Книга Домик в горах - Джули Шэкман

приступах бешенства набрасывалась на меня, обвиняя во всех смертных грехах, – продолжал Флинн-старший, пристально глядя на сына. – Претензий было не счесть: якобы я ни во что ее не ставил, смотрел на нее свысока, крал у нее деньги. Все – абсурдная ложь. Она ревновала ко всем, кто обращал на меня внимание. И бесилась. – Он бросил взгляд на внука. – А я стыдился в этом признаться.

Карл сидел, не шевелясь. Хозяин дома снова обратился к нему:

– Я знал, что до тебя она еще не добралась, но не готов был рисковать. Я намеревался жить втроем с тобой и Лили в Мерри-Вуде.

Переполняемый эмоциями Флинн кивнул в знак понимания и погладил мою ладонь. Его дед перевел взгляд на Лили:

– Не будь я в то время влюблен в эту женщину, просто не знаю, что бы со мной сталось.

Карл прокашлялся.

– Так, минуту. Давай еще раз по порядку. – Казалось, он с трудом подбирал слова. – Ты утверждаешь, что моя мама тебя истязала?

– Именно. – Тэлбот-старший опустил засученные рукава, пряча шрамы. – Я надеялся, что это пройдет. Убеждал себя, что она придет в норму, но приступы лишь усиливались. Так продолжалось, пока ей не предложили работу в Африке. – Он тепло улыбнулся миссис Крукшенк. – К тому времени я уже успел влюбиться в Лили.

Та глянула на меня:

– И тогда ты написал то письмо, которое нашла Леони?

Поняв намек, я поспешно достала из сумки письмо и протянула через стол Флинну-старшему.

Он с трепетом взял его в руки:

– Да… Господи, сколько же лет…

Лили грустно покачала головой, не спуская с него глаз.

– Я понятия не имею, что в нем. Леони случайно обнаружила его в Мерри-Вуде и честно пыталась мне отдать. – Она виновато посмотрела на меня. – А я упрямо не открывала ей дверь.

Тэлбот-старший недоумевающе захлопал глазами:

– Неужели? Я был уверен, что ты его читала!

– Я даже не подозревала о его существовании, пока ты о нем не заговорил. По всей видимости, письмо попало к Бернарду, и он отдал его Астрид. – Сидящие за столом понимающе переглянулись. – Они сознательно пытались нас разлучить и спрятали письмо. – Лили умоляюще всматривалась в лицо Тэлбота-старшего. – Ты не представляешь, Флинн, как больно было узнать о вашем отъезде не от тебя. Я только теперь понимаю, в чем дело.

Диану явно заинтриговала услышанная история.

– А почему вы не заявили на жену в полицию?

Флинн-старший сокрушенно покачал седовласой головой.

– По глупости, дорогая. Мне было стыдно. К домашнему насилию раньше относились не так серьезно, как теперь. Тем более насилие жены по отношению к мужу – вы представляете, как бы это восприняли? Да и кто бы поверил? Вы знаете, я уехал с Астрид в Африку, надеясь на перемены, но она опять взялась за свое. – Он окинул взглядом сидящих за столом. – Тогда я понял, как сильно хочу быть с Лили. Сильнее прежнего. – Он остановил взгляд на Карле. – К тому же я был обязан думать о сыне.

Карл проглотил ком в горле.

– Я не знал, что Лили меня ждала. Я не заслужил такой преданности.

Лили сжала его руку в своей:

– Уж это решать мне, а не тебе, Флинн.

– Когда мы вернулись в Шотландию, я сразу пошел к ней домой, но ее муж сказал, что она больше не желает иметь со мной ничего общего. Он все про нас знал.

– Ну а Мерри-Вуд? – все еще не оправившись от шока, спросил Карл.

Глаза Флинна-старшего заблестели от нахлынувших воспоминаний.

– Мы с Лили провели много счастливых минут в том саду. Я не раз ее там рисовал. Помню, мы мечтали о том, как заживем в этом доме втроем – ты, я и Лили.

Карл вздрогнул и повернулся к сидящей рядом Диане. Та ласково улыбнулась в ответ.

– И поэтому вы не смогли заставить себя продать дом? – спросила она вполголоса.

– Я понимаю, насколько безумно это звучит, но мы были так влюблены друг в друга, – ответила за него Лили. – Мы с покойным мужем жили в коттедже напротив Мерри-Вуда, и когда я подумала, что Флинн решил сохранить семью и больше не возвращаться… Да, воспоминания о нем причиняли боль, но хотя бы оставался дом, на который я могла смотреть каждый день.

Затаив дыхание, мы ловили каждое слово.

Лили грустно усмехнулась:

– Я понятия не имела, что происходит с Мерри-Вудом, однако дом внушал надежду, что Флинн однажды вернется, что я увижу его вновь.

За обеденным столом повисла напряженная тишина.

– В то Рождество Флинн дал мне ключ, и мы тайком встречались у него. – Ее глаза затуманились при воспоминании. – Пару раз он рисовал меня в своей студии… Он посчитал, что мы сможем видеться, когда Астрид и Бернарда не будет дома.

Я вспомнила, как Лили появилась в дверях, когда мы с Харли проникли в сад через щель в заборе.

– Значит, имея свой ключ, вы могли присматривать за домом?..

Лили покраснела и кивнула.

Карл, не глядя на отца, поглаживал стоящий перед ним граненый хрустальный бокал с вином. Наконец он взял себя в руки:

– И все-таки почему ты никогда не обращался в полицию?

– Как я уже говорил, мешала идиотская мужская гордость. – Флинн-старший повернулся ко мне. – Тогда я страшился того, что могут подумать люди, да и времена были совсем другие.

– Добавь к этому, что бабушка была любимицей общественности, – вмешался Флинн.

Его дед кивнул:

– Я боялся, что никто не поверит. Как? Астрид Тэлбот? Шотландская Твигги, звезда моды и филантропии? Собирающая огромные средства для голодных и обездоленных? Физически третирует мужа?

Диана отпила белого вина.

– Так что же вы намерены теперь делать? По поводу Астрид, я имею в виду. – Она повернулась к Карлу. – Я понимаю, что речь о твоей матери, но такие вещи не должны оставаться безнаказанными.

– Я уже решил, что выступлю публично, – заявил Флинн-старший. – Обращусь в прессу и расскажу о том, как на протяжении многих лет подвергался домашнему насилию. – Теперь он сделал приличный глоток вина. – Кому-нибудь пригодится. Возможно, другие мужчины и женщины, которых мучают или мучили в прошлом, тоже решат высказаться.

– Смелый шаг! – Я улыбнулась ему через стол. – Думаю, Астрид это сильно навредит. Такой удар по репутации! Когда в благотворительных фондах обо всем узнают, то вряд ли захотят иметь с ней дело.

За столом послышался общий ропот одобрения.

– Довольно секретов! – воскликнул Тэлбот-старший. – Слишком долго тайны управляли моей жизнью, пора с этим кончать.

Карл заерзал на стуле:

– Слушай, пап, а что ты намерен делать с Мерри-Вудом, раз уж он по-прежнему принадлежит нашей семье?