Книга Записки военного коменданта Берлина - Александр Котиков

Руководство Центрального правления собрало так называемый партийный актив СДП, состоящий сплошь из раскольников, а не активистов партии с производства, где были прочные позиции сторонников единства, и проголосовали за референдум в Западном Берлине. Референдум проходил 31 марта 1946 года. В бюллетене для голосования были выставлены всего два вопроса: согласен ли ты на немедленное объединение двух рабочих партий? И согласен ли ты на союз обеих рабочих партий, что обеспечит совместную работу и устранит братоубийственную войну? Вот результаты голосования:

Следует заметить, что вся берлинская организация СДП составляла тогда 66 246 человек, из них:

— голосовало 22 526

— в голосовании не участвовало 43 700.

Все, кто голосовал, высказались за совместные действия с коммунистами: 14 763 + за объединение 2937 = 16 700 чел. Иначе говоря, только небольшая кучка в 5526 чиновников, находившихся в то время в руководстве СДП Берлина, проголосовала за кровопролитную войну с коммунистами. Таков итог референдума. Они составляли всего-навсего 8,5 процента состава партийной организации партии. Даже из числа голосовавших в Западном Берлине они составляли всего только 25 процентов. Таким образом, 8,5 процента социал-демократов навязали большинству партии линию раскола с коммунистами. Вся остальная масса социал-демократов выступила уверенно за совместную работу двух рабочих партий. Это следует припомнить.

Во-первых, потому, что 7 апреля в Целендорфе под охраной американских военных властей был создан съезд раскольников, на котором было решено восстановить СДПГ в Берлине. На этом съезде была объявлена беспощадная война коммунистам. Это-то как раз и нужно было западным оккупационным властям, чтобы руками этих раскольников начать проводить раскол Берлина.

Во-вторых, это следует запомнить еще и потому, что чуть позже, в октябре 1946 года, на коммунальных выборах в собрание депутатов Берлина, эти крайне правые сначала прикроются наиболее популярными сторонниками совместных действий с коммунистами, а потом, когда пройдут под этим прикрытием подписку СДП, выйдут из тени прикрытия и начнут свою открытую раскольническую деятельность. Но они вступят в противоречие с большинством своей же партии.

В Советской оккупационной зоне объединительная работа шла своим чередом, и 21–22 апреля на учредительном съезде Социалистической единой партии Германии была принята Декларация, в которой на основе исторического опыта рабочего движения Германии был сделан вывод: «Раскол в лагере рабочего класса, в лагере демократии и социализма снова может поставить под угрозу свободу и мир нашей нации. Единство рабочего класса — национальное требование. Цель — антифашистская демократия, парламентская республика, обеспечение свободы мнений, совести, уничтожение корней фашизма и милитаризма».

Мощное стремление двух рабочих партий к единству, выраженное в начавшем тогда работать Первом объединительном съезде СЕПГ, было завершением истинного стремления рабочего класса Германии к единству. Съезд маленькой кучки целендорфских раскольников, проведенный в Целендорфе, — две несравнимые величины. Но в них была выражена вся суть вопроса. Абсолютное решающее большинство социал-демократов извлекли уроки из предыдущей истории Германии, германского рабочего движения и нашли для Германии реальный путь к свободе. Но в этом же сравнении вырисовывается с предельной очевидностью, что в самой структуре СДП было заложено начало ее порока, когда к руководству партией, пробралась группа оппортунистов, выражающих интересы привилегированных слоев рабочих и околопролетарских масс. Именно поэтому Ленин и назвал их агентурой буржуазии в рядах рабочего класса. Именно она против воли рабочего класса, вместе с буржуазией, спокойно голосовала за военные кредиты во время начавшейся Первой империалистической войны. Именно их усилиями стал возможным приход фашизма к власти в Германии, именно они сорвали осуществление программы единого антифашистского рабочего фронта, который предложили немецкие коммунисты. Эта агентура начала действовать и после войны. И действовать под крылом империалистических сил в Западном Берлине.

Западные империалистические силы, особенно оккупационные власти в Германии, насмерть перепугались Декларации, принятой на объединительном съезде. Они понимали, что это угроза их империалистическим замыслам в Германии, более того — это смелый вызов или призыв к рабочим Европы — объединяться. Что только в объединении рабочего класса возможно обеспечение истинной свободы.

Западные оккупационные власти, вплетая в свои раскольнические планы социал-демократию Западного Берлина, рассчитывая на нее как на надежную силу, делали явный промах. Они не учли, да и не могли учесть, что социальная опора СДП и фракционная разноязычность ее состава могут сработать не в ту сторону, в которую хотели бы оккупанты США. Рабочий класс был решительно за единство действий, за единство города, за сплочение всех сил демократии на спасение Германии как государства. Вскоре после целендорфского съезда СДП социал-демократы получили первую пощечину. Вопреки решительной поддержке западных оккупационных властей, социал-демократы провалились на выборах в производственные советы, проведенные в июне 1946 года. СЕПГ получила в производственных советах подавляющее большинство, а прошедшие в производственные советы социал-демократы сплошь были сторонниками единства действий рабочего класса. Целендорфские раскольники к осени 1946 года полностью лишились своего влияния на предприятиях города. Социал-демократы или перешли в СЕПГ, или решительно поддерживали совместные действия двух рабочих партий. Это следует припомнить, поскольку в Берлине надвигалась полоса предвыборной борьбы на выборах 20 октября 1946 года.

Начало предвыборной борьбы в Берлине

Берлин вступал в полосу предвыборной борьбы. В межсоюзнической комендатуре усиленно работали над текстом «Временной конституции Берлина» и «Инструкции о проведении выборов», первых послевоенных выборов в органы самоуправления. В Европе действовали по-европейски. Ну что за выборы, если не дать прессе пощекотать нервы избирателю, не напутать ему в голове всякую всячину. Кроме того, и это представлялось западным властям союзников самым важным, предвыборная борьба вплеталась в далеко идущие планы западных держав в Берлине. Естественно, как считали западные комендатуры, такую акцию нельзя оставить без своего внимания, нельзя не «подкрепить» ее своими сногсшибательными антисоветскими фейерверками.

В Берлине до июля 1946 года действовало джентльменское соглашение союзников, по которому местная пресса лишалась права критики действий оккупационных властей. Западные оккупационные власти решили нарушить это соглашение, и в конце июля в утренних газетах Западного Берлина пресса была спущена с цепи. Началось поливание всем, чем только можно, советских оккупационных властей в Берлине, коммунизма, СЕПГ. Даже рядовому берлинцу, даже особо падкому на сенсации берлинскому обывателю бросалось в глаза это необыкновенное согласие в тематике всех западноберлинских газет. Кто-то прокомандовал, про себя соображал обыватель. Но дело сделано, предвыборная машина начала работать. Союзники ждали от этих разоблачений определенную выгоду. Каждая газета старалась в распространении «уток» перещеголять своих соседей и выхлопотать поощрения господ комендантов западных комендатур.