Книга Призрак - Роберт Харрис

— Постарайтесь, если сможете.

Она понизила голос. Я представил себе телохранителя, стоявшего поблизости.

— Деп вечером уедет по своим делам. Так что коком буду я.

— Вы полагаете, это будет хорошей приманкой?

— Вы грубиян, — ответила она и засмеялась.

Рут прервала контакт, не попрощавшись со мной, так же неожиданно, как и позвонила. Я задумчиво постучал телефоном по зубам. Перспектива доверительной беседы у камина — возможно, с последующим раундом пылких объятий — не была лишена привлекательности. У меня имелась возможность позвонить Райкарту и отменить свой визит. Так и не приняв решения, я вытащил чемодан из машины и покатил его через лужи к ожидавшему автобусу. Поднявшись в салон, я поставил чемодан рядом с собой. Передо мной висела карта аэропорта. Стоило мне взглянуть на нее, как сам собой возник новый выбор. Куда же мне направиться? Терминал Б предлагал рейс в Нью-Йорк к Райкарту. Терминал Е и международный сектор мог предоставить мне вечерний рейс обратно в Лондон. Я не рассматривал прежде такой вариант. Паспорт у меня был с собой. Я действительно мог выйти из дела.

Б или Е? Оба решения казались почти равнозначными. Я чувствовал себя бестолковой лабораторной крысой, которая, попав в лабиринт, все время сталкивалась с альтернативами и постоянно выбирала неверные ходы. Двери автобуса с тяжелым вздохом открылись. Я вышел у терминала Б, купил билет, отослал текстовое сообщение Райкарту и сел на рейс Американских авиалиний, направлявшийся в аэропорт Ла Гвардия.

* * *

По какой-то причине наш самолет задержали на стоянке. Мы по расписанию поднялись на борт, но затем лайнер остановился на рулевой дорожке и по-джентльменски пропустил вперед несколько других самолетов, которые должны были вылетать после нас. Начался ливень. Я смотрел в иллюминатор на прибитую дождем траву и едва различимую грань между морем и небом. По стеклу змеились прожилки воды. Каждый раз, когда с соседней полосы взлетал очередной самолет, корпус нашего лайнера дрожал и прожилки меняли узор. Пилот включил интерком и, извинившись, сообщил, что у службы безопасности возникла проблема с проверкой пассажиров. Департамент безопасности только что поднял уровень террористической угрозы с желтого (повышенного) уровня до оранжевого (высокого), поэтому пилот просил нас проявить терпение. Среди бизнесменов, сидевших вокруг меня, нарастала тревога. Один мужчина опустил край газеты и, поймав мой взгляд, покачал головой.

— Ситуация становится все хуже и хуже, — сказал он.

Сложив газету, мужчина бросил ее на колени и закрыл глаза. Заголовок передовицы гласил: «Лэнг завоевал нашу поддержку». На фотографии экс-премьер опять усмехался. Рут была права. Ему не следовало делать этого. Своей усмешкой он уже достал весь мир.

Мой небольшой чемодан находился в багажном отделении на верхней полке. Ноги покоились на наплечной сумке, которая лежала под креслом. Беспокоиться было не о чем, но я не мог расслабиться. Меня терзало чувство вины, хотя я не совершил никаких предосудительных поступков. Чуть позже в моем уме зародилось подозрение, что скоро люди ФБР войдут в самолет и выведут меня из салона. Однако после сорока пяти минут ожидания двигатели нашего лайнера снова взревели, и пилот, прервав молчание, объявил, что нам дали разрешение на взлет. Он еще раз поблагодарил нас за понимание текущей обстановки.

Мы вырулили на взлетную полосу и взмыли к облакам. Несмотря на волнение — или, возможно, именно из-за него, — моя усталость втянула меня в сон. Я проснулся от толчка и почувствовал, что кто-то склонился надо мной. Это был стюард. Он попросил меня пристегнуть ремень безопасности. Я думал, что проспал лишь несколько секунд, но давление в ушах подсказало мне, что мы уже шли на посадку в аэропорту Ла Гвардии. Самолет приземлился в шесть минут седьмого (я запомнил время, потому что посмотрел на часы). В двадцать минут седьмого, отделившись от нетерпеливой толпы, которая скопилась у ленты для выдачи багажа, я направился в зал прибытия.

Был ранний вечер, и помещение заполняли люди, спешившие в центр города или домой — за стол с горячим ужином. Я обвел взглядом это шумное многоликое множество в надежде, что Райкарт сам удосужится встретить меня. Но среди толпы я не заметил ни одной знакомой фигуры. У прохода расположился обычный траурный строй водителей. У каждого в руках на уровне груди имелась табличка с фамилией пассажира. Водители смотрели прямо вперед, избегая посторонних взглядов, словно были подозреваемыми на процедуре опознания. Я же — в роли нервного свидетеля — шагал перед ними и внимательно осматривал их, не желая совершить ошибки. Райкарт намекнул, что я узнаю нужного человека, когда увижу его. И это действительно произошло — причем с таким эффектом, что у меня едва не оборвалось сердце. Он стоял на небольшом удалении — высокий грузный мужчина лет пятидесяти, с бледным лицом и темными волосами, одетый в плохо пригнанный костюм из какого-то второсортного магазина. В его руках я увидел черную табличку, на которой мелом было написано «Майк Макэра». Взглянув на его хитрые бесцветные глаза, я подумал, что он чем-то напоминает мне моего предшественника.

Мужчина меланхолически жевал резинку. Кивнув на мой чемодан, он тихо произнес:

— Багаж в норме.

Это было похвала, а не вопрос, но смысл слов дошел до меня позже. Мне никогда не нравился Нью-Йоркский сленг, однако в тот момент я обрадовался ему, как ребенок. Мужчина повернулся на каблуках, и я последовал за ним через зал в кромешный ад вечера — в какофонию криков, свиста, шума хлопавших дверей, ссор из-за такси и воя отдаленных полицейских сирен.

Водитель подошел к своей машине, сел за руль, опустил оконное стекло и жестом велел мне садиться. Пока я тужился, затаскивая чемодан на заднее сиденье, он молча смотрел вперед. Похоже, этот боров не был расположен к беседе. Впрочем, на нормальный разговор у нас не хватило бы времени. Покинув периметр аэропорта, мы подъехали к отелю с большим стеклянным фронтоном и несколькими конференц-залами, чьи окна выходили на Большой центральный бульвар. Мужчина что-то промычал и затем, изогнув тяжелое тело, повернулся ко мне. Машина пропахла его потом. Взглянув через пелену дождя на мрачное безликое здание, я испытал момент экзистенциального ужаса. О господи! Что я тут делаю?

— Если вам потребуется контакт с боссом, используйте эту трубу, — сказал он, передав мне новый мобильный телефон в сохранившейся полиэтиленовой обертке. — Там сим-карта на двадцать долларов. По старому телефону молчок! Лучше вообще отключите его. Вы сейчас войдете внутрь и оплатите свой номер наличными. У вас имеются деньги? Это будет стоить около трехсот баксов.

Я кивнул.

— Останетесь здесь на ночь. Номер зарезервирован.

Он изогнулся еще больше и вытащил из заднего кармана толстый бумажник.

— Вот вам карточка для дополнительных расходов. Запомните имя на ней. В отеле регистрируйтесь по этой фамилии. Назовите клерку какой-нибудь адрес в Великобритании. Только не ваш собственный! Если карточки не хватит, то остальные расходы оплачивайте наличными. Вот телефонный номер, который вы будете использовать для дальнейших контактов с боссом.