Книга Кто боится смотреть на море - Мария Голованивская

Он вышел на «Парке культуры». Зашел в кафе, полное молодняка. Какие они все-таки уроды: пирожные жуют, в айфончики пишут. Ничего с такими не сделаешь, не построишь Днепрогэс. Заказал кофе.

– Не завтракается одному? – участливо пошутила официантка.

– Жена уехала, – виновато сказал он. – В командировку.

Заплатил картой. Как долго осталось до ареста счетов? Выходя, взял газету, развернул. «Спиридонов вышел из окна своего кабинета». В соседней башне у Спиридонова два этажа. Значит, вышел с тридцать второго? Его чуть не сбил с ног студент с рюкзаком, волосатый, в очках, он входил в кафе, в ушах у него играла музыка, очки после дождя, зарядившего было, запотели. «Ты, идиот! – заорал студентик. – Растопырился!» Странное слово, подумал он, но увидел, что это был вовсе не студент, а старик, запущенный, вонючий, в резиновом рваном плаще, и охранник уже выталкивал его прочь, слегка попинывая коленкой.

А если и правда с двадцатого этажа, прикинул Смирнов. Сколько секунд будешь лететь – три или четыре? Но если не сразу умрешь? Представил себе кровь, переливчатую слизь, хрипы, торчащую из бедра кость, брызнувшие мозги. Он шел по Комсомольскому, слушая свои шаги. Поставил свечку в церкви, помолился как умел, с удивлением увидел икону, кажется, Марию с младенцем, всю увешанную золотыми кольцами и браслетами, изумился, хотел было оставить ей свои часы, но осекся. У Христа было злое маленькое личико, и Смирнов прочел молитву еще и еще раз, стараясь успокоиться, опереться на нее, как на ходунки, но ничего не получалось, он шатался, подскальзывался, опрокидывался навзничь.

Дошел до Новодевичьего, изумился красоте пейзажа: стена, деревья с колышущейся кроной, небо с идеальным облачком. Щелкнуть бы. Достал телефон. Осекся. Ну вот, нюни распустил, облачко решил сфотографировать. Плохи дела. Красота природы размягчает. Он давно заметил. Пион цвета бордо пахучий с голову младенца или наглая распахнутая сердцевина мальвы. Тут не было цветов. Тут колыхались кроны и звенели купола – так казалось, во всяком случае. «Жизнь небесная, жизнь земная», – пропел внутренний голос и ущипнул его изнутри за переносицу, отчего на глазах выступили слезы.

Побродив в Новодевичьем вдоволь, он углубился в квартал и вдруг почувствовал зверский, почти что животный по силе аппетит. Неужели молитва помогла и я опять задышу? Как в детстве: хочешь есть, значит, выздоравливаешь. Смирнов открыл первую же дверь, ввалился, вцепился руками в меню. Оладьи! Боже мой! Как же он захотел оладьи! С малиновым вареньем…

– Оладьи у нас на завтрак, а он кончился десять минут назад! – презрительно сказала официантка.

– Принесите, – взмолился Смирнов.

– Не могу, – отрезала она. – После одиннадцати не готовим.

Смирнов достал кошелек, порылся там, достал сто долларов.

– Оладьи, – повторил он.

– Не положено. И доллары мы не берем. И карты не берем. Только наличные.

Смирнов обшарил кошелек. Нет наличных. Потребовал начальство. Угрожал, хвалился знакомствами, орал. Тряс телефоном. Вышла старшая, зевнула. Нет наличных – подите прочь. Завыл. Выскочил на улицу. Побежал. Наткнулся на киоск. Шаверма, блины, сосиски, соки, кофе. Швырнул сто долларов: блинов! Быстро!

Он жрал блины руками, сидя на оградке газона. Жирные пятна от сметаны мгновенно облепили лацканы его пиджака, галстук, воротник. За ними последовали черные мухи, мелкие по началу лета и особенно назойливые. Смирнов обтер пальцы о брюки, выматерился и вызвал водителя.

Смирнов вернулся в кабинет под конец рабочего дня. Нет никого. Не о чем говорить. Вошел в кабинет, где было прохладно и пахло лавандой. Он сел за стол, разделся по пояс и увидел бархатный конверт, перевязанный голубой шелковой лентой, на которой красовалась большая сургучная печать. Хотел позвать Линёву, отругать за конверт, какого черта! Как они смеют класть мне на стол рекламный буклет?! Но передумал, взглянув на адрес:

«Танатос-spa, Баден-Баден». «Танатос-spa»?! Рядом с конвертом на столе была еще записка от руки, написанная Купером: «У нас маржин-колл по всем акциям. Как мне с вами связаться?» – «Никак, дурак!» – крикнул Смирнов в воздух и распечатал конверт.

SPA-ОТЕЛЬ «ТАНАТОС»

«Директор Генри Берстекер.

Дорогой господин Смирнов!

Сведения, которыми мы располагаем, позволяют нам надеяться, что наши услуги могут быть Вам полезны. В жизни даже самого мужественного человека порой бывает такое роковое стечение обстоятельств, что бороться дальше нет смысла и уйти, уйти с достоинством представляется единственным избавлением и благородным выходом из ситуации. Но как это осуществить? Один стрелялся да промахнулся, задел зрительный нерв и ослеп. Другой выпил снотворное, но ошибся дозой и очнулся дня через три разбитый параличом, с тяжелыми поражениями мозга, лишившись памяти. Самоубийство – это искусство, которое не терпит ни невежества, ни дилетантства, но научиться ему нельзя, нет возможности попрактиковаться. И тут приходят на помощь профессионалы из “Танатос-spa”.

Мы располагаемся на границе Германии и Франции в живописнейшем месте, в нескольких часах езды от известного каждому русскому Баден-Бадена. Расположены мы в уединенном месте в горах, столь надежно защищенном самой природой, что можно не беспокоиться за свою полную недосягаемость для внешнего мира. Мы предоставляем возможность уйти из жизни без всяких страданий и, смеем утверждать, без всякого риска. У нас работают лучшие специалисты, новые технологии и старые проверенные наработки к услугам наших постояльцев. На нас можно положиться, в минувшем году мы удовлетворили более двух тысяч клиентов.

Чтобы поселиться у нас, достаточно уплатить по прибытии сумму в размере пятидесяти тысяч долларов (наличные). Больше никаких расходов (к примеру, на чаевые) во время пребывания в нашем отеле, срок которого должен оставаться для Вас неизвестным, не предвидится. В эту же сумму включены расходы по похоронам и уходу за могилой.

Добавим еще, что “Танатос-spa” расположен в местности, отличающейся необыкновенной красотой. Чудесный парк особенно великолепен в июне. Наши розы окутают Вас волшебным ароматом, наши фонтаны усладят Ваш слух мелодичным журчанием. В Вашем распоряжении будет четыре теннисных корта, spa & beauty-процедуры, площадка для гольфа и огромный бассейн для плавания. Клиентуру отеля составляют лица обоего пола, принадлежащие к самому изысканному обществу, в интерьерах и манерах персонала сквозит утонченность и глубокое преклонение перед малейшим капризом гостя. Просьба к вновь прибывающим самим добираться до Баден-Бадена, где их будет ждать лимузин отеля. Просьба также сообщить о предстоящем прибытии мейлом, к сожалению, мы не поддерживаем телефонную связь с внешним миром. Наш адрес: [e-mail]».

Самолет до Франкфурта, казалось, не летел, а висел в воздухе. Несколько раз тряхнуло так, что душа у Смирнова ушла в пятки. Нет, так умирать он не готов. Да и готов ли вообще? В аэропорту все показалось ему праздничным, феерическим. Пенилось пиво, шипело на тарелках жареное мясо, вились крендели – умеют все-таки немцы любить жизнь.