Книга Все или ничего - Кэтрин Лэниган

— Мне плевать, как вы будете выкручиваться: украдите бычка и сами его зажарьте, в конце концов. Но вам придется накормить всех этих людей. Они мои друзья Герберт Хансберг выполнял работу для Барбары Котрелл уже пятнадцать лет и никогда не видел, чтобы она с такой беспечностью относилась к вечеринке. Но эта женщина хорошо ему платила, и он ответил ей сияющей улыбкой.

— Да, мэм. Я обо всем позабочусь.

— Будьте так любезны.

Барбара шла по саду, останавливаясь возле каждого гостя и перекидываясь с ним хоть парой слов. Она знала всех по именам, знала, как зовут их детей и сколько им лет, участливо расспрашивала их о жизни, здоровье, пошатнувшемся бизнесе. Хозяйка ранчо переходила о г одной группы к другой, и все замечали, как сильно она изменилась. Эта женщина была все такой же властной и энергичной, глаза ее все так же блестели, и в то же время в ней явно произошли какие-то перемены. «Она стала совсем другой!» — перешептывались удивленные гости.

* * *

У Морин неприятно сосало под ложечкой. Меньше всего ей хотелось присутствовать на политическом митинге Барбары Котрелл, но девушка понимала, как важно для Брендона, чтобы она его сопровождала. Когда они входили в особняк, он сжимал ее руку, но она невольно вспоминала День благодарения. У нее не было ни малейшего желания видеться ни с Барбарой, ни с Александром.

Однако Брендону она не сказала ни слова и прошествовала в сад с высоко поднятой головой и улыбкой на лице.

Только через полчаса Морин увидела Александра. Он стоял возле бассейна в белых ботинках и белоснежном шелковом костюме, выгодно оттенявшем его светло-русые волосы и загорелую кожу. Картинно сдвинув на затылок ковбойскую шляпу, он приветственно поднял свой бокал с тоником.

На губах его играла улыбка победителя, но Морин заметила, что он не сводит глаз с руки Брендона, лежащей у нее на талии.

Когда они с Брендоном подошли ближе, она хотела по-дружески поцеловать Александра, но он так зло взглянул на нее, что она невольно отпрянула.

— Я рада тебя видеть, Александр, — сказала девушка.

— Неужели? — с горечью отозвался он, метнув взгляд на Брендона.

Морин почти физически ощущала силу его гнева. Она не могла понять, в чем дело. Сначала ей показалось, что он злится, потому что она с Брендоном, но потом девушка поняла, что здесь нечто большее.

— Алекс, можно поговорить с тобой наедине? — Она взглянула на Брендона, и тот одобрительно кивнул. Ей нравилось, как непринужденно и уверенно он держался в столь щекотливой ситуации.

Александр, извинившись перед гостями, подвел Морин к небольшой плетеной скамейке.

— Что случилось, Алекс? Почему ты ведешь себя со мной как с врагом? Это на тебя не похоже!

— Откуда ты знаешь? Что мы вообще знаем друг о друге? — сказал он, думая о том, как изменилась в последнее время его мать.

Морин была озадачена.

— Я хочу, чтобы мы остались друзьями, Алекс.

Александр взглянул на Брендона:

— А он тебе кто?

— Пока не знаю. Но хочу это выяснить.

— Ты его не любишь?

— Не знаю, но он меня любит.

— Черт возьми! — Он приблизился к ней вплотную. Его зеленые глаза сверкали. — Я тоже люблю тебя, но ты не дала мне и двух минут, чтобы это доказать. Ты все время отделывалась от меня торопливыми ленчами и короткими разговорами по телефону.

— У меня много дел.

— Не так уж и много.

— Послушай, Александр, я даже с Брендоном вижусь не часто. Он вечно в разъездах.

— Вот как? Значит, он не слишком активно за тобой ухаживает? — Голос его стал мягче. — Я мог бы делать это получше.

Александр мысленно усмехнулся. Опять он на что-то надеется как последний дурак! Но когда речь шла о Морин, он просто терял рассудок.

— Как мне сказать, чтобы тебя не обидеть?

Алекс почувствовал, как сердце его разрывается на части. Вот и все, надеяться больше не на что.

— Не надо ничего говорить. Я избавляю тебя от этой необходимости.

Он вскочил со скамейки и посмотрел на нее сверху глазами, полными гнева и горечи.

— Будь осторожна, малышка.

Александр зашагал прочь. Его распирало от желания размазать кого-нибудь по стенке, и начать хотелось с Брендона.

О Господи, как же он ненавидел этого мерзавца!

Протолкавшись к бару, Алекс хватил кулаком по стойке.

— Двойное виски со льдом! — потребовал он и залпом осушил свою рюмку.

Александр был вне себя от ярости.

Морин променяла его на Брендона! Впрочем, к этому шло давно. Сегодня просто подтвердилось то, о чем он догадывался уже несколько месяцев. Барбара была права. Брендон и Морин любили друг друга. Просто Морин не хотела в этом признаваться.

Но главный удар нанесла ему мать. Около недели назад они сидели у нее в кабинете, и она обрушила ему на голову эту новость.

— В этом деле я объединилась с Брендоном Уильямсом, — сказала она ровным тоном.

— Ты шутишь?

— Вовсе нет. Ему нужна помощь.

— Тогда пусть едет к своим приятелям в Хьюстон.

— Он пришел ко мне.

— И ты сразу согласилась, даже не посоветовавшись со мной?

Она взглянула на сына, и ему Показалось, что он видит в ее глазах разочарование. О Боже, неужели ему так никогда и не удастся ей угодить?

— Наверное, мне надо было поговорить с тобой, прежде чем давать ему ответ. Но разве от этого что-то изменилось бы?

Александр лихорадочно соображал. Изменилось бы? Ничего себе вопрос! Да он сотрудничает с человеком, против которого собирается бороться его мать, и лично заинтересован в том, чтобы этот билль прошел в Остине. Тогда он получит землю Морин и продаст ее мафии. Надо во что бы то ни стало убедить Барбару, чтобы она отказалась помогать Брендону.

— Конечно, изменилось бы. С чего ты взяла, что Брендону можно доверять? Ты поверила ему на слово, отбросив всякую предосторожность А если он все это сочинил? Где доказательства?

— У него их нет.

— Невероятно!

— Прости, что я тебя обидела…

— Ты извиняешься? — Александр не верил своим ушам.

Еще не было такого случая, чтобы его мать перед ним извинялась. Черт возьми, что же случилось в этом кабинете, когда Брендон приезжал к Барбаре?

— Это ошибка, мама, помяни мое слово. Еще есть время.

Отмени этот митинг.

— Нет, я уже решила.

— Добром это не кончится! Еще никогда Котреллы не были заодно с Уильямсами.

— Что ж, наверное, пора менять эту традицию, — задумчиво проговорила она.