Книга Непристойные предложения - Уильям Тенн

– Тебе понадобится ткан, – продолжил нзред-нзредд. – Думаю, у ткан-тканна найдется для тебя подходящий экземпляр. Ткангадулит единственный пережил нападение трицефалопсов на его матримониальное собрание (нужно не забыть, что теперь имя гадулит доступно новым семьям). У него неплохая вариация. Полагаю, ты должен повидаться с ним и внедрить его в цепочку, если все остальное, на твой взгляд, будет в порядке. Как только старшины полов встретятся и решат этот странный вопрос с Конкурсами красоты, мы соберем отобранных индивидуумов, и ты сможешь проводить их к великолепному Шлестертрепу. И пусть это стерео быстро приведет нас к мягкости цивилизации.

– Пусть приведет, – пылко согласился я и отправился на встречу с новым тканом. Он был достаточно вариативным для всех обычных целей; гуур-шафалон счел его восхитительным, и даже наш мленб, неповоротливый и скромный, выразил нежные чувства по отношению к крылатому члену семьи. Ткан был ошеломлен тем, что его приняли в семейство шафалон, и я одобрил его благоразумие. Я начал планировать собрание – пришла пора начинать новый цикл.

Однако прежде чем я успел связаться с моим сробом – в Сезон Гонимых Ветром Дождей он всегда держится подальше от суши, – прилетел ткан-тканн, чтобы сообщить мне о решении старшин полов и отвести к избранникам. Я с сожалением отложил инициацию потомства.

Отобранные Конкурсами красоты плухх были гордостью нашей расы. Каждый отличался от других членов своего пола множеством характеристик. Объединившись в одну семью, они вполне могли произвести на свет суперплухх.

С невероятной любезностью ткан-тканн сказал, что меня всерьез рассматривали в качестве персонажа-нзреда, однако по причине значимости моей роли помощника Шлестертрепа выбрали другого.

– Не имеет значения, – сказал я улетающему старшине. – На мою долю выпало достаточно почестей: книги мои преисполнены.

Самой главной проблемой был задыхающийся сроб, и персонаж-ткан вызвался перенести его прямо к куполу, не дожидаясь остальных, чтобы плавникастый не высох и не умер. Затем персонаж-нзред и персонаж-блап подняли растениеподобного гуура, и мы начали восхождение на десятую по высоте гору.

Хотя Сезон Гонимых Ветром Дождей подходил к концу, по куполу ползало еще больше гигантских пятнистых змей, чем прежде, а с их ужасными кольцами боролось больше слюнявых додлей, чем я когда-либо видел в одном месте; даже несколько бринозавров слонялись поблизости, предвкушая грядущий Сезон Ранних Паводков. Я с некоторым изумлением предположил, что они сочли человека аппетитной заменой плухх.

Я обогнал мой небольшой отряд, поскольку лучше знал местность и скорее мог привлечь внимание Хогана Шлестертрепа. Это оказалось кстати: не успели мы преодолеть и половину склона, как нам пришлось отчаянно уворачиваться от всей венерианской фауны. Она хлынула с купола гигантской щелкающей челюстями, пускающей слюну ордой, время от времени отвлекаясь, чтобы придавить или разорвать соседа, но, тем не менее, преследуя нас с печальной целеустремленностью. Я обнаружил дополнительную причину испытывать благодарность за мудрый выбор старшин полов: только воистину разнообразные плухх с новейшими приспособлениями для выживания смогли бы невредимыми преодолеть то безумие обманутого чревоугодия. Относительно невредимыми.

Мне понадобилось лишь раз появиться перед роботом во внешнем отсеке купола. Стремительный, как гридник, луч метнулся и схватил меня, затем переключился на других членов моего отборного семейства и перенес всех нас сквозь открытый участок купола, который материализовался сразу же, как только мы оказались внутри.

Помню, я был особенно рад, поскольку луч спас меня от двух побегов крупнейшего сосущего плюща, что я когда-либо встречал. Спиральное щупальце – это прекрасно, но оно не слишком помогает, когда ты занят попытками уклониться от трех птицеящеров и не видишь, что затаилось на земле.

Один из роботов уже соорудил специальный резервуар для сроба, а теперь быстро отыскал почву, в которой гуур со вздохом укоренился.

– Это настоящее растение? – поинтересовался Шлестертреп.

Он сменил свое прежнее покрытие на черное одеяние, со вкусом украшенное красными пятнами, которые не понятным мне образом скрывали его куполовидный средний вырост. На голову он надел, выражаясь его словами, кепку, козырьком назад – по традиции, как он объяснил, которую соблюдали стереолюди в память о великих предках.

– Нет, это гуур, плух, который больше всего полагается на слияние с местностью. Хотя он получает часть питательных веществ посредством фотосинтеза, он не совсем растение и сохраняет достаточно подвижности, чтобы…

– Гуур, говоришь? Беззащитный? Его нужно переносить через порог? Замрите, я думаю!

Я пропульсировал перевод. Мы все замерли в молчании. Сроб, который высунул голову из резервуара, чтобы изучить купол, начал тихо задыхаться на воздухе.

Наконец Шлестертреп кивнул, и мы снова зашевелились. Мленб прошлепал к резервуару и затолкал обратно потерявшего сознание сроба.

– Точно, – сказал наш цивилизатор. – Все складывается. Есть контакт. Немного банально для художественного стерео, но я потом все приукрашу, и никто не заметит разницы. – Он повернулся ко мне. – Величайший трюк в нашем деле – приукрасить все так, чтобы никто не понял, что уже сто раз это видел. Если хорошенько все приукрасить, тупицы с ума сойдут от восторга. Может, критики начнут отпускать комментарии, но кто их читает?

Увы, я не знал.

Прошло много времени, прежде чем я снова удостоился продолжительной беседы с человеком. Во-первых, я должен был обучить первых плуховых актеров английскому, чтобы они понимали указания Шлестертрепа. Не самая сложная задача – всем семерым потребовался лишь непродолжительный период сосредоточенного григгования. Теперь я мог снабдить их терминологией, которой не владел даже мой предок, нзред-фанобрель; к несчастью, значительная доля смысловых оттенков Шлестертрепа осталась непонятными семантическими оборотами, а когда дело дошло до взглядов и орудий, бытовавших исключительно на Земле, мы могли только беспомощно вскинуть наши щупальца и плавники, побеги и когти.

Но однажды плухх – не мы, а, быть может, наши вероятные потомки – постигнут точные компоненты «штуковины».

Когда другие плухх выучили язык, их забрали роботы – те самые дружелюбные создания, что время от времени покидали купол, дабы принести свежих розовых сорняков, столь важных для нашей диеты – и велели делать множество необъяснимых вещей на специально сооруженном либо стереопроецируемом фоне.

Шлестертреп часто прерывал роботов, стремительно работавших с операторскими кранами, камерами и освещением, поворачивался ко мне и задавал подробные вопросы о наших обычаях, адекватный ответ на которые требовал от меня вспомнить каждую страницу всех Книг чисел.

Однако в большинстве случаев, не успевал я закончить, как он уже сигнализировал роботам продолжать, бормоча себе под нос что-то вроде: «Ладно, подделаем при обработке. Если картинка хорошая, кому есть дело до реализма?»