Книга Тишина старого кладбища - Лена Обухова

Он замолчал, полагая, что все остальное Саша поймет сама: для этого ей было известно достаточно.

Саша кивнула, наконец понимая, в какой именно период Войтех сделал себе татуировку. Заодно приобрели смысл и его вчерашние слова. Похоже, она снова умудрилась его обидеть. Ей давно надо было понять, что привычно озвучивать все свои мысли в общении с ним не стоит, но Саша как-то упустила это из виду.

– Так у тебя есть старший брат? – спросила она, чтобы сменить тему.

– Есть, но если ты не против, давай не будем о нем говорить?

Саша уже готовилась задать следующий вопрос, но промолчала. С ним находилось все больше запретных тем, безопасных было слишком мало.

– Конечно, – в ее голосе проскользнуло едва заметное огорчение, – если ты не хочешь.

– Тебе, наверное, не очень интересно со мной разговаривать, – предположил Войтех, замечая это. – Половина вопросов всегда остается без ответов, а из того, что я говорю, половина тебя разочаровывает, половина вызывает сомнения. Возможно, даже в моей вменяемости.

Саша искренне рассмеялась.

– Делать то, что мне неинтересно, меня могут заставить только Макс и главврач. Одному я поклялась в любви до гроба, второй платит мне зарплату, поэтому посещения дней рождения племянников и сдача квартальных отчетов входят в обязательную программу. Тебе я ни в чем не клялась, и если я с тобой разговариваю в два часа ночи вместо того, чтобы спать, значит, мне это нравится. И потом, я ведь тебе уже сказала: я тебе доверяю, и у меня не вызывает сомнений то, что ты говоришь.

Войтех даже не знал, что выбило его из колеи больше: напоминание о любимом муже или слова про доверие. Чтобы случайно не сказать еще чего-нибудь неуместного, он решил вернуться к самой безопасной теме их общения – совместному расследованию.

– Так ты все-таки допускаешь, что наш маньяк-некромант научился делать зомби и потому перешел с бомжей на девушек?

– Я не знаю, Войтех, честно, не знаю, – немного помолчав, призналась Саша. – По логике выходит так. Он тренировался на бомжах и, когда стало получаться, перешел на девушек. Иначе ему незачем было это делать. Бомжей – пруд пруди, Виноградова права: всем по большому счету плевать на них, никто и искать не станет. Но, черт побери, я не могу поверить в то, что можно оживить мертвое тело в любом смысле этого слова. Это противоречит всему, что я знала, понимаешь?

– Понимаю, – он кивнул. – Я тоже всегда считал шарлатанами тех, кто обещал заглянуть в прошлое или будущее человека. Впрочем… – он ненадолго задумался. – Пожалуй, я и сейчас считаю их шарлатанами, особенно после эксперимента на кладбище. Но тем не менее. Такие вещи сложно принимать на веру, я сам тоже предпочту неоспоримый факт тысяче косвенных аргументов. Но я уже не так уверен, что возможно, а что нет. С тех пор, как невозможное достаточно сильно проехалось по моей жизни.

– Хорошо, – согласилась Саша, – предположим, ему реально удается поднять мертвого человека и сделать из него что-то вроде зомби: существо, полностью подчиненное его воле. В конце концов, сказал бы мне кто год назад о призраках и временных разломах, я бы пальцем у виска покрутила. Предположим, он тренировался на бомжах и у него получилось. Он похитил трех девушек, убил их, затем вдохнул в них жизнь и сделал их… кем? Своими любовницами, что ли? Даже звучит ужасно. И зачем ему еще трое всего через месяц? Не могли же ему предыдущие надоесть так быстро?

– Может быть, они достигли той степени разложения, когда уже даже некроманта больше не… возбуждают?

– Это безусловно. Разлагающиеся тела мало кого возбуждают. Но ведь Нев говорил, что некромант в силах заморозить разложение. А если он так за ними ухаживал, кормил их, не связывал, чтобы не оставалось ни ран, ни даже царапин, наверняка он позаботился и о том, чтобы они не разлагались… – Саша вдруг осеклась и посмотрела на Войтеха. – Раны… Ты представляешь, в каком виде их похоронили?

– В каком? – не понял Войтех.

– При вскрытии патологоанатом только на груди делает несколько разрезов, чтобы полностью обнажить грудную клетку. Это не считая всего остального. Потом, конечно, зашивает, но поверь, ни о каком эстетическом виде речи не идет. Поэтому тела одевают всегда в морге, прежде чем отдать их родственникам. Если он так заботился о сохранности их внешнего вида, представляешь, каково ему было увидеть их после вскрытия?

– Sakra, я не подумал об этом, – пробормотал Войтех. – Но тогда почему он так долго ждал? Он же сразу увидел, что стало с телами. Их похоронили в двадцатых числах сентября, могилы он, скорее всего, раскопал сразу после этого. Лена написала Марине о том, что он выбрал себе еще одну жертву только десятого октября, а каждую новую девушку он выбирает к середине следующей за похищением недели. Значит, он выбирает их всего два-три дня. Возможно, в этом для него тоже есть какой-то смысл. Значит, решение о похищении он должен был принять числа шестого или седьмого… – Войтех осекся, а потом схватил свой смартфон и принялся что-то в нем искать.

Саша отставила в сторону полупустую чашку, которую до этого так и держала в руках, хотя давно забыла про чай, и наклонилась ближе к Войтеху, пытаясь заглянуть в экран его телефона.

– Что?..

Войтех нашел в своих сообщениях ссылку на Инстаграм Вики, предположительно пропавшей на кладбище, открыл его и показал Саше.

– Вика и Инна пропали как раз седьмого октября. Я никак не мог понять, причем здесь они. Ведь убийство совсем не такое, я бы сказал, диаметрально противоположное. Но раз у меня было видение, связанное с ними, значит, они важны для нас. И теперь я понимаю, как именно. Их смерть и стала тем триггером, который запустил новую серию похищений.

Саша несколько мгновений смотрела на фотографию улыбающейся девушки в смартфоне, а затем подняла глаза на Войтеха.

– Но как? Какое отношение имеют две растерзанные девушки к этой истории? Да, дата и место определенно совпадают, но я все равно не понимаю, кто и зачем их убил? И кто та женщина, которую они успели сфотографировать на кладбище? – Саша нахмурилась. – Это же не могла быть одна из тех, кого маньяк сделал… кем он там их делал? Рабыня? Любовница? Что ей делать на кладбище через три недели после убийства?

– То, что мы не знаем, как она там оказалась, еще не значит, что ее там не могло быть. Каждый раз, когда я вспоминал эту картину, – Войтех прикрыл глаза, снова вызывая в памяти свое видение, – я спрашивал себя, как человек может такое сделать? Больше походило на работу дикого свирепого зверя, но и в эту теорию не укладывался тот факт, что останки тел сложили в дупле. Да и откуда посреди города такой зверь? Зомби и то выглядят правдоподобнее.

Саша впервые пожалела, что не может заглянуть ему в голову и увидеть все, как видел он. Ее воображение отказывалось представлять то, о чем он говорил.

– Может, Инна и Вика нечаянно сфотографировали одну из девушек, и маньяк разозлился? – предположила она. – Может, они не хотели отдавать фотоаппарат или еще что. Пытались даже спрятать его. Он убил их. Он ненормальный, кто знает степень его агрессии? В этот момент на кладбище кто-то появился, и ему нужно было спрятать тела. Хотя, конечно, выбор странный. Пусть ту расщелину видно только если идти по тропинке от забора, а не от главной дороги, но все равно там рядом и беседка, и куча разрытых могил, куда можно бросить тела.