Книга Поджигатель - Питер Мэй

— Кажется, кто-то из великих сказал однажды: «Если в двадцать ты не марксист, значит, у тебя нет сердца. Но если в шестьдесят ты не консерватор, то у тебя нет мозгов».

Ифу залился искренним смехом.

— Такого я не слышал! Тонко подмечено!

— По-моему, резковато. Не помню только, чей это афоризм.

— Слова, собственно, и не важны, если истина понятна без них. Правда остается правдой, кто бы ее ни констатировал. — Черный солдат сбил с доски своего красного собрата.

Громким вздохом Ли попытался напомнить игрокам о времени, однако те были увлечены поединком. Одним из солдат Маргарет «съела» черного коня и теперь угрожала второму. Ифу сдвинул его в тыл, уступив инициативу американке.

— Ли Янь рассказывал, что в ходе «культурной революции» вас репрессировали.

— Вот как?

К разочарованию Маргарет, старый китаец не пожелал развить эту тему.

— Три года за решеткой, по его словам.

— Он умеет болтать языком.

Друг на друга игроки не смотрели, все их внимание было приковано к доске. Фигуры двигались вдоль линий, некоторые пересекали «реку».

— Вам пришлось нелегко, — задумчиво уронила Маргарет.

Черные «съели» ее охранника.

— Это почему?

— Вы потеряли три года жизни.

Конь красных вплотную приблизился к «замку» короля. Ифу вновь был вынужден отступить.

— Не потерял. За это время я многое узнал о человеческой натуре. О себе. Иногда процесс познания приносит боль, да, но мало кто жалеет об этом. — Он прикрыл «замок» охранником. — Кроме того, в тюрьме я провел всего полтора года.

— Мне ты говорил о трех, — обиженно заметил Ли.

— Физически — три. Но ведь половину срока я проспал. Во сне я мечтаю, а мечты не посадишь за решетку. Благодаря им я чувствовал себя свободным. Я беседовал со школьными друзьями, с родителями, посещал места, которые были мне дороги: Тибет, берег Желтого моря, улицы Гонконга. Такие воспоминания у человека невозможно отнять. Пока они есть, ты паришь как птица.

Маргарет украдкой подняла взгляд на старика. Какие тяжелые испытания выпали на его долю! Выпали, но не согнули: Ифу удалось сохранить удивительную веру в людей. Что толку вспоминать о жестокостях тюремщиков, не лучше ли тихо гордиться своим ежедневным бегством из узилища, в которое заточили его разум?

— Единственное, о чем я сожалею, — негромко произнес старик, — так это о разлуке с женой. Когда я вышел из камеры, судьба отпустила нам очень мало времени быть вместе.

В уголках глаз Ифу блеснула влага. Дядя до сих пор переживает ее смерть, говорил Ли. Конь Маргарет «съел» черную пешку; ход игры переломился, и, воспользовавшись этим, она быстро сменила тему:

— Значит, вы росли в Гонконге?

— Вообще-то родиной моих предков был Кантон. В Гонконг семья переехала два поколения назад. А когда я вместе с отцом Ли Яня ходил в школу, в город вторглись японские самураи и родители увезли нас на материк. Семья осела в Сычуани, я закончил школу, а потом поступил в Американский университет в Пекине.

Упустив из внимания западню, Ифу «съел» красного коня, что позволило Маргарет поставить свою ладью прямо перед «замком» черного короля.

— Шах!

— О небо! — с изумлением воскликнул старик и тут же проницательно улыбнулся. — Понимаю теперь ваши вопросы. Вы просто отвлекали меня!

— Я? — невинно переспросила Маргарет.

Пытаясь обеспечить защиту королю, Ифу передвинул оставшегося коня. В сложившейся ситуации это был единственный разумный ход, но он оголял другой угол «замка». Игрок покачал головой.

— Моя участь плачевна.

Маргарет пешкой безжалостно сбила коня противника с доски.

— На ваших глазах в стране произошли гигантские перемены, не правда ли?

Ифу молча обдумывал выход. Рядом с красным пехотинцем встала черная ладья.

— Переменилось все, — наконец отозвался он. — Кроме характера китайцев. Наверное, ему суждено оставаться величиной постоянной.

— Что, по-вашему, представляет собой Китай сегодня?

— Жизнь продолжает меняться, причем все быстрее и быстрее. Не знаю, к лучшему или к худшему, но у народа появились деньги, он ест приличную пищу, неплохо одевается. Каждый имеет крышу над головой. Раньше, я помню, было по-другому.

Маргарет улыбнулась, узнав интонацию Ли. Красный конь занял позицию, при которой под удар попадал либо король черных — если противник «съест» пешку, либо его тура — если не «съест».

— Где-то я читала, что через пятьдесят лет, когда страны Запада уже ослабеют, а Восток наберет полную силу, Китай превратится в самую могущественную державу на Земле. Вы с этим согласны?

Ифу «съел» красную пешку, намереваясь хотя бы таким образом подсластить горечь собственного поражения.

— Трудно сказать. В тысячелетней истории Китая нынешний период — всего лишь крохотный промежуток. Ответ на ваш вопрос даст время. Как-то раз Мао Цзэдуна спросили, что он думает о Французской революции. «Сейчас еще слишком рано об этом судить», — ответил председатель. Кто я такой, чтобы гадать о будущем Поднебесной?

Маргарет убрала с доски черную туру.

— Мат.

Старик выразительно пожал плечами, лицо его светилось от пережитого удовольствия.

— Поздравляю. Впервые за многие годы меня кто-то обыграл. Самонадеянность должна быть наказана. Могу я рассчитывать на реванш?

— Вам стоит лишь назвать день.

— Хотел бы я, чтобы мой племянник стал таким же грозным противником, как вы.

— Имей я хорошего учителя… — Поражение изумило Ли Яня едва ли не больше, чем его дядюшку.

— Научить можно правилам, — заметил Ифу. — Но только ум подскажет человеку, как ими пользоваться. — Он захлопнул доску. — Ладно, конец пустой болтовне. Поезд ждет, я начинаю опаздывать.

И хитро подмигнул Маргарет.

IV

Полисмен из городского управления отпер опечатанную дверь квартиры Чао Хэна. Внутри все оставалось по-прежнему. Сделав вдох, Ли Янь вновь ощутил странный, похожий на антисептик запах. Маргарет аккуратно обошла кровавые пятна на ковре, ступила в гостиную.

— Что вы рассчитываете здесь найти? — спросил старший инспектор.

Она качнула головой:

— Сама не знаю. Пока меня мучает то же ощущение, что и вас: разгадка кроется в личности Чао. Две другие смерти, может, и имеют отношение к делу, но смотрятся они… какими-то необязательными, что ли, случайными. В квартире должно присутствовать нечто такое, чего нам не хватает, чего требует интуиция. Если не здесь, то искать надо в извращенном способе убийства.