Книга Грань времени - Райса Уолкер

– Кирнан, это тебе нужен транспорт в 1905 году. Не мне. Я вполне справляюсь с ключом ХРОНОСа.

Он прислоняется к стене и задерживает на мне взгляд.

– Я думал повеселиться для начала, но ты права. Давай вернемся в дом. Посмотришь, сколько всего натворил твой дед в 1911 году.

13

Я сажусь за маленький кухонный столик и снимаю с себя шлем. Изнутри он теперь почти полностью посерел. Я провожу пальцем, и, конечно же, он весь окрашивается в цвет моей временной краски для волос.

Кирнан спускается с чердака, держа под мышкой желтую коробку. Он протягивает ее мне, и я провожу кончиком пальца по его запястью, оставляя серый след.

– Упс, – говорит он, глядя на меня. – Сожалею об этом.

– Ага, конечно. Не верю ни одному слову. Сильно я запачкалась?

– Ну… ужасно. Будто на тебе серый шлем.

Я прищуриваюсь и дергаю коробку к себе, прежде чем замечаю выражение лица Кирнана. Он смотрит на нее так, словно в ней находится что-то опасное. Я решаю, что, наверное, мне тоже нужно быть осторожнее, и медленно поднимаю крышку.

Ни змей, ни пауков. Кроме дневника ХРОНОСа, спрятанного на дне, коробку заполняют лишь газетные вырезки, всего их около дюжины, и все с заголовками вроде «Кровавая бойня в церкви Бэквудс» и «Убийства в округе Грин все еще не раскрыты». Большинство статей содержат сплошной текст, датированный концом сентября 1911 года, только в двух напечатаны фотографии.

Я начинаю с них, но как только мой взгляд падает на фотографии, я жалею, что не начала с текстовых статей, чтобы хоть немного быть готовой. Обе фотографии черно-белые и не особенно кровавые. Но чертовски жуткие.

– Сколько жертв? – спрашиваю я.

– По одним подсчетам, их было сорок семь, по другим – сорок восемь. Среди них находился по крайней мере один маленький ребенок, поэтому, возможно, кто-то просто пересчитал тела по головам и не заметил ребенка на коленях. Деревня изолирована, но они почти уверены, что там было все население. Несколько человек из деревни всегда приходили в город за припасами раз в неделю, как по часам. И после того, как две недели подряд никто оттуда не появлялся, кто-то решил проверить, что стряслось.

Оба снимка сделаны внутри маленькой деревенской церкви с простенькой кафедрой, украшенной только крестом посередине. Справа от кафедры прямо на скамье сидит женщина, высокая и худая, ее голова склонилась на темную деревянную панель, отделяющую кафедру от небольшого балкона, расположенного прямо за ней. Сундук размером с кофейный столик на высоких тонких ножках стоит слева, его крышка открыта. Что-то внутри сундука отражает свет из окон, но я не могу разобрать, что именно.

Мои глаза инстинктивно избегают переднего плана изображения, где на большинстве скамей отчетливо видны ссутулившиеся или прислоняющиеся друг к другу тела. С одной из скамей свисает детская рука. Тела вроде бы целы, но их кожа выглядит странно. И все они истощены, некоторые кажутся почти мумифицированными.

– Ничего странного не замечаешь? – спрашивает Кирнан, присаживаясь рядом со мной и заглядывая мне через плечо. – Кроме того, что они все умерли в церкви. И того, что все они выглядят так, словно из них высосали жизнь.

– Ну, в основном здесь женщины и девушки. Как минимум две трети. Почти так же, как и в Истеро.

– Именно, – говорит он. – Судя по тому, что я видел, это характерно для большинства культов. Я не говорю, почему они привлекали больше женщин, нежели мужчин, поскольку этим я, скорее всего, заслужу от тебя пинок.

Он все равно получает пинок за такие мысли.

– Забавно слышать это от парня, который когда-то был ярым киристом…

– А все потому, что мать втянула его в это, если ты забыла. Что еще необычное заметила? Или, по крайней мере, необычное для Джорджии сорок с лишним лет спустя после Гражданской войны?

Я внимательнее разглядываю фотографии. Трудно сказать, потому что они зернистые и не лучшего качества. Да и тела не в лучшей форме, но похоже, что среди этих людей были и белые, и афроамериканцы.

– Община смешанных рас. Это ведь не совсем обычное дело здесь, не так ли?

– Нет, – говорит он. – Я тоже думал, что это довольно необычно, но моя репутация чудака позволила мне позадавать местным самые разные вопросы, которым они уже не удивляются. Конечно, они не всегда отвечают исчерпывающе или максимально честно, но я думаю, что узнал достаточно, чтобы собрать все воедино. Дама из магазина, где я покупаю местную газету, миссис Мортон, рассказала мне, что до Гражданской войны в числе членов многих церквей были люди разных рас, потому что плантации находились далеко друг от друга. Рабов учили молиться так же, как это делали их хозяева, и было легче ходить на богослужения всем вместе. После войны большинство религий делились на цветную и белую группы. Сначала я решил, что это квакеры, но в квакерской церкви скамьи обычно расположены иначе, и миссис Мортон сказала, что квакеры покинули Джорджию задолго до войны. Она считает, что это были кто-то вроде пятидесятников[26].

– Ладно, все это, конечно, очень интересно, не говоря уже о том, что чертовски жутко. Но почему ты думаешь, что это как-то связано с…

– Они погибли от какой-то бактериальной болезни, Кейт. Власти считают, что что-то было не так с колодцем, и они знали, что умирают, поэтому собрались в церкви, чтобы уйти вместе.

– Они знают, что это за болезнь?

– Нет, хотя я сомневаюсь, что в 1911 году в сельской местности Джорджии провели бы тщательное расследование, особенно для этих людей, которые почти не были связаны с внешним миром. Предполагают, что все это произошло очень быстро. За церковью выкопана одна могила, но в ней никого нет. В общем, в одной из статей была версия, что народ собрался на похороны первой жертвы, и именно там болезнь перекинулась на всех. Но не было найдено ни гроба, ни тела, лежащего перед ним, готового к погребению, только старая леди, сгорбившаяся в углу. Эта история наделала много шуму, потому что это действительно жуткое происшествие, но все довольно быстро об этом забыли.

– Какая болезнь может распространиться так быстро?

– Ну, я не знаю. Думаю, она появилась искусственно, и… я уже видел такие трупы. Примерно в 2070 году, во время моего маленького путешествия во времени с Саймоном.

Я достаю из коробки еще несколько статей.

– И ты просто случайно наткнулся на эту историю, которая случится через… шесть лет? Это…

Он опускает взгляд.

– Нет. Я пытался выяснить кое-что. У меня было немного информации, лишь то, что Саймон как-то выболтал мне однажды вечером в Новом Орлеане, еще до того, как я встретил тебя. Он был зол на Сола за то, что тот его за что-то отругал. Пропустив стаканов десять, Саймон начал разглагольствовать о том, что у Сола нет права приказывать после того, как он облажался в Шести Мостах. Он вдруг разнервничался, когда я спросил его об этом спустя какое-то время. Конечно, он отрицал, что вообще говорил что-либо о Шести Мостах. Когда он понял, что я не сдамся, то рассказал мне, что это произошло, когда Сол был моложе, и посоветовал мне впредь держать рот на замке, если я не хочу, чтобы он надрал мне задницу. Будто он был в состоянии это сделать.