Книга Зелёные листы из красной книги - Вячеслав Иванович Пальман

мир получше, поустроенней, чем он был. Вот с этих позиций…

— Еще год или два — и Кавказ получит зубров. Все идет к тому. Помех не вижу.

Зарецкий строго посмотрел на сына.

— Ты газеты читаешь? Мир под угрозой. Этот Гитлер… Не прошло двух десятилетий, как опять пушки наготове.

— Не надо о войне… — Данута Францевна обняла их обоих. — Расскажи лучше о себе, сынок, о своих друзьях. А мы послушаем.

В теплом доме родителей ему было так хорошо, так покойно, как это бывает только в детстве. И разговор пошел добрый, смешливый, но вертелся он все-таки около зубров, отец с сыном обговорили между делом каждую деталь. Вспоминали, конечно, друзей, было радостно, что Задоров, Телеусов, Кожевников остались верны старому своему призванию, что увлеченная молодежь тоже переняла от стариков влюбленность в природу.

— Новое пополнение прибывает, — сказал Михаил. — Я встретил в Майкопе двух девушек. Не убоялись медвежьего угла! С хорошим настроением поехали.

— Дурнушки, поди, — шутливо спросила мать. — Прячутся от людей.

— Что ты! Напротив…

— Ты познакомился, надеюсь?

— А как же! Зоолог Лидия Шарова. И Веля Альпер, ботаник. Славные девушки!

Отец вышагивал по комнате, руки за спиной, что-то обдумывал. Остановившись перед Михаилом, сказал:

— Мы вот тут обсуждали с мамой… Как ты смотришь, не перебраться ли нам опять в Майкоп? Ты будешь близко, старые друзья. Мне предлагают лесничество, смогу наведываться на Кишу, в Гузерипль, вдруг и помогу чем-нибудь. Что-то мне в этом городе не по себе. Ты у нас один. Появится своя семья, дед с бабушкой и пригодятся.

— Категорически одобряю! — весело крикнул Михаил. — Меня Москва не удержит, хотя и много там для души и ума. — Он засмеялся. — Я ведь сам хотел вам предложить… Категорически одобряю!..

— Не помешают бирючьи настроения науке? — Зарецкий, похоже, шутил, но была в этом вопросе и озабоченность.

— Напротив! Мои руководители Мантейфель, Гептнер и Кожевников стараются привить ученикам страсть к походам, к диким уголкам природы. Успех с зубрами — дело их рук. Когда восстановим стадо, их имена будут вписаны в историю России. Не только полководцами и строителями славится государство, правда, папа?

— Видимо, так. Кажется, еще Фабр говорил, что земледельцам и украшателям нашей планеты почему-то меньше везет с историей, чем воителям и королям. История помнит Кира, Чингис-хана, Македонского, Карла, названного даже Великим, но забыла тех, кто создал плужок, нашел виноградную лозу и стебли ржи, кто построил каналы в пустыне и превратил дикие места в чудную пашню или сад. Да, вот что хотел узнать: сроки намечены?

— Еще не знаю. Детали вырабатывает комиссия по зубрам. Создается наша, советская Племенная книга зубров и зубробизонов. Продолжается отбор и оценка гибридов. Очень нужен еще один чистокровный зубр!

— Вы продолжаете сбор денег в зубровый фонд? Я послал свой вклад.

— Дело идет, движется. Из копеек и рублей собралось около семи тысяч.

— Сколько стоит один зубр?

— Шведы оценивают своих по восемь тысяч золотом.

— Вот так! — Андрей Михайлович даже присвистнул. — Какую ценность мы утеряли! Пятьсот зубров. По восемь тысяч!..

— И столько же в Беловежской пуще, — поспешил добавить сын. — Правда, там сегодня уже есть двенадцать голов. Поляки приобрели в Германии Гагена и Гатчину, но они были уже в возрасте, поэтому купили Борусса, Бискайю и Бизерту. Парадокс, папа! У них в резервате, таким образом, разводятся не чистые беловежцы, а кавказско-беловежские гибриды. Вот что натворил один ваш Кавказ! Но на польской земле есть и чистые беловежцы, более десятка, уцелели в Пшине, где зубропарк князя Плесса. Плесская линия.

— Ты отсюда в Асканию-Нова?

— Нет, в Москву. Документы для Племенной книги уже в комиссии.

— Ты входишь в состав этой комиссии?

— Да, папа. — И Миша покраснел. Понимал, какая честь.

4

Летом 1937 года из Москвы в Асканию-Нова выехали сотрудники Комитета по заповедникам и ученые биологического отделения Академии наук.

Отсюда на постоянное местообитание отправляли первую партию гибридных зубробизонов. В Крым…

Эта неожиданная новость как гром обрушилась на Михаила Зарецкого. Он срочно приехал в комитет по заповедникам. Настроение у него было отчаянное.

— Почему не на Кавказ? — с обидой спрашивал он в комитете. — Ведь мы готовили стадо для Кавказского заповедника! Там основное обиталище зубра. Кто принял такое решение?

Заместитель председателя комитета Макаров, который после смерти Смидовича руководил заповедниками, вышел из-за стола, сел рядом.

— Обижен? Гневаешься, что обошли Кавказ? Послушай меня. Вот некоторые аргументы. Природные условия в Аскании схожи с крымскими больше, чем с Кавказом. Опасность неудачной акклиматизации для зверя меньшая. Ну, и письмо из местного Совета…

— Какое письмо? — Зарецкий уже догадывался.

— Директор заповедника просил отсрочить перевозку зубров на год-другой. Ссылался на условия: не готовы к приему.

— Да это же ложь! — Михаил вскочил. — Директору не хочется, как он выразился, лишней обузы! Мы готовы. И место давно выбрано. Ладно, мне можете не верить. Так почему не спросили у Насимовича, который лучше знает?

— Насимовича на Кише уже нет. Он будет работать в комитете. Ты, Михаил Андреевич, возьмешь на себя заботу о сохранности зубров. Научным сотрудником поедешь. Помощником у тебя будет зоолог Шарова. И пожалуйста, не торопи нас. Время летит быстро. Придет твой час.

— И все-таки… Мы в Аскании готовили зубров для Кавказа, знаем их поименно. Кто-нибудь из них ушел в Крым?

— Ни одного! Вот список. Зубрицы Канна, Дора, Гроза. Все стельные. Все от Бодо. Еще бык Лев. Ну, отлегло?

— Почему Насимович ушел?

— Не сработался с директором.

— А если я не сработаюсь?

— Не будет этого. Можно уступить раз… Мы знаем, что за человек руководит заповедником. Снять его пока нельзя, директора поддерживают в крае. Насимович погорячился, у них там… Впрочем, дело прошлое. Послушай моего совета. Поезжай в Асканию, побудь при операциях перегона, перевозки. Поучись на ошибках, которые неминуемы, чтобы не повторить их потом. А оттуда — в горы. Делай свои дела без оглядки на директора. Прояви выдержку и настойчивость. Скажи отцу: заминка на старте, не более.

В Асканию-Нова Зарецкий приехал вовремя.

От племенного рассадника в Буркутах зубрицы и бык в окружении всадников довольно спокойно дошли до главной усадьбы. Тут их завели в загон и после отдыха поместили в клетки — ящики, которые уже на машинах повезли на станцию. Погрузка в вагон не отняла много времени.

До Симферополя зубры ехали всего десять часов. Выгрузили клетки ночью и вскоре доставили на место. Тут зубров выпустили в просторный загон. Словом, операция прошла более чем успешно, Зарецкий убедился в сохранности стада и вернулся в Асканию.

Как написать обо всем