Книга Оберег - Дмитрий Игоревич Сорокин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А что такое «корабль»?
— А я откуда знаю?! Сколько раз говорить: не перебивай! А не то ка-ак…
— Молчу, молчу.
— И поплыл геройский корабль за той овцой. Много чего по пути повстречали те герои…
— Прости, что опять перебиваю. А герои — они-то кто? Тоже не знаешь?
— Про них как раз знаю. Это такие ребята, которые ничего в целом свете не боятся, а вот зато подраться любят…
— О! Это ж про нас! Мы с тобой, выходит, герои и есть?
— А то как же! Слушай. И бешеные камни видели, и с драчливыми зубами бились, и красавиц покоряли…
— Зачем?!
— Видать, надо было. Потом доплыли они до той овцы, схватили ее, зашвырнули на корабль и скорее обратно. Ну, успех такого дела полагается обмыть. День, другой обмывают — хорошо гуляют, все им мало. А на третий день глядь — закуска кончилась! Какая ж пьянка без доброй закуски? Это уже хворь зеленозмийская, а не приличное веселье… В общем, ухомякали они ту овечку и на том веселиться перестали. Как раз к тому времени, как к родному берегу причаливать, они и проспались. Глядь — а от овечки золотой одна шкура осталась! А что да как было — про то никто не помнит, потому как все пьяные вусмерть были. Давай они промеж собой разбираться: кто овечку сожрал? Побили, а то и поубивали герои друг друга изрядно. А как приплыли, так местный царь и шкуру у них отобрал. Представляешь? Ну, герои, конечно, расстроились да разобиделись, и пошли заливать такое горе… Кстати, это что за зверь за нами топает?
— У, здоровый какой! Может, это овечка и есть?
— А кто его знает… Может, и овечка.
— Так чем дело-то у тех героев кончилось?
— А чем оно еще могло кончиться? Спились они к кощеевой матери…
— Жалко… А что ж они морду тому царю не набили?!
— Я про то не знаю.
Некоторое время удавалось идти молча. Шмель все так же брел за верзилами, стараясь не приближаться более, чем на сто саженей. Наконец, им опять надоело молчать.
— Теперь давай ты рассказывай.
— Ну, ладно. В некотором царстве, все в том же государстве, жила да была девка красоты неописуемой…
— А что значит «неописуемой»?
— Это значит, что и представить себе невозможно. Теперь ты давай не перебивай, а не то осерчаю!
— Ладно, ладно, умолкаю.
— Вот. Взял ее за себя царь тамошний…
— Это тот, что у героев шкуру отобрал?
— А мне почем знать? Может, и тот. Только в лоб ты сейчас точно получишь… Да вот девка та невзлюбила с чегой-то царя, и от него утекла за море, там у нее хахаль оказался. Царь, понятно, обиделся, и решил хахалю тому морду набить…
— Это по-нашему!
— Да. А так, как хахаль схоронился за высокими стенами, пришлось царю помимо своей дружины еще и друзей на подмогу звать. Ну, собрались к нему друзья, и все, как один — герои…
— Да ну? Те самые, что за овцой мотались, что ли?
— Не, те, наверное, к тому времени уже совсем спились. Ну, созвал царь друзей, выкатил им вина, стали они поход планировать и ужрались.
— Хм, неудивительно, если они, как и те герои…
— Н-на!!!
— Уй, больно же! Ты че?! Я ж тя не бил!!!
— Впредь перебивать не станешь.
— Ну-ну, я тебе эту плюху еще припомню, блин горелый…
— Не опохмеляясь, попрыгали они поутру в свои корабли и поплыли хахаля воевать. А тот тоже хитрый был, и своих дружков позвать не забыл. И те парни героями оказались. В общем, в одно прекрасное утро стоит под стенами города похмельное геройское войско, а другое такое же за стенами сидит… пять лет сидят, десять, и давно уже все позабыли, на кой ляд они туда приперлись, помнят только, что город надо взять. И выискался среди них один такой умный, который сделал деревянного коня…
— О! Я вспомнил! Это ж конь, а никакая не овечка!
— Какая еще овечка?!
— Ну, тот зверь, что за нами идет, это не овечка, это называется «конь»!
— Точно? Ты ничего не путаешь?
— Точно!
— Вот и славно. А теперь умолкни, пока по второму уху не схлопотал. Сделал он, короче, такого же коня, как тот, что сзади, набил его героями под завязку и подарил городу. А те сразу ухи развесили, думают, мол, если те им подарки дарят — значит, все, войне конец. И давай пить-гулять-веселиться! А в ночи из коня вылезла толпа героев, и…
— И?..
— Ну, в общем, город они взяли.
— А девка?
— А, не помню. Да и какая разница? Главное, что пьянкой закончилось!
— А потом?
— А потом как водится. Все спились. Только тот, что коня выдумал, в здравии остался, да и то потому, что спьяну заблудился и много лет домой попасть не мог. А как пить завязал, потому что вино все кончилось — так тут же дорогу вспомнил. Приехал он до дому, и больше — ни капли, и в другие страны, что характерно — ни ногой. Тут и байке конец. Кто слушал — молодец, а кто не слушал — тому в ухо.
— Слушай, я понять не могу: откуда мы знаем эти байки, если всю жизнь в ящике просидели?
— Вот и я не знаю…
И снова они запылили по тракту в полной тишине.
Вскоре братья дошагали до небольшого селения, что прилепилось к тракту возле реденького леска. Несмотря на скромные размеры, в селении была корчма.
— Эй, вы там! — заорал старший брат во всю глотку. — Знахарь у вас есть?
— А то нам подраться охота! — добавил младший, любовно поглаживая кулак.
— Со знахарем — и подраться?! — долетел до них чей-то удивленный голос. — За что ж его так? Что наш знахарь вам плохого сделал?
Братья дружно принялись искать ответ испытанным способом: почесыванием затылков, но придумать ничего не успели. С гулким хлопком прямо из воздуха перед ними вывалились три фигуры: Высокий худой русоволосый человек с резным посохом в руке, рядом с ним другой, с ежиком светлых волос на покрытой шрамами голове и пронзительным взглядом холодных голубых глаз. В руке он сжимал узкую острую саблю, над плечом торчала рукоять меча посерьезнее. За мужчинами стояла девушка с лицом, закрытым тряпкой.
— Ну-ка, объясните-ка мне, что тут происходит? — спокойно спросил Молчан.
— Нам бы это… того… то есть знахаря. — слегка запинаясь, проговорил старший брат, припоминая чувствительные удары того страшного,
