Книга Хочу тебя в долг - Валерия Ангелос

— Это что за хренотень? — спрашиваю. — Вали обратно, нормально нарядись. Мы на улицу пойдем. Не хочу, чтобы ты задницу отморозила.

— На улицу? — удивленно брови вскидывает.

— Могу тебя там отогреть, — хмыкаю и вплотную к ней подступаю, не сдерживаю порыв, смачно впечатываю ладонь в тугую жопу. — Хочешь?

Вот прикол. На каблуках вверх подскакивает. Оборжаться. А сколько ужаса в глазах. Страх так и плещется. Вроде и забавно наблюдать, но внутри царапает, прямо скребет. Непонятно все. Ни черта не разобрать. Я за всю жизнь столько про баб не думал. Не отслеживал каждый шаг. Хреновый поворот. Честно. И чем дальше в лес, тем хреновее расклад становится. Мрак.

— Ты у меня и в снегу будешь гореть, — обещаю.

Уже двумя ладонями ее булки сминаю. Ближе притягиваю. В пах вдавливаю. Напряг растет. Член отзывается по свистку. В живот ей утыкается. На таран прет.

Что за девчонка? Сколько не трахай, сыт не будешь. Будит зверский аппетит. Даже налапаться не могу. Вижу — руки сразу тянутся. Грудки потискать. Жопку. Мелкая, зато сочная. Натуральная. Самый сок. Влипаю в нее. Увязаю. Втрескался дебил.

— Я сейчас, — бормочет она. — Я быстро. Переоденусь. Пожалуйста, отпусти. Разреши отойти. Я… я за минуту справлюсь.

— Губы оботри, — кривлюсь.

— Разве не нравится? — поражается. — Ну, красная помада. Это же классика на все времена. И мужчины находят данный цвет привлекательным.

Охренеть. Каких мужиков она там соблазнять собралась? Крутая заявка. Ничего не попишешь. Заряжает и не боится. Смелеет. Наглеет. Скоро руку отгрызет.

— Нечего мордаху портить, — хмыкаю. — Зря рожу размалевываешь. Ты симпотная баба, приятно глянуть. Да и геморно помаду с хуя оттирать.

Фотоаппарат сюда. Живо. Это надо на память сохранить. Глаза открываются до предела, будто в жопу ей засадил. Без смазки, сходу вогнал, не жалея сил.

— Ты хочешь минет? — дрожит как в лихорадке. — Сейчас?

— Ну если ты сама предлагаешь, — ухмыляюсь.

— Я… я же… я просто… — опять пугается и заикается.

— Вперед, — щипаю сладкую задницу. — Теплые шмотки нацепляй. Не затягивай. Жду внизу. Будешь долго возиться с нарядами — в глотку всажу. Быстро справишься — на первый раз помилую.

Прочь бросается. И каблуки не мешают. Мчит на всех порах. Аж след простывает. А я ржу. Не могу не забавляться этими вывертами. Милаха она. Нежная. Ранимая. Однако пугать ее особое наслаждение. Реакция улет. И хоть немного отыгрываюсь за то, как она сама мои яйца регулярно в тисках жмет.

Спускаюсь по лестнице. Комнату шагами меряю. В камин поленья подбрасываю, ворочаю кочергой. Осматриваюсь по сторонам. Опять вспоминаю свою затею.

Понравится девчонке или нет? Зайдет? Отзовется в душе?

Да уж. Больше думать не о чем. Дел же нет. Все утряс, порешал. Если Зураб меня врагам сдаст, то будет прав. Никому слюнявый хозяин не нужен. Жалкое зрелище. Посмешище. Соплежуй. Сам себя не узнаю. Презираю слабость.

Стоп. Серьезно. Может, стоило притащить елку? Раздобыть это ебучее новогоднее дерево. Не проблема ведь. Во дворе их полно. Лес рядом. Выходи и руби. Я сначала так и планировал сделать. А что? Девка тащится от всех этих дерьмовых штучек, от всякой праздничной срани. До сих пор помню, как тащилась от радости, увидев мой дом украшенным. А здесь пусто, ничего толком не сделано. Никаких там гирлянд и дождиков. Атмосфера другая. Ей же охота блестяшек побольше, всякой мишуры.

Но потом мне идея получше пришла. Дурацкая идея. От и до. Палевная. Перед всеми выставился лопухом.

Дьявол. Надеюсь, ей по вкусу придется. Ну и подарок тоже приглянется. Вещь очень полезная. Каждому пригодится, нужно только научиться правильно пользоваться.

— Готова, — сообщает звонко, прибавляет. — Я готова.

Поворачиваюсь и понимаю, что эта невыносимая деваха снова меня на обе лопатки укладывает. К чертям бы все задумки и подарки, на хрен мои затеи и презенты. Тут разложить бы ее, прямо возле горящего камина. И драть. Жестко, долго, до потери сознания, до полной отключки.



— Это разве теплая одежда? — мрачнею. — У тебя штанов нет? Свитера нормального? Не пойму. Жопу не жалко? Давай я сам ее как следует применю. Чего добру пропадать?

— Амир, — выдает, будто возмущается. — Это теплая одежда.

Платье до колен. Без выреза. Но платье же. Светлое. Обтягивающее. А на груди белый кролик налеплен, хрень какая-то на английском языке написана. Зайчик-попрыгайчик, бляха.

— Что ты меня разводишь? — усмехаюсь, подхожу к ней впритык, ладонью по зайчонку провожу. — Опять платье натянула.

Дергается. Губы поджимает. Чистые. Распухшие. Видно, старательно помаду оттирала. Бережет мой болт. Боится испачкать. Послушная девочка. Все приказы выполняет.

— Оно теплое, — бормочет тихо, но твердо. — И колготки у меня теплые. Не замерзну. Я в мороз это всегда надеваю.

— Ладно, погнали, — отворачиваюсь, с трудом от нее взгляд отдираю и к выходу направляюсь. — Пуховик бери.

— А ты? — спрашивает, за мной спешит. — Ты разве куртку не возьмешь? Ты же в одной футболке. Неужели совсем не чувствуешь холода?

Без ответа оставляю все это.

Ничего не чувствую. Ничего. Ясно? А то, что есть, скоро пройдет. Перемелется и сгинет навсегда.

На пороге оборачиваюсь и подхватываю девчонку, сношу вниз по ступеням лестницы. Круто здесь. Не в меру. Снежно и скользко. Еще навернется.

— Зураб, врубай, — отдаю команду по телефону.

Одна секунда — ночь озаряется огнями. Яркими. Броскими. Разноцветными. Лампочки повсюду мигают. Не скрыться, не спрятаться. Прямо ударная вечеринка. Все деревья во дворе обмотаны гирляндами. Дальше тоже. Лес вспыхивает за раз. Сияет. Излучает неон. Круто вышло. Сам вижу. Гребаная сказка. Прикольно мерцает. Переливается. И даже небо охреневает от такого зрелища. Будто само свет отражает.

— Амир! — восклицает девчонка, лупит глазища, молчит, только рот открывает и закрывает, тяжело дышит, а после ее прорывает, уже не заткнуть: — Ну как же это? Как так?! Это разве ты устроил? Это же не бывает… когда… я… столько декораций. Тут много дней ушло. Но почему ты вдруг решил… Амир!

— Все для тебя, — ухмыляюсь. — Звезда моя.

Краснеет. Реально багровая становится. Точно кто-то алые лампочки на бледных щеках зажигает.

— Звездочка, — хмыкаю.

И жопу ее мну.

— Амир, — чуть не стонет.

Даже не вырывается. Опять кругом смотрит. Млеет. Балдеет. Позволяет мне вытворять со своей задницей абсолютно все, никаких границ не устанавливает.

Интересно, если трахать начну, заметит?

— Подарок свой посмотри, — протягиваю ей деревянную коробку. — Прости, времени обернуть не было. По-простому запаковал.