Книга Прости за все - Татьяна Бочарова

– Как я могу тебе угрожать? – Она сразу почувствовала себя маленькой и беспомощной, до отчаяния слабой. – Просто… мне плохо.

– Ты же только что, пять минут назад, говорила, что тебе хорошо.

– С тобой. А без тебя хоть не живи.

– Глупышка. – Рустам нежно провел пальцами по Вериной щеке. – Нельзя так говорить. У тебя сын. Ты молодая.

– Замолчи. – Она глядела на него с мольбой.

Он вздохнул и кивнул…

…Домой они вернулись порознь. Рустам высадил Веру возле аптеки, где ее терпеливо дожидался «Вольво».

– Видишь супермаркет на той стороне улицы? Там внизу замечательный кафетерий. Выпей кофе. А потом не спеша возвращайся. На вот тебе. – Он сунул ей в кармашек сумочки несколько новеньких, хрустящих бумажек.

– Это еще зачем? – рассердилась Вера. – Не хватало, чтобы ты платил мне, как девочке по вызову.

– Кызым, конспирация есть конспирация. Знаешь, когда агента посылают на задание, ему всегда выдают кругленькую сумму. Видала в шпионских фильмах?

Он явно издевался, вид у него был хитрый и чрезвычайно довольный. Спорить с ним было совершенно бесполезно. Вера только рукой махнула.

– Когда мы снова увидимся?

– Не знаю. Я дам тебе знать. Ты очень красивая, кызым, просто восхитительная. Я даже понять не могу, за что мне такое.

– Ни за что, за просто так. – Она легонько дернула его за волосы. Чмокнула в щеку и вылезла из машины.

14

Кафетерий оказался так себе. Вера взяла себе двойной эспрессо – после свидания с Рустамом ее неудержимо клонило в сон. За столиком напротив сидела одинокая, печальная девушка очень похожая на Динару, только моложе и красивей. Их взгляды встретились, девушка грустно улыбнулась. Вера посмотрела на нее с удивлением и улыбнулась в ответ.

– А я вас знаю. – Динарина близняшка взяла свою чашку и тарелочку с пирожным и переместилась за Верин столик. – Не возражаете?

– Нет, конечно. – Вера продолжала с недоумением таращиться на незнакомку.

– Неужели вы не узнаете меня? – Девушка тряхнула красивыми, темно каштановыми волосами, волной спадающими по плечам. – Я живу на одной с вами улице, мой дом белый, двухэтажный, за зеленым забором. Я вас часто вижу, вы прогуливаетесь с мужем и сынишкой. Замечательная у вас семья, мне б такую. – Она вздохнула и деликатно надкусила пирожное.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила Вера. – Но… дело в том, что Игорь мне не муж. Во всяком случае, пока еще.

– Он ваш жених? – оживилась незнакомка.

– Вроде того.

– То-то я гляжу, мальчик на него не похож. Да и на вас тоже. Видно, в отца пошел. Вы в разводе?

– Нет, отец моего сына погиб, – с неохотой проговорила Вера. – Это было давно, я не люблю вспоминать.

Она сама не понимала, что на нее нашло, зачем она так разоткровенничалась с совершенно посторонним человеком. Чего доброго, эта дотошная девица начнет выспрашивать у нее про Рустама, а уж это совсем ни к чему.

Очевидно, соседка по столику заметила ее недовольство, вид у нее сделался смущенный и виноватый.

– Простите, – сказала она мягко. – Я не в меру навязчива. Болтливость не лучшее качество, и, к сожалению, я им обладаю в полной мере. Кстати, меня зовут Таня.

– Вера, – коротко произнесла Вера.

– Вы правда не обиделись на меня? – Девушка заглянула ей в лицо. Глаза у нее были большие, зеленые, с едва заметными карими прожилками.

– Нет. – Вера заставила себя улыбнуться.

– Но вы такая расстроенная. Это из-за меня?

– Вовсе нет. Просто, у меня много проблем.

– Вот и у меня тоже. – Таня наморщила круглый, хорошенький лобик. – Скажите, а можно с вами посоветоваться?

– Посоветоваться со мной? – Вера растерянно пожала плечами. – Безусловно. Но почему вы решили, что мой совет будет для вас полезным? Вы ведь совсем меня не знаете.

– Я никого здесь не знаю, – грустно проговорила Таня. – А вы на вид такая симпатичная, и глаза у вас умные.

– Как у собаки, – пошутила Вера.

– Неправда. – Таня не приняла ее юмор. – Так я спрошу?

– Спрашивайте. – Вере стало любопытно. Она слегка отвлеклась от мыслей о Рустаме, к тому же сидеть и пить невкусный эспрессо в одиночестве было куда хуже, чем вдвоем за дружеской болтовней.

– Я беременна, – будничным тоном сообщила Таня. – И не знаю, что делать.

– Как что? Рожать, разумеется.

– Легко сказать, рожать. У моего будущего ребенка нет отца.

– Где же он? С ним что-то случилось? – Вера глянула на девушку участливо.

– Ровным счетом ничего. Он жив-здоров, просто женат на другой.

Вера, закусив губу, смотрела на Таню. Ей казалось, что это какой-то знак свыше. Почему судьба вдруг посылает ей эту встречу? И как ей нужно поступить?

– Вот такие пироги, – проговорила Таня и снова откинула назад свои шикарные волосы. – Осуждаете?

– Нет, ни в коем случае. Жалею. Это очень горько, сознавать, что тот, кого ты любишь, и от кого хочешь родить, никогда не будет с тобой, не станет растить вашего общего ребенка.

– Вот видите. – В глазах Тани блеснули слезы. – Я знала, чувствовала, что вы меня поймете. Я ведь не здешняя, через три недели уеду к себе на родину. А он останется тут.

– Он – хозяин дома? – предположила Вера.

– Да. А я гувернантка его сына. Хороший такой мальчонка, ему всего шесть. Я привязалась к нему, на сердце такая тоска. А что делать?

– Вы сказали ему? Я имею в виду отца.

– Нет. Я боюсь. – Танин голос упал до шепота.

– Боитесь? – удивилась Вера. – Чего? Ведь хуже уже не будет. По крайней мере, пусть знает о том, что у него может появиться еще один сын. Или дочь.

– Он не захочет этого. Я уверена.

– Вы не можете быть уверены. Дайте ему шанс.

– Я боюсь, – снова пролепетала Таня. По щекам у нее потекли слезы.

Вера почувствовала себя неловко. Прошло уже много времени, ей нужно было возвращаться, иначе Игорь мог заподозрить неладное. Но и оставить одну плачущую девушку она не могла. Ей было до ужаса жалко Таню, она видела в ней себя в недалеком прошлом.

– Вот что. – Вера ласково погладила ее по плечу. – Не реви. Прости, что я на ты, но у нас приличная разница в возрасте.

– К-конечно, – всхлипнула Таня.

– Я, конечно, не психолог, и не Господь Бог, но позволю себе дать совет. Поговори со своим мужчиной, признайся ему во всем. Возможно, он окажется благородней, чем ты думаешь.

– Вряд ли. – Таня тяжело вздохнула, но плакать перестала.