Книга Наречённая ветра - Литта Лински

— Я постараюсь, маленькая.

Ветер обнял Эвинол, крепко прижал к себе, положив подбородок ей на макушку. Она чуть отстранилась, глядя на него с вопросом и надеждой.

— Инослейв, может, все-таки…

— Нет, — он приложил палец к ее губам, отлично зная, что она собирается сказать. — Я пойду один.

Инослейв бросил взгляд на скрипку, которую она все еще сжимала в руках.

— Сыграй мне, Эви, — попросил он.

Вряд ли он сможет придумать что-то лучшее, чем оставить Эвинол под одну из ее мелодий. Очевидно, принцесса была с ним согласна. Музыка лучше мучительных прощаний. Она достала скрипку, пристроила у себя на плече и взмахнула смычком. Мотив, выбранный Эви, звучал пронзительно и тревожно, но, как и прочие ее мелодии, был исполнен удивительной силы и гармонии.

Инослейв обратился ветром и устремился вдаль. Он не видел маленькую фигурку на скале, но еще долго слышал мелодию, исполненную тревоги и надежды. Так долго, что уже не знал, на самом ли деле он слышит скрипку Эвинол или музыка продолжает играть у него в голове.

Путь, по которому его влекло непостижимое чутье, лежал через земли Ларишаль. Ветер давно не видел Найенну. Сейчас она выглядела до невозможности мрачно. Воздух был спертым и тяжелым, растения — мертвыми, небо — пепельно-серым. Даже в больших городах улицы по большей части были пустынны. Должно быть, люди прятались от одуряющего удушья за стенами домов. Однако, пролетая над столицей, Инослейв заметил на одной из площадей небольшое сборище. Люди стояли на коленях, расположившись по кругу и что-то монотонно бормотали. Инослейв не обратил бы на них внимания, если бы некоторые не повскакивали и не начали прыгать, вопя: «Ветер! Ветер!» Один мужчина, должно быть, предводитель, начал тянуть нараспев: «Не оставь нас, ветер. Узри наше смирение. Прими жертвы, которые мы готовы отдать тебе».

Презренные создания! Вот поэтому ветра веками видели в них лишь корм. Обладать такими силами и приносить себя на заклание, точно скот! Внезапно его охватило желание открыть глаза этим жалким слепцам. Он опустился на площадь и принял человеческий облик. Толпа тут же окружила его, недоумевая, кто же мог появиться из ниоткуда.

— Кто ты, господин? — обратился к Инослейву предводитель.

— Ветер, — он обвел их презрительным взглядом.

К удивлению Инослейва, найеннцы не высказали ожидаемого недоверия, а напротив, слишком легко приняли божественную природу неожиданного гостя.

— Ты снизошел к нам! — предводитель бухнулся на колени, остальные последовали его примеру. — Теперь ты примешь наши жертвы?

— Не приму. Перестаньте, как глупые овцы, скармливать себя ветрам. И вам, и нам от этого лишь хуже. Забудьте о жертвах. Расходуйте данные вам силы со смыслом.

— Но как, господин наш ветер?

Инослейв не стал уточнять, что он вовсе не их господин, сейчас это было неважно. Куда важнее направить людишек на путь, сулящий хотя бы призрачную пользу.

— Вместо жертв возносите ветрам молитвы. Людская вера дает нам силы. Перестаньте нас проклинать и ненавидеть. Ваша ненависть породила зло, способное уничтожить не только нас, но и вас. В вашей власти сделать его слабее, а нас — сильнее. Молитесь ветрам и светлой Эвинол.

— О, Эвинол! Светлая Эвинол! Да пребудет ее длань над нами! — загудели взволнованные голоса со всех сторон.

Очевидно, и здесь имя Эви вызывало бурю фанатичного восторга. Что ж, оно и к лучшему. Истовое поклонение поможет принцессе быстрее вернуть утраченные силы.

— Вы все поняли? — нетерпеливо спросил Инослейв.

— О да, господин наш ветер, — залепетал предводитель, очевидно, полагая, что ветер жаждет униженного подобострастия. — Мы — сыны ветра. Мы отнесем твои слова королю. Он прислушается к нам и велит поступать, как ты сказал, по всей Найенне. Но если мы исполним твою волю, ты ведь больше не покинешь нас?

— Это будет зависеть от того, насколько ревностными и искренними будут ваши молитвы, — ветер не собирался ни обнадеживать людишек, ни тем более объяснять им, как все на самом деле сложно.

Не желая дальше тратить время на этих отчаявшихся, Инослейв вновь поднялся ввысь, оставляя грязную площадь с неприглядными людьми далеко внизу.

Дальше невидимая нить тащила его через пустыни. Вот тут, должно быть, ничего не изменилось. Есть ветер или нет, песчаным холмам безразлично. Ну разве что без ветра они кажутся неподвижными монолитами, а с ветром больше напоминают морские волны, вечно перетекающие одна в другую.

По краю пустыню окружала горная цепь, словно подпирающая небосвод. Эти черные зловещие пики, острыми зубьями вгрызающиеся в небо, ничуть не напоминали те горы, которые так любили они с Эви. Инослейв чувствовал, что уже близок к цели, и не удивлялся выбору Темного ветра. Горы, окружающие владения Ларишаль, будто созданы были, чтобы служить обителью зла.

Ветер припомнил давние рассказы Ларишаль о вулканах, извержения которых она находила завораживающе прекрасными. Вряд ли ему пришлись бы по душе реки расплавленной лавы и тучи пепла, клубящегося над жерлом. Ларишаль же с удовольствием разносила пепел по всей Найенне, наслаждаясь людским страхом. Будь это в ее силах, она и реки лавы понесла бы к городам и деревням, но на людское счастье между вулканами и населенной частью Найенны пролегали пустыни.

Стоило Инослейву подумать о вулканах, как он обнаружил себя прямо над жерлом одного из них. Что хуже всего — нить настойчиво тянула его вниз, прямо во тьму кратера. Ветер, конечно, знал, что его родичи томятся под землей, но все же не думал, что ему придется погрузиться в недра огнедышащей горы.

Впрочем, выбора у него не было. С тяжелым сердцем Инослейв направился вниз — туда, где не было ни света, ни пространства. Вулкан проглотил могучий западный ветер, словно тот был мошкой. Давящая тьма окутала Инослейва, пробуждая в глубине души чувства, слишком похожие на страх. Пока он опускался в кратер, вокруг было еще достаточно места, но, достигнув дна, ветер вынужден был направиться из огромной пещеры в узкий боковой тоннель.

Вот это было истинным страданием. Нет хуже пытки для ветра, чем быть запертым в крошечном темном куске пространства между давящими глыбами. Наверное, что-то похожее испытывали люди, похороненные заживо. Инослейв чувствовал, как растворяется в этой тесной тьме, становится частью ее, срастается с каменными стенами подземных коридоров. Одни тоннели сменялись другими, и ветру оставалось лишь благодарить недавно обретенное чувство направления, иначе он безнадежно заплутал бы в подземном царстве и сгинул здесь навсегда.

Временами Инослейву начинало казаться, что незримая нить внезапно исчезнет, словно в насмешку, почти у цели, бросив его в самом отвратительном месте, какое только можно представить, почти без надежды выбраться. Однако силы, взятые взаймы у Эвинол, не стали играть с ним столь злую шутку. В какой-то момент коридоры стали шире и выше. Отвратительный страх ослабил хватку, уступив место уверенности, что конец путешествия уже близок. Так и вышло.