Книга Этот прекрасный сон - Тереза Маммерт

Глаза болели и казались тяжелыми. Когда я встала, холодный воздух поцеловал низ моего живота. Я дернула короткую блузу. Джош с отчаянием во взгляде потянулся ко мне:

– Хорошо, я уйду. Поеду к Куинну, а ты оставайся здесь и все обдумай. Только не садись в таком состоянии за руль. Это небезопасно для Пенни.

Терпение у меня иссякло, и я взорвалась:

– Ах, теперь ты беспокоишься о нас с Пенни? Я любила тебя, Джош, но ты все разрушил!

– Не знаю, как сделать так, чтобы ты мне поверила. Я понимаю, как все выглядит со стороны. Понимаю, какие выводы ты можешь сделать. Я могу только одно: дать тебе честное слово.

– Настал такой момент, Джош, когда мне пора начинать слушать себя. Я не имею права оставаться с тобой только потому, что люблю. Я должна думать о Пенни.

– Хорошо. Поговорим потом. А сейчас я уйду.

– Ах, наверняка ты сделаешь это с удовольствием! – усмехнулась я. – Это ведь в твоем духе – пока я сижу дома с твоим ребенком, побежать к ней, чтобы она тебя пожалела, ведь тебе досталась сумасшедшая жена!

Ярость и силы покинули меня одновременно. В груди что-то обрушилось, и я зарыдала.

– Эйвери, ты не сумасшедшая. Я понимаю, в чем дело. Все эти вещи… их много, но они объяснимы.

Я сглотнула слезы:

– Да иди ты со своими объяснениями!

Схватив со столешницы ключи, я враскачку направилась к двери. Джош загородил мне дорогу:

– Я не позволю тебе так уйти. – Он попытался взять меня за плечи, но я стряхнула его руки. – Ладно, ладно. Не буду к тебе прикасаться. Только отдай ключи, и я исчезну.

– Твое позволение мне не нужно, – процедила я сквозь зубы. – И не изображай, что тебе на нас не наплевать, после того как ты трахался с соседкой! Меня все предупреждали, чтобы я держалась от тебя подальше, а я никого не слушала. – По моим щекам потекли ручьи-близнецы. – Теперь я беременна, и до рождения твоего ребенка остались считаные недели. У тебя есть все, чего ты якобы хотел! И ты отрекаешься от этого!

– Неужели ты не понимаешь, что тебе нельзя вести машину? – произнес Джош, стараясь оставаться спокойным. Он развернул плечи и встал прямо передо мной. – Подумай секунду, Эйвери. Так не должно быть. Загляни поглубже в свое сердце и скажи: неужели ты действительно веришь, что я способен все разрушить?

Он заглянул мне в глаза, надеясь увидеть в них перемену. Но я покачала головой и потерла виски. Я была эмоционально истощена.

– Опять головная боль? – Джош дотронулся до моего плеча. Увидев, что я не сопротивляюсь, он медленно привлек меня к груди. – Давай я чего-нибудь принесу.

– Нет. Мы уже об этом говорили: лекарства вредны для ребенка.

– Врач сказал, что ацетаминофен принимать можно.

Я помотала головой:

– Нет.

– Тогда я дам тебе воды. – Отпустив меня, Джош прошел на кухню, вытащил из холодильника бутылку и принес ее мне: – Глотни, детка.

Я посмотрела на воду, потом снова на него:

– Мне надо привыкать заботиться о себе самой.

Джош склонил голову набок:

– Эйвери, в таком состоянии тебе нельзя ехать на работу.

– Ты прав, – кивнула я и, взяв телефон, позвонила Майклз, которая была всегда рада выйти в дополнительную смену.

– Спасибо, – сказал Джош, когда я закончила разговаривать.

– Я не для тебя это сделала. Сейчас я еду к Деб и хочу, чтобы к моему возвращению тебя здесь не было.

Выражение его лица изменилось.

– Я никуда не собираюсь уезжать. Я ничего плохого не сделал. И я не сдаюсь.

– Это моя квартира.

– Это наша квартира.

Я вздохнула. У меня слишком болела голова, чтобы продолжать спор.

– Перебирайся к Хоуп. Так ты хотя бы будешь недалеко от Пенни.

Щеки Джоша вспыхнули. Он сжал кулак и ударил им по столешнице. На его костяшках, которые он уже обо что-то ушиб, выступила свежая кровь.

– Черт возьми, Эйвери! Ты не мать-одиночка, ты моя жена! Мы не расходимся, ничего не случилось. Ты плохо соображаешь, причем уже давно. Я делал вид, что не обращаю внимания, но это уж слишком. Если ты от меня уйдешь, я обращусь к твоему врачу и всем расскажу о твоих галлюцинациях. В нынешнем состоянии тебе не дадут опеку над Пенни.

Я открыла рот, почувствовав себя так, будто мне дали пощечину.

– Ты эгоистичный ублюдок.

Он нахмурился и сделал глубокий вдох. По его щеке скатилась слеза.

– Я пойду на что угодно, лишь бы сохранить нашу семью. Ты отдохнешь и обдумаешь ситуацию. По поводу Хоуп ты была права. Мы можем вместе дать ей отпор, если хочешь. Я могу это уладить.

– Нет, Джош. Этого ты уладить не можешь.

Я развернулась и пошла к двери. Он бросился ко мне, прижал ладонь к металлической панели и умоляюще проговорил:

– Пожалуйста! Пожалуйста, не делай этого!

– Если бы ты не нюхался с местной шлюхой, мне и не пришлось бы это делать.

Я дернула ручку. Джош отступил, не желая удерживать меня насильно. Как только дверь за мной захлопнулась, он опять ее открыл и вышел в коридор:

– Я дождусь твоего возвращения, детка. Будь осторожна.

Вытирая глаза, я торопливо спустилась по лестнице, вышла из подъезда на крыльцо и огляделась: жизнь кругом продолжалась, пусть даже мой мир рухнул.

«Додж» завелся сразу же. Услышав его рычание, я переключила передачу и отъехала от бордюра. Вскоре наш район остался позади. Я врубила радио и принялась листать каналы: хотелось услышать что-нибудь бойкое и ободряющее. Я колесила по Филадельфии, пока на улицах не зажглись фонари, а индикатор уровня топлива не запищал. У меня разболелась спина. Я потерла живот и повернула к дому, надеясь, что Джош с большей частью своих вещей убрался к Куинну.

Небо потемнело, и сквозь черноту уже начинали проглядывать звезды. Я затормозила перед светофором, на котором вот-вот должен был загореться красный. Над деревьями виднелись верхние этажи больницы Святой Анны. Пенни повернулась внутри меня. Я опустила глаза и, вдруг поняв, где нахожусь, сдавленно всхлипнула. На перекрестке стояли указатели: «Холли-роуд» и «Джексон-авеню». Отсюда все началось.

– Нет, – заплакала я.

Вспышки, головные боли, галлюцинации – они обрушились на меня в день нашей свадьбы.

– Со мной ничего не происходит. Это просто дурной сон.

Я сделала несколько глотков воздуха, и изнутри снова вырвался плач.

– Хочу проснуться! – Я уронила голову, коснувшись лбом руля. – Хочу проснуться!

Мои веки опустились, перед глазами мелькнула больничная палата. Я заморгала, оглядывая салон своего «доджа», и подумала: «Может быть, Джош прав. Я помешалась. После аварии все стало как-то странно. А сумасшедшие ведь не понимают, что они сошли с ума».