в косметике, ни в изящной одежде. Эта женщина никогда не жаловалась на тяготы пути, прекрасно зная, что каждый шаг приближает наш отряд к Египту.
Я тоже не роптал… Зачем? Ведь и я стремился в Египет, на встречу с Золотым богом.
Наконец настало утро того дня, когда наш крошечный отряд увидел на горизонте пальму. Она манила нас, словно говоря, что наше путешествие заканчивается. Мы поторопили наших животных и вскоре увидели, что прямо на глазах меняется местность. Вокруг становилось все больше и больше зелени.
