Книга Викторианский Лондон. Жизнь города - Лайза Пикард

Изабелла Битон начала свою книгу «Домоводство» так: «Должна признаться откровенно, если бы я предполагала, какого труда потребует от меня эта книга, я бы никогда не отважилась взяться за нее». Я чувствую примерно то же. Но я с удовольствием открывала для себя «подлинных» викторианцев или пыталась сделать это. О них много писали современники и последующие поколения. Где провести черту? Что это должна быть за черта? Журналисты зарабатывают на жизнь яркими репортажами, но насколько точны были викторианские журналисты? И, как бы то ни было, разве мы не имеем права принять их точку зрения и увидеть написанное их глазами?

Лучшим свидетельством мог бы стать беспристрастный рассказ тех, кто был свидетелем этих событий и не преследовал собственных корыстных целей, но такие люди очень редки. Фридрих Энгельс пробыл в Лондоне несколько недель между ноябрем 1842 и августом 1844, но у него была очень определенная корысть: ужасающие условия жизни рабочего класса в Англии, если правильно понять, должны были привести к революции. Но не привели. Большинство работ Энгельса касаются Манчестера, где он присматривал за работой отцовской текстильной фабрики, как полагается хорошему сыну буржуазного семейства, каковым он и был. Тем не менее, он действительно пытался понять рабочих своего времени. Он писал: «Я отказался от компаний и обедов, портвейна и шампанского среднего класса и посвятил свободные часы единственно тому, чтобы общаться с обыкновенными рабочими».[1] Что при этом о нем думали обыкновенные рабочие, не написано.

Другим иностранным путешественником «с миссией» была Флора Тристан, в ее случае это было желание очернить аристократию. Желание это становится понятным, когда ознакомишься с ее биографией. Ее отец, аристократ испано-перуанских кровей, женился в Испании на ее матери, французской эмигрантке. Они поселились в Париже и до самой смерти отца вели обеспеченную жизнь аристократов. Когда он умер, его имущество было конфисковано французским правительством, а Флора обнаружила, что она незаконнорожденная, потому что ее отец не был женат на матери гражданским браком, как предписывает закон. Она была вынуждена зарабатывать на жизнь писательством, в чем оказалась очень успешной, и стала известна своими феминистскими и эгалитаристскими взглядами. Я включила в книгу фрагменты из ее книги «Прогулки по Лондону» (Promenades dans Londres), опубликованной в 1842 году, хотя в «Прогулках» описан Лондон, где она последний раз была в 1839 году;[2] но допускаю, что английская аристократия, выставлявшая себя — судя по ее описаниям — в самом дурном свете, не изменила своего поведения и в дальнейшем.

Французский эрудит, ученый-философ и преподаватель, Ипполит Тэн, посещал Англию в 1859, 1862 и 1873 годах. Его «Заметки об Англии» представляют большую ценность.[3] Как не проникнуться его описанием сырого лондонского воскресенья: «вид огромного и хорошо ухоженного кладбища». Свои свидетельства оставили Эмерсон и Натаниел Готорн, даже Достоевский бывал в Лондоне и писал о нем.

Не так давно стал доступен бесценный источник: «Неопубликованные лондонские дневники», изданные Хитер Критон в 2003 году. Жаль, что у меня не было времени прочесть все документы, относящиеся к Лондону средневикторианской эпохи. Опубликовано множество прямых свидетельств жизни викторианцев, начиная с писем королевы Виктории и кончая «Некоторыми привычками и обычаями рабочего класса» Томаса Райта, опубликованными в 1867 году. Он был одним из основателей «Объединенного общества инженеров». Существуют биографии и автобиографии многих известных викторианцев и собрания их писем. Перечислять их здесь не имеет смысла, на них есть ссылки в тексте.

Журналист Генри Мейхью намного превосходит своих современников как источник информации о жизни бедняков Лондона. Мейхью был одним из семнадцати детей лондонского поверенного. В 1841 году они два его приятеля основали журнал «Панч», сатирически рисующий жизнь богатых. Возможно, для успокоения совести, а возможно, чтобы приобрести другой круг читателей, он начал писать серии статей, по большей части, для «Монинг кроникл», о тысячах способах борьбы самых нижних слоев обитателей викторианского Лондона за то, чтобы заработать на жизнь честным трудом. Большая часть этих статей была издана в трех томах в 1851 году под названием «Труженики и бедняки Лондона». В 1861 году вышло исправленное и дополненное издание, включающее четвертый, «дополнительный» том, посвященный криминальному «дну». Я пользовалась этим изданием. Не все статьи журналиста вошли в «Тружеников Лондона», их можно найти в книге «Неизвестный Мейхью. Избранное из „Монинг Кроникл“ 1849–50», изданной И. П. Томпсоном и Эйлин Йоу и опубликованной в Лондоне в 1971 году. В 1862 году Мейхью начал еще одну книгу, «Уголовные тюрьмы Лондона и сцены тюремной жизни», но у него не хватило сил дописать ее, и книга была завершена Джоном Бинни. Излюбленный прием Мейхью — перемежать документальные репортажи о бедняках, которых он интервьюировал, статистикой. Его персонажи, несомненно, убедительны, хотя иногда задумываешься, насколько они типичны, несмотря на уверения Мейхью, что он «не выискивал крайние случаи». Его цифры не всегда столь же убедительны, но, несомненно, впечатляющи. Во всяком случае, неизбежный вывод из приведенных им размеров заработка бедных швей, создававших изысканные платья для викторианских богатых дам, — они не могли прожить на эти деньги и были вынуждены заниматься проституцией, — шокировал общество.

Рисунки и гравюры Гюстава Доре, изображающие бедные кварталы Лондона, хорошо известны, но я не знала, что это иллюстрации к книге «Лондон», созданной журналистом Бланшаром Джерролдом в 1872 году. Текст Джерролда заслуживает внимания. Существует множество более ранних описаний Лондона, справочников и путеводителей по городу, предназначенных для туристов, направлявшихся на Всемирную лондонскую выставку в 1851 году. Существует множество карт Лондона различной степени достоверности, но ни одна не может сравниться с великолепной «Библиотечной картой Лондона и его пригородов», изданной Стэнфордом в 1862 году.[4] Над ней можно очень долго сидеть с большой лупой, изучая удивительное обилие деталей.