Книга Галопом по Европам - Андрей Готлибович Шопперт

минуту, а то и в две. Где взять опытных пушкарей? Что уж есть. В целом, эффект от этой его огромной батареи скорее психологический. Всё в дыму и грохочет. Если есть среди янычар слабые духом, то сердце у них сейчас в пятках.

— Снайперам приготовиться. — Янычары уже в пятистах метрах. А убыли и не заметно в их стройных колоннах. Все четыре уверенно приближаются.

— Огонь по готовности.

Глава 25

Событие семьдесят первое

Нет ничего плохого в том, чтобы соорудить нечто и понять, что оно не работает.

Жак Фреско

Во всех книжках хвалят шуваловские единороги. Брехт на Кавказе, наконец, смог разобраться, что это за страшилище такое. Если честно, то ржал целую минуту. Он многое в жизни повидал, но увидев ствол этого образца передовой технической мысли, прямо ошалел. Выходное отверстие было не круглым, а овальным. Овал этот лежал на боку и был вполне себе вытянутым. Твою налево! И вот это и есть то самое ноу-хау, о чем все писатели про попаданцев радостно шелкопёрят. Ермолов задумку графа озвучил. В принципе, мол, стрелять должен картечью единорог сей, и эта форма отверстия выходного должна обеспечить рассеивание картечи. Есть же умные люди, а интересно, почему это именно Шувалову пришло в голову, а не гораздо более продвинутым в артиллерийской науке немцам или англичанам. Гений самоучка?

Что-то было не так. Потому Пётр Христианович решил эксперимент замутить. Сколотили по его команде огромный деревянный щит и покрасили известью. Зарядили единорог картечью. Вообще-то, сейчас картечь это те же самые круглые свинцовые пули. Зарядили и бахнули. Ну, вот, всё и оказалось полной хренью. Никуда картечь не разлетается. А если и разлетается, то форма отверстия выходного из ствола в этом процессе малую часть, несколько процентов всего, играет. Тогда какого чёрта? Неужели ни один человек до Брехта до такого простейшего испытания не додумался? Вырвал Брехт из плотных артиллерийских рядов двоих ветеранов и им в лоб вопрос сей задал. Оказалось, что народ и сам по себе эмпирическим путём дошёл до того же вывода, что Брехт. Рассеивание дроби ерундовое, но случайно должно быть, именно чтобы рассеивание создать, внутренность пушки претерпела и другие изменения. И вот они-то и сделали единороги замечательным орудиями, в разы превосходящими зарубежные гаубицы. Как выглядит канал ствола у обычной гаубицы. Сначала идёт цилиндрическое отверстие, диаметр которого именного того калибра, что и ядро, а потом опять цилиндрическая, но более узкая часть, для порохового заряда. Это сделано, чтобы ядро пороха не касалось. А граф Шувалов сделал канал коническим. Эффект тот же, ядро заряда не касается, оно упирается в то место, где конус уже меньше диаметра ядра. Получилось следующее: благодаря особой конической зарядной каморе, получившей название единорожная, упрощалось заряжание, увеличивалась скорострельность, а главное, улучшалась баллистика. Удачная конструкция ствола существенно снизила вес единорога по сравнению с другими орудиями. А смешное выходное отверстие на новых орудиях сменили обычные круглые.

Те две 12-фунтовки, что Брехт затрофеил, при подходе неприятеля на пятьсот шагов, прогремели слитно и отправили, так называемую «Картечь дальнюю» весом почти десять кило, содержащую 41 пулю № 8 навстречу янычарам.

Это же другое дело. Прямо смело во второй колонне передние ряды наступающих. Минута и ещё один залп 12-фунтовок. И снова просеки целые в рядах неприятеля.

— Перейти на ближнюю картечь. — Проорал Божович и немцы запихали в ствол мешочки с другой дробью. Эта была под номером три. Вес всех дробин чуть меньше, около 9 килограмм, а вот дробин уже не сорок, а 170.

— Огонь. — Ох, хорошо, ещё большие просеки в рядах неприятеля. Прямо сердце радуется. Таких бы три десятка пушек и вымели бы придунайскую степь от ребят в красных платьях.

— Всем, ближней картечью огонь. — А вот это уже другое дело. До этого мелкие пушчонки своими ядрышками только злили врага. Ну, убьёт одного, ну нарушит он на мгновение строй. Сомкнут ряды янычары и дальше прут в свою психическую атаку под барабанный бой. А тут сорок пушек картечью. Бабах. И две наступающие колонны сразу с ритма сбились. Застопорились. Картечь хлестанула по идущим впереди, и разорвала в клочья и барабаны, и барабанщиков. Ритма больше никто не задаёт. Сбились. Бабах. Тоже хорошо. Тут передовые наступающие и наступающие им на пятки дошли до свинюшки переодетой. И встали, и давай сабельками кол этот деревянный рубить. Столпились, друг другу мешают. Бабах. А чего? Надо было додуматься до трёх или пять таких кольев с ряженными свиньями. Это бы минут пять времени артиллеристам дало. Ничего. На Кавказе с персами ещё воевать. Они ведь, без базара, тоже мусульмане. А ещё с Кутузовым можно против настоящих турок в Бессарабии. Запомнить нужно задумку. Срубили красные кол, и гордые, восстановив порядок в колоннах, пошли снова вперёд. Да, потеряли всего пару минут, но сорок пушек успели дополнительный залп картечью дать. И несколько сотен бусурман отправились к Аллаху, в рай или в ад.

А тут эти красные вообще подставились, Брехт, чётко осознавал, что этот момент настанет и к нему приготовился. Он от себя в обе стороны обороны выстроил цепочку ретрансляторов и даже прорепетировал пару раз. Не на сто процентов и с небольшой задержкой, но придумка работала. Мужики — ретрансляторы одну единственную команду проорали, и солдатики и немецкие и черкесские и сербские и русские её выполнили.

Янычары дошли до линии эффективной стрельбы из своих короткоствольных и гладкоствольных фузей и встали на колено одно.

— Ложись! — проорал князь Витгенштейн.

— Жизь! Жись! Ись! — повторили специально обученные громкоговорители. И народ, подчиняясь этой команде, плюхнулся на животы.

— Продолжить огонь. — Всё, разряжены ружья у красных.

— Ближней картечью, огонь, — охрипшим уже голосом повторил его команду Божович.

Бабах. Хорошо.

Событие семьдесят второе

Кто приготовился к бою, тот его наполовину выиграл.

Метров сто осталось пройти супостату до шанцев … Брехтовских. Есть же флеши Багратиона. Тут пожиже укрепления, а потому только шанцы, но никто им не мешает называться славным именем будущего советского генерала. Витгенштейновские шанцы? Язык сломаешь. И не приживётся такое название.

До того, в основном находящиеся в резерве немецкие гренадёры, начали стрельбу. У них обычные гладкоствольные австрийские ружья образца 1798 года. Дальность эффективной стрельбы не более ста метров. Как неприятельские колонный дошли до отмеченных флажками ориентиров, гренадеры и вступили в бой. Бабах. И разу сто восемьдесят пуль отправились навстречу довольно поредевшим колоннам янычар. И человек сто рухнуло на