Книга Пожизненно. Цитадель в огне - Юрий Валин

— Вот ты маешься, — леди Эльвира покачала головой. — Слышишь этих скотов полуразумных — плохо. Не слышишь — еще хуже. Что тебе этот дар дался? Рассосался, и слава богам.

— Так он же не рассосался. Я нашего жутко чувствую. И вот ослы опять пить хотят.

— Ну, это королевской мудрости довод. Ослы или пить хотят, или жрать. Тут без всякого дара понятно. С нашим полудиким еще яснее. Я вчера слышала, как пираты ему кружку налить предлагали. Всем видно — мается. Ладно бы просто запрыгнуть невтерпеж было. А тут… прямо баллада благородная на глазах начертается. Хоть на Бочечку его подсаживай, блудуна-страдальца.

— Элен, ты жестокосердечна. У Минимума искреннее чувство, — мягко возразил док.

— Это и пугает, — проворчала Эле. — Полумирный полукровный полударк. У него получувство должно быть. А тут такие страдания вопиющие. Вся банда глазеет. Нет, лучше бы его наши бандюги вовремя к Бочке пристроили.

— Да он бы сблевал, — сказала Даша. — Шлюха его пугает.

— Чувствительный какой. Можно подумать, флотские от нее без ума. Ничего, пользуются, — Эле вздохнула. — Воспитанные благородные люди обязаны уметь воздерживаться. Хотя это и нелегко.

— Элен… — укоризненно одернул док.

— Аша вполне взрослая. Даже замужняя. А в том, что воспитанная, ни у кого сомнений нет. Вот если бы еще по пустякам не беспокоилась…

— Так какие пустяки?! Меня нестабильность пугает. То чувствую, то нет.

— Как версию можно допустить, что животные иногда не думают, — сказал док. — Ощущают комфорт, вот вполне спокойны и счастливы. О чем, собственно, им размышлять?

— По-моему, Вас-Вас всегда о чем-то думал, — в сомнениях пробормотала Даша.

— Он вообще большим философом был, — хмыкнула Эле.

— Полагаю, животные весьма различаются характерами и, хм, способностями к отвлеченному мышлению. Собственно, как и люди, — заметил док.

— Без мыслишек людей я как-нибудь обойдусь, — заверила Даша. — Вот Фейку я не понимаю, и этого… чернорукого.

— Возможно, они принадлежат к расам, равно далеким и от диких дарков, и от людей, — выдвинул гипотезу Дуллитл. — Я как-то занимался сравнительным метаболизмом…

Даша послушала довольно интересный отчет о научной деятельности дока в его бытность удаленным практикующим терапевтом.

Отряд спускался в очередную лощину. Рельеф очевидно менялся. Все чаще попадались пальмовые рощи. Вчера флотские орали, разглядев в небе пару чаек. Сейчас ветер дул в лицо и действительно пахло морем.

— Лучше бы ее не мыли, — невпопад ляпнула Даша.

Док осекся, а Эле кивнула:

— Твоя правда. Хитрая она, зараза. Не чета нам. Была бы покрупнее, остались бы мы с тобой без мужской поддержки.

Док фыркнул, потом они с Эле захохотали, и Даше полегчало. Действительно, разве Костя на волшебство поддастся? Хоть крылатое, хоть бескрылое…

* * *

В животе бурчало от кокосов. Сытные, конечно, но нужно поосторожнее.

Даша сидела часовым. Вернее, женщин не задействовали — бойцов и так хватало, но Костя заступил в самую глухую пору, и составить компанию мужу было самым естественным делом.

— Во дает, — заметил лохматый, прислушиваясь к оглушительному храпу Маяка.

— Ревун корабельный, — Даша подняла лицо к нему — шелестели листья пальм, мелькали за ними звезды. Москитов вообще не было. И вообще дышалось удивительно легко. Сгинули болота.

— Если по сути, — Костя вернулся к основной теме беседе, — то почему нам не решить, что разумные дарки просто не хотят, чтобы их мысли знали посторонние? У Мина ведь получается думать «правильно»? А он не слишком-то от тебя прячется и таится.

Даша пожала плечами:

— Что ему от нас скрывать? Но он знает, чем меня тот дурной мальчишка-колдун наградил. Ох, нехорошо так о мертвых. Но ведь на мне же не написано? Откуда Фейка и этот… могут знать?

— Может, тоже чувствуют? — предположил Костя. — Девчонка-то породы совсем нам неизвестной. Что мы о таких знаем?

— Девчонка… Угу…

Часовые обернулись на легкий шорох — между поклажи пробиралась темная фигура. Всю ночь бродят. Это все орехи сомнительные…

— Легка на помине, — вздрогнув, прошептала Даша.

Фейка остановилась рядом. Смотреть на нее стоящую было странно — Даша сама себе казалась ужасно большой, громоздкой, толстоногой. Костя, очевидно, чувствовал примерно то же, поскольку как-то неловко заерзал.

Фейка взмахнула руками — плавные, в то же время довольно резкие движения.

— Поговорить хочет, — пробормотал Костя.

— Да я поняла. Только с тобой или со мной?

Фейка улыбнулась, сделала объединяющий жест.

Похоже, показывая не только то, что к обоим обращается, но и что понимает все, что… В общем, все.

Странная это была беседа. Даша завороженно следила за жестами, дополняемыми улыбками крошечного рта и взмахами неестественно длинных ресниц. Совсем Фейка в себя пришла — энергичная, пластичная. Костя смотрел, приоткрыв рот. И ведь ничего в этой пантомиме не было фривольного и игривого. Маленькая ожившая девочка… ладно, маленькая женщина. Даша осознала, что ведет весьма оживленную беседу.

— Ага, значит, тебе на восток нужно? Да как же ты одна?

…

— Уверена? Дней восемь? И заслоны обойдешь? Дальше знакомые места?

…

— Да, понятно, разве место тебе с нами.

…

— Ой, да ладно. Если б мы в дыре сидели, ты бы наверняка тоже помогла. Нужно что в дорогу? Оружие ведь — вряд ли. Может, финансово помочь? Мы, конечно, не миллионеры, но не последнее предлагаем. Отдашь когда-нибудь.

…

— Ну, не нужно, так не нужно. Помочь в другом? И что именно?

Просьба у Фейки была. Непростая такая просьба. Понятная, но несколько… провокационная. Вернее, не просила ожившая Дюймовочка, а сделку предлагала. Довольно хитрую.

— Слушайте, я Лампуса и наших позову, — сказал Костя, понимавший странный диалог ничуть не хуже самой Даши.

Фейка с готовностью согласилась. Видимо, напрямую с командованием отряда она говорить не решилась.

Костя пошел будить старших, а Даша осознала, почему Фейка именно к ней обратилась. И почему ночью.

Открылась Фейка. Всего на миг преграду сняла. Только Дарье Георгиевне, особе пожившей и вроде бы давно лишившейся романтических фантазий, этого мига вполне хватило.

…Когда к костру подошли зевающие Эле с доком, Даша все еще сидела в шоке. «Выпучивши глаза и окаменев» — как выразилась мама-хозяйка, когда утром вспоминала ту беседу. Но ночью прийти в себя Даше не очень-то дали. Приплелся сердитый Лампус, и Фейка начала объяснять. Потом Косте снова пришлось идти и будить Крепа — бородач считался среди флотских весьма опытным шкипером. На севере и сам снеккар водил…