Книга Изгой - Сэди Джонс

— Ты любишь джаз? — спросил он.

Было только одно место, куда они с ней могли пойти.

Они вышли из машины. Ночь в Лондоне была жарче, чем в деревне, и пахла гарью. Льюис забыл обо всем, кроме того, что он живой человек, что это так здорово — жить. Быть на свободе, а не сидеть за решеткой; знакомый вид улиц не вызвал у него меланхолического настроения, а напомнил тот подъем, какой он испытывал, убегая сюда раньше, и он подумал, что, возможно, это самое подходящее для них место.

Кит просто радовалась тому, что находится рядом с ним, что они идут по этим улицам, она подумала, что будет счастлива этим, даже если в ее жизни больше ничего не произойдет.

Они остановились на углу, где находился клуб; перед входом стояла толпа. Льюис протиснулся мимо нескольких человек к двери и постучал. Шторка на окошке открылась.

— Льюис! Тысяча чертей!

Они зашли вовнутрь. Тони непрерывно похлопывал его по плечу, пока они спускались, а Кит крепко держала его за руку на крутой темной лестнице. Здесь было очень накурено, на ступеньках и вокруг бара толпились люди. Льюис шел в свое прошлое.

Кит старалась не отставать, она держала его за руку и смотрела по сторонам. Здесь было очень оживленно, толпа посетителей была шумной и подвижной, и Кит испытывала сейчас то же, что в свое время испытал и Льюис. Она была потрясена тем, как все здесь пропитано энергией, остротой ощущений. Кит подошла к нему почти вплотную, и он провел ее через зал к столику.

Здесь стоял только один стул, поэтому Льюис усадил ее, а сам оглянулся вокруг в поисках второго. Он видел, что она возбуждена, а он здесь чувствовал себя как дома и гордился тем, что показал ей это место. Двадцать шесть месяцев он просидел в тюрьме, после чего последовало еще две недели заключения иного рода. Теперь он вырвался на свободу.

Сегодня играл маленький джаз-банд, музыканты стояли на сцене очень близко друг к другу и исполняли что-то очень горячее и быстрое. Возле сцены тоже стояли люди, кто-то слушал, кто-то танцевал, но большинство из них просто разговаривали, не обращая на музыку внимания. За соседним столиком какая-то парочка целовалась, и это шокировало Кит, она из-за смущения даже отвернулась.

Льюис поставил свой стул рядом с ней и направился к бару. За стойкой стоял Джек. Разумеется, Джек был на месте.

— Привет, Льюис, давненько не заглядывал к нам, приятель.

— Джек!

Они пожали друг другу руки.

— Смотри, не наживи себе неприятностей с этой красоткой…

Льюис обернулся, чтобы посмотреть на эту самую красотку, и только тут понял, что Джек имел в виду Кит, которая смотрела на музыкантов, опершись подбородком на руки. Она почувствовала его взгляд и улыбнулась ему, а потом опять стала смотреть на сцену. Она действительно была красива, теперь он видел это. Если бы он не знал, что это Кит и что ей пятнадцать лет, он бы тоже назвал ее красоткой. Но ей все же было только пятнадцать. Ему тоже было пятнадцать, когда он встретил Джини. Сколько лет Джини, он так и не знал. Но их нельзя было сравнивать.

— Как ты, Льюис?

— Нормально, а ты?

— Отлично. Джин? А для дамы?

— Нет. Мне пиво. А ей… колу. Спасибо.

Он взял напитки и, вернувшись с ними к Кит, сел. Кит наклонилась и отпила немного из своего стакана, а потом вдруг рассмеялась и что-то сказала ему, но он не расслышал. Он придвинулся к ней, и она повторила это ему в ухо, перекрикивая музыку. Она говорила очень быстро: спрашивала, есть ли в этом джаз-банде вокалист и не из Америки ли они приехали, говорила, что они напоминают ей одну группу, о которой она недавно читала; он не успевал вникнуть в то, что она говорила, но ему очень нравилось даже просто слушать ее, потому что она не знала того, что знал он, и все воспринимала по-своему, и это был очень хороший взгляд на вещи.

Выступление закончилось, в зале немного добавили света, и Кит откинулась на спинку стула, глядя на него так, будто он сделал ей величайший подарок в мире. Он не привык к таким взглядам. Он почувствовал себя неловко.

— Что?

— Ничего… — Тем не менее она продолжала смотреть на него.

Это было странно — под этим взглядом он чувствовал себя кем-то другим.

— Боже мой, да у нас тут волна страсти!

У его плеча стояла Джини. Рука ее упиралась в бедро, а все остальное и самое главное, казалось, находилось на уровне его глаз.

— Привет, Джини.

— Представишь меня?

— Джини Ли. Кит Кармайкл. Кит — Джини.

Кит очень вежливо подала свою руку, и Джини пожала ее.

— Приветствую у нас, Кит Кармайкл, — сказала она, а затем повернулась к Льюису. — За малолеток можно и в тюрьму угодить, Льюис.

Произнося это, она даже не понизила голос, и Льюис видел, как округлились глаза Кит.

Затем Джини наклонилась к нему и спросила:

— Рад меня видеть?

Оказавшись в столь неловком положении, он встал и, быстро взглянув на Кит, отвернулся от столика и тихо заговорил с Джини:

— Как тебе жилось?

— Я скучала по тебе, детка. — Она всегда его так называла — он ведь был ее единственным.

— Да, я уезжал на некоторое время.

— Я слышала. — Она потрепала его по щеке. — Мой мальчик совсем вырос.

Она по-прежнему была для него привлекательной.

— Послушай, — сказал он, — она просто ребенок, и она ничего не знает.

— Это заметно.

Она пристально смотрела на него, и он уже не помнил, всегда ли она смотрела так открыто, зато помнил, что он испытывал к ней. Казалось, что это было давным-давно. Сейчас его беспокоила Кит.

— Будь ласковой, хорошо? — попросил он.

— Ты ведь знаешь, какой я могу быть.

Он представил себе их вместе на кровати в ее квартире, вспомнил, какой у него был вкус во рту после нее и какие звуки она издавала, когда он делал с ней это. С ней и с Элис. В этот момент Джини наклонилась к Кит и шепнула ей на ухо:

— Вы уж присматривайте за ним, милочка, ладно?

Она ушла, а Льюис смотрел ей вслед. Возле бара ее ждал какой-то мужчина, который помог ей надеть пальто, и они вместе вышли.

Все очарование вечера улетучилось. Он молчал, чувствуя пустоту и напряженность, и ему хотелось спрятать Кит от всего этого. Он не мог смотреть ей в глаза. Ей следовало бы сейчас находиться в своем большом безопасном доме и быть частью того чистого мира, в котором не было места для него самого. А ему никогда не следовало приводить ее сюда. Да он и не хотел, ему просто нужно было куда-нибудь сбежать, тогда он даже не думал о ней. Зато он думал о ней сейчас.

— Кто она? — спросила Кит; он видел, что она старается произнести это небрежным тоном, и ненавидел себя за то, что ей приходилось испытывать такое.