Книга Модельер - Элизабет Обербек

— Ты переломаешь себе ноги, если будешь спотыкаться о мои ботинки, — безобидно пригрозил Анри.

Медленнее всех вставал Артюр. Он что-то говорил, но его глаза были все еще закрыты.

— Дядя, ты сделаешь мне оладьи с абрикосовым джемом?

Клод никогда не видел сонным Дидье. Мальчик был ранней пташкой, он уже весело оделся и крутился рядом с ним. Жюльетт поторопила детей.

С вечера на кухне остались горы грязной посуды, винные бокалы, скомканные бело-голубые салфетки и хлебные корки.

Клод не знал, с чего начать. Если он будет мыть посуду, то это займет несколько часов, а мальчикам надо идти в школу. Он обнаружил, что дверь холодильника открыта. Интересно, как давно? Молоко? Срок его годности истек. А где мука?

Пришел Дидье, стал помогать разыскивать продукты для приготовления оладий. Не было сахара!

— Пока мама не сходит в продуктовый магазин, мы будем использовать мед, — сказал Дидье и аккуратно перенес Педанта с насеста на плечо Клода. Клод взбивал яйца и муку.

Дидье с удовольствием следил, как дядя ловко переворачивает оладьи, смазывал их джемом из слив и абрикосов домашнего приготовления. Мальчики проглотили оладьи в один присест. Анри нужно было убегать, он попрощался, испачкав Клода джемом. Дидье не мог найти пояс. Артюр хотел еще оладий, а Жан-Юг кидал остатки со своей тарелки в раскрытый рот Шоколада. Мальчики один за другим выходили из дома, застегиваясь на ходу.

— Я должна успеть на следующий поезд, — сказала Жюльетт. — Пошли Клод. Я вымою посуду, когда вернусь домой. Ты все взял? — Она была на полпути к двери и держала в руках ключи.

Как только Клод прибыл в офис, он повесил свой портрет, выполненный Валентиной, напротив рабочего стола. Его нос был слишком длинным и тонким. Но Клода это не беспокоило. Ему нравился каждый мазок.

Он сел за стол и стал разбирать приглашения, которые подготовил для него Лебре. Клод сразу же обратил внимание на толстую карточку с правительственным орлом. Это было приглашение от премьер-министра на официальный обед в Елисейском дворце, где будут многие известные дизайнеры.

Он стал лихорадочно придумывать платье для Паскаль на Рождество. Это будет палево-голубая тафта с двенадцатью красными, бархатными лентами, зигзагами спускающимися от линии талии. Красный цвет будет подчеркивать ее нежный румянец.

Он поработал и над платьем для сестры, сделав у бледно-голубого шерстяного платья вырез каре. Он нарисовал фасон облегающего веселенького платья с манишкой для жены. Он был уверен, что это платье поможет ей познакомиться с новыми мужчинами. И уже приготовился нарисовать эскиз для беременной Валентины: плиссированное платье, завышенная талия, множество розочек, ярды лент вдоль подола. Но остановился.

На следующий день к нему в офис зашел Анри, он был в Париже на экскурсии в музее Родена.

— Дядя Клод…

Клод поднял глаза.

— Анри! Добрый день! Твоя мама говорила, что ты может быть зайдешь. Я решил, что сегодня буду учить тебя, как обозначать линию талии. Это очень важно в нашем бизнесе. Ты уже в том возрасте, когда понимаешь, как надо рисовать кривые линии… Как Паскаль? — спросил он, не меняя голоса, по дороге на кухню.

— Сейчас она разучивает различные упражнения на новой лошади из конюшни. Владелец приезжает только по выходным. Этот породистый конь в последние три года принимал участие в скачках в Довилле. Его имя Араман. Мы думали, что Дори — совершенство. А Арман — просто чудо! Он высокий, каурой масти, с длинной черной гривой. Паскаль предупредила владельца, что будет тренироваться на этом коне и ухаживать за ним, но никогда не сумеет расчесать его гриву. Она такая длинная и блестящая. Араман удивительно сообразителен: он может почувствовать наше приближение с расстояния в полкилометра. Кататься на нем — все равно что кататься на самой длинной океанской волне. Я думаю, что Паскаль должна продемонстрировать тебе его способности в преодоление препятствий. Он неподражаем.

Анри так же рассказал дяде, что на их церкви вышел из строя колокол. Некоторые прихожане возмущаются растущей оплатой на его содержание и починку, они требуют от Анатоля заменить колокол музыкальной записью.

— Я никогда не видел Анатоля таким разгневанным, — сказал Анри. — Он сказал, что пока жив, будет сохранять церковные колокола и использовать их по назначению.

Они взяли на кухне чашки с горячим шоколадом и вернулись в офис Клода. На манекене мадам Лоро Клод показал Анри, как нужно скреплять ткань, а также показал эскиз платья, которое придумал для Паскаль.

— Разве она не будет восхитительна в этом наряде? — спросил Клод с гордостью.

Анри кивнул, улыбнулся:

— Она говорит, что это будет ее первый бал.

— Первый бал. Ты должен сделать все, чтобы он стал для нее самым прекрасным.

Анри опять кивнул.

— Кажется Паскаль — большая тихоня, — сказал Клод.

— Иногда она стесняется, но когда общается со мной, то болтает без умолку. Ее отец считает, что шум вреден для лошадей, поэтому она всегда говорит шепотом в конюшне. Хотя мы знаем, что лошадям больше нравятся громкие голоса.

— Уверен, лошади любят ваши голоса!

— Мы много говорили о будущем, о том, что она мечтает стать чемпионкой мира по выездке и конкуру и что каждый сантиметр ее комнаты будет заполнен голубыми лентами победительницы. Она хочет, чтобы я стал ее менеджером, придумывал костюмы для шоу на лошадях. Мы будем вместе путешествовать по всему миру, выигрывая соревнование за соревнованием.

— Она много занималась с тренером?

Анри прищурился.

— Я думаю, она не получила ни одного урока, хотя часто присутствовала на них и кое-что понимает в этом виде спорта. Но в любом случае для соревнований ей будет нужна собственная лошадь.

— Мне кажется, она должна брать уроки.

— На следующий год она планирует подрабатывать после школы в городском кафе и накопить немного денег.

Клод открыл ящик стола, нашел чековую книжку и выписал чек на сто евро.

— Это для Паскаль, на первые уроки. Рождественский подарок. Это так плохо — отказываться от своей мечты… Теперь давай подумаем о брюках для наездницы.

До вечера Клод показывал племяннику, как рисовать выкройки для юбок, платьев и брюк. Но самое главное, он научил племянника пользоваться сантиметром. Когда Анри держал старый, пожелтевший сантиметр, Клод пытался стереть из памяти собственные руки, медленно скользящие вдоль тела Валентины во время ее первого визита в мастерскую.

В этот вечер он проводил Анри домой, забрал попугая и отправился ночевать в мастерскую. Где-то во сне он слышал, как гудит неисправный колокол. Завтра он даст Анатолю деньги на починку колоколов собора Нотр-Дам де Сенлис.

Глава 27

Колокола, колокола, больше колоколов. Нет, это не то. Где он находится? Это был телефонный звонок. Он был в Сенлисе, в своей деревянной кровати, окна без штор, в которые пробиваются откуда-то из-за холмов первые лучики солнца. Телефон продолжал звонить. Он дотянулся до сотового, лежащего на прикроватном столике, но звонок исходил от полированного черного аппарата на его рабочем столе.