Книга Мир - Наталья Мар

– Ты не виноват в смерти Бена.

– И мне хотелось в это верить. Но я же знал, кто сдал меня Харгену. Мог бы и догадаться, каким образом решит эту проблему стрекоза в эмоциональным ступоре.

– А я бы какала радугой, если б стала единорогом! Довольно. Бена убили безрассудство и Кайнорт Бритц.

– Не насилуй себя, – улыбнулся андроид, поражаясь таланту Самины умещать в одной фразе царское «довольно», изящное «безрассудство» и бесстыжую аналогию.

– Что? Это так я считаю. Я.

– Тогда, моя дорогая, ты просто себе завралась.

– Послушай, знаешь, что? – девушка вскочила с окна, едва не на ноги андроиду, оттолкнула его и принялась крутить волосы в пучок. Неровное каре не хотело собираться на затылке. – Ты вертишь людьми, но не их чувствами! Нет у тебя диастимагии против того, что у меня внутри!

– Мне и не нужна магия, чтобы разбираться в чувствах. Потому что они – не чудо. Это химия, сочетание гормонов, ты же сама биолог, ты же все это знаешь! Ты считаешь, мои слова тебя задели? А может, норадреналин и тироксин? Я могу смешать коктейль из нейромедиаторов, которые заставят тебя поверить, что я ангел или демон, и ты будешь стоять вот так передо мной и бить себя в грудь, крича, что это твое личное мнение!

Сложно ругаться с машиной. Невозможно ругаться с высокомерной и спесивой машиной в двадцать раз старше тебя и в отвратительном настроении. Искусственный интеллект выдавал слишком веские аргументы. И слишком быстро. Умный он был слишком. Самина положила руку ему на шею, где ладонь ей уколол краешек линии волос. Густой ежик на затылке чуть отрос за месяц. Играл под лампой темным соболем. А где-то ниже был шрам от нервизолера.

– Тише. Ты забыл про кишечную палочку и лактобактерии: говорят, они тоже нами управляют. Но что с того, если ты знаешь, как все работает? Часы отмеряют время для их мастера так же исправно и точно, как для всех остальных. А разве флейта не звучит приятнее на губах того, кто лучше разбирается в нотах? – она спустила руку к его сердцу, запоминая, как покалывает ей пальцы черная ткань. – Оттого, что ты знаешь, как это устроено, неужели оно перестанет биться?

Эйден вернул ей тот миллиметр навстречу. И затормозил на шипах. Снял ее руку со своей груди, поднимая на уровень глаз переплетенье их пальцев. Живых и стальных. Самина поняла и нахмурилась:

– И что?

– Напоминаю. А то вдруг ты забыла. Что между нами пропасть, горы и твое «нет». Да, пойдешь… – он начал вопросительно и закончил утверждением. – Пойдешь со мной на раут завтра.

– Куда? На раут?

– Хочу увидеть тебя в цифровом платье.

– У меня нет с собой. И с головой беда… На голове.

Андроид подобрал неровный вихор с ее виска и заправил в пучок. Тотчас незримый баланс нарушился, и волосы рассыпались по плечам.

– Мне надо отдохнуть, и утром все будет.

Он бы добавил «хорошо», но сегодня они оба вывернули это слово наизнанку. Если будет нормально – уже хорошо. Не считая ее отказа. И рискованной авантюры в космосе. И того, что платье он возьмет из борделя.

Когда он ушел, Самина вернулась к окну. Сон предал ее той ночью. Она думала. С тех пор, как открылось, что Эйден диастимаг, ему больше не приходилось скрывать эмоции. И эта смена настроений за один разговор… она завершила его образ, прекрасный, как волны на море, как стихия.

Девушка подобрала мячик и бросила снова. Хлоп – поймала. Нет, она не вернется в его игру. Она начнет свою.

29. Глава о блестящих идеях и последнем волшебстве

Кровоизлияния в глазах были единственной нотой траура на мрачном облике императора. Джур, которому уготовили главную роль в уничтожении наводчика, пока ни о чем таком не подозревал и вообще находился на другом конце звездного кластера. После выстрела по границам он был вынужден оставить флагман и вылететь на место катастрофы. Поиски выживших, оценка ущерба, экстренные совещания, личные соболезнования… Да еще Ибрион. Его Величество тянули в разные стороны, как на дыбе, и он уже с ходу не мог разобрать, где сию минуту был он сам, а где его голограмма. Ри непрерывно подавала ему блистеры с энергетиком, пластыри-ноотропы и тонизирующие капсулы. И даже не спорила.

Уже наутро после коронации риз Авир убедился, что управлять империей в мирное время может только безумец или машина, а в военное – безумная машина. Или распоследний наркоман, каким Джур становился теперь. Нормальную еду он в последний раз видел недели две назад, в пси-блоке у Ориса. А спал… впрочем, кажется, он спал на лету и стоя, пока носился по минипортам.

Фракция, что голосовала за продолжение войны, переобулась тотчас после удара по границам и тыкала Джура носом в погибших – в унисон с остальным парламентом. Император летел в столицу, когда раздался сигнал с его личного комма. Джур услышал не сразу, а отреагировал и вовсе минуту спустя. Не глядя ткнул в экран и молча ждал. Он прекрасно знал, что звонил Ву, а сегодня они уже здоровались. Весь последний месяц Проци набирал его по сотне раз в день.

– У нас тут странное дело, Джу.

– У меня одно из кратчайших имен в Империи, и ты сократил его на одну букву, только чтобы сократить?

– Послушай, я серьезно. Алливейцы выставили на своей границе весь флот. Алливейцы! И ни одного шчера.

– Успех от наших потерь вскружил им голову. В чем странность-то? Тебе обязательно дергать меня из-за пустяка?

– Я лишь хотел уточнить, меняется ли наша тактика боя в связи с последними событиями. Если атакуют – придерживаться традиций или ответить на полном серьезе?

Джур страдальчески закатил глаза:

– Ни то, ни другое! Бей первым.

– Но совет…

– Хватит. Балдж им в зад после вчерашнего! Бей первым!

– По фронтальной линии?

– Обойдутся! По всем сразу.

– Есть.

– И еще: ослушаешься – пущу тебя под трибунал. Понял?

– Так точно, Джурген Зури.

Риз Авир свернул экран. Разумеется, он отдавал себе отчет, что вымещает зло на алливейцах. Рубит деревья от бессилья. И что будь это решением Эйдена, первым бы его и оспорил. Джур покосился на корону, рядом на сиденье. Чистый бриллиант. О, умей он бить взглядом, она бы треснула. Опять заверещал комм.

– Что!!!

– Мы ударили по первой линии, и…

– Сдай табельное оружие, ты разжалован, трибунал завтра, – прогавкал Джур.

И снова отключился. И снова звонок. Нет, Ву. Нет. Перед императором повисла Ри:

– Ваше Величество, это запись планисферы с места событий. Пришла на рабочий комм от адмирала Проци.

Джуру захотелось выброситься в открытый космос. Но ассистентка все равно не дала бы это сделать, и он развернул файл. Под запиской «ты мне еще спасибо скажешь» висели черные пятна флотилии Вуриса, напротив – ряды алливейцев. Проци смел весь передний фланг. Отчет показывал, что корабли были пусты, а некоторые не растворились, а взорвались красными вспышками. В углу мелькали данные анализа: углекислый кальций и кислород. Вот откуда красный.