Книга Московское метро. От первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935) - Дитмар Нойтатц

Когда зимой 1932/1933 г. снабжение продовольствием грозило рухнуть и в городах, население которых до этого питалось за счет голодающих селян, наряду с ограничением притока населения в города (закон о паспортах) было заново отрегулировано снабжение рабочих на предприятиях. 4 декабря 1932 г. Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) издали постановление, согласно которому на 262 перечисленных крупных предприятиях закрытые рабочие кооперативы (ЗРК) передавались в руки заводской администрации и реорганизовывались в отделы рабочего снабжения (ОРС). На прочих предприятиях промышленности и транспорта ЗРК продолжали существовать в форме кооперативов, но были подчинены заводскому руководству.

Таким образом, на крупные предприятия была возложена ответственность за снабжение своих рабочих. Система ордеров была сохранена, их выдавали рабочим вместе с заработной платой. При увольнении с предприятия рабочий был обязан вернуть все неиспользованные ордера. Отделы рабочего снабжения (ОРС) должны были сами покрывать потребность в продовольствии, которое отчасти производилось на собственных земельных участках, частью же закупалось в установленных правительством областях.

В конце 1932 — начале 1933 г. все крупные предприятия Москвы для снабжения своих рабочих обзавелись собственными подсобными сельскими хозяйствами. Результаты, впрочем, оказались неудовлетворительными из-за недостатка обученной рабочей силы, транспортных средств и складских помещений. Другим способом обеспечить рабочих продовольствием служили соглашения с колхозами и районами о поставке на заводы определенного количества зерна, овощей и забитого скота, или так называемые самозаготовки: заводы посылали своих людей в колхозы, поручая им обеспечить прямую поставку урожая на предприятие, минуя систему нормального распределения. Ни тот, ни другой способ не действовали бесперебойно.

Только в 1933-1934 гг. снабжение продуктами питания стабилизировалось. За три «хороших года», 1934-1936 гг., уровень жизни существенно вырос, хотя до начала Второй мировой войны так и не достиг уровня конца 1920-х гг. Но несмотря на ухудшение положения по сравнению с 1920-ми гг., следует иметь в виду, что масса рабочих пришла на заводы и фабрики после 1928 г. и потому на собственном опыте не была знакома с исходным положением. Субъективно для этой массы сниженный стандарт жизни 1930-х гг. являлся улучшением, если сравнить их жизнь в городе с прежней деревенской.

Абстрагируясь от субъективных идентификаций, надо заметить, что рабочий класс распадался на несколько групп по объективным различиям в уровне жизни. Характерной для снабжения рабочих являлась иерархическая классовая система. Инструкцией Центрального комитета профсоюзов и Наркомата снабжения от 7 апреля 1931 г. рабочие-ударники пользовались преимуществом при снабжении продуктами питания и потребительскими товарами, а также при культурном обслуживании и предоставлении жилплощади. Профком предприятия совместно с администрацией обязан был составить список рабочих-ударников. Дополнительно к продовольственной карточке те получали карточку рабочего-ударника, действовавшую в течение месяца. При невыполнении производственного задания или нарушении трудовой дисциплины ее могли досрочно изъять. Таким путем создавали материальный стимул для участия в «социалистическом соревновании», в итоге возник привилегированный слой, чей жизненный уровень заметно выделялся на общем фоне жизни рабочих, и этот слой подходил на роль инструмента повышения производительности труда и стабилизации иерархической системы на внутризаводском уровне.

С 1931 г. к привилегированным лицам относился также руководящий персонал предприятия, «специалисты». Им предоставлены были преимущественные права как при снабжении товарами, так и при распределении жилого фонда. Особые отделы для специалистов действовали в закрытых распределителях. У них имелись свои столовые и магазины, которые лучше снабжались.

Рабочие Метростроя в системе снабжения были приравнены к промышленным рабочим Москвы. В январе-феврале 1932 г. начали организацию закрытого рабочего кооператива (ЗРК), но дело это затянулось. В июле 1932 г. при участках и в поселке Лось были устроены кролиководческие и свиноводческие хозяйства. Но в августе сараев для животных еще не построили. В Бронницах[94] Метрострою было отведено под собственный совхоз[95] 250 га земли. В 1932 г. здесь было посажено 60 га картофеля, 80 га овса, 14 га ржи, 7,5 га огурцов и 7,5 га капусты. Кроме того, для создания животноводческого хозяйства совхоз должен был приобрести 60 свиней и 250 голов крупного рогатого скота. План по снабжению овощами в июне 1932 г. совхоз выполнил только на одну треть. В совхозе, в пос. Лось и на участках были построены овощехранилища.

Для уборки урожая профком Метростроя послал в Бронницы 55 рабочих на 10 дней. Урожай, однако, далеко не оправдал ожиданий.

Затея с кролиководством на стройке спустя несколько недель закончилась плачевно. Дело велось столь дилетантским образом, что половина кроликов сдохла или была расхищена. Положение не исправило и проведенное в октябре 1932 г. по приказу парткома «ударное» перемещение кроликов в Химки, северный пригород Москвы, поскольку большая часть животных погибла от голода.

В декабре 1932 г. партия констатировала «сильную засоренность» персонала рабочего кооператива «отсталыми и классово чуждыми элементами» и отдала распоряжение проверить надежность снабженческого аппарата. Особенно беспорядочно обстояло дело с выдачей ордеров и продовольственных карточек. В целях реализации принципа «снабжение по результатам труда» в будущем раз в месяц следовало оценивать достижения каждого рабочего, чтобы поощрить ударников.

В январе 1933 г. были вскрыты систематические хищения при выдаче ордеров. Весь персонал бюро по выдаче ордеров 5-го участка был арестован, однако и в последующие месяцы из бюро постоянно крали ордерные книжки.

Метрострой заключил договоры с Московским трестом столовых «Моснарпит» и районными трестами столовых об открытии столовых, киосков и буфетов. В марте 1932 г. в пос. Лось была сдана в эксплуатацию столовая на 2 тыс. чел. Рабочие и служащие предприятий Метростроя вначале были прикреплены к близлежащим столовым треста «Моснарпит». Затем на участках были сооружены собственные столовые. Обстановка, цены и меню столовых с самого начала вызывали непрерывный поток жалоб со стороны рабочих. На раздаче пищи образовывались длинные очереди, посуда и столовые приборы были плохо вымыты и их к тому же не хватало, еда отличалась однообразием, была невысокого качества и кроме того дорого обходилась.

В сентябре 1932 г. семь столовых Метростроя были переданы из подчинения районных трестов в ведение 12-го специального треста «Моснарпит». С ростом числа рабочих количество столовых увеличилось до 33. Они были устроены непосредственно на строительных объектах и в барачных поселках или же в зданиях, предоставленных в распоряжение Метростроя Моссоветом и Московским комитетом партии, и работали круглосуточно, чтобы обеспечить горячей пищей и рабочих ночной смены. В марте 1934 г. в столовых Метростроя (в организации к тому времени трудилось 45 тыс. рабочих) насчитывалось только 3411 посадочных мест, причем половина столовых находилась в поселках метростроевцев на окраинах города. Поэтому на строительных объектах помещения общепита были настолько переполнены, что рабочим приходилось тратить на обеденный перерыв по меньшей мере час, а в ряде мест и до двух часов. Лучшие столовые были рассчитаны на 1,5 тыс. рабочих, но вынуждены были кормить до 3 тыс. чел. В других местах диспропорция была еще резче. Длинные очереди в столовую, низкое качество пищи и антисанитарная обстановка вызывали массовые жалобы. В 1933 г. из-за несвежей еды имели место пищевые отравления.