Книга Выйти замуж за лорда - Джудит О'Брайен

Ее встретили почтительным бормотанием, кто-то улыбнулся, кто-то кивнул. На большом столе лежали буханки свежего хлеба, а рядом – банки с джемом, масло, кофе, чай.

– Мистер Браун уже спускался сюда? – спросила Констанс у молодого человека со светлыми волосами.

Он на мгновение перестал жевать.

– Он приходил и снова ушел наверх. Королеве нездоровится. Так что, пожалуй, мы не увидим его до вечера.

День вдруг показался не столь прекрасным и радостным. Королева занемогла. Конечно, может, ничего серьезного.

Или все же принц и его слуга приложили к этому руку?

Ее охватило странное пугающее чувство, что она здесь совсем лишняя, и, как бы дружелюбно к ней ни относились слуги и какой бы мирной и приятной ни была их болтовня за столом, теперь Констанс слишком хорошо понимала, как в одно мгновение может быть нарушен привычный мир и покой. У каждого из них были свои обязанности, ежедневные дела, казавшиеся им очень важными.

У Констанс пропал аппетит, и она покинула кухню, так и не съев ничего. Но, кажется, этого никто не заметил. Вернувшись в комнату, она поправила полотенце, висевшее над умывальником, разгладила покрывало на кровати и сложила свои вещи в сумку.

Затем она без особой цели снова спустилась в кухню. Беспокойство ее росло.

– Почему бы вам, мисс, не погулять в парке? – спросила ее кухарка.

Это была женщина с приятным лицом, с которой Констанс уже разговаривала. Теперь она что-то помешивала большой деревянной ложкой, которая казалась продолжением ее руки. Она мешалкой указала на окно, вытирая фартуком стекающие с нее капли жидкого теста.

– Прогуляйтесь, мисс, – она доброжелательно улыбнулась. – Хорошая прогулка вам не помешает.

Констанс поспешно согласилась, понимая, что она просто мешает ей, и стремительно вышла из дома, даже позабыв зайти к себе за шляпкой.

Утренний холодок бодрил, но Констанс не было зябко. Она обогнула дом, любуясь изумрудными лужайками и почти дикой красотой пейзажа вдали. Одно это могло взбодрить и успокоить душу. В этой красоте было больше величия, чем в том, что под силу сотворить человеку, и это вселяло надежду.

Подол ее юбки намок от росы, но она не замечала этого. Кругом было изобилие цветов, огромные кусты вереска благоухали, и чем дальше она отдалялась от замка, тем прекраснее казались ей эти места.

– Доброе утро, – вздрогнув, услышала она мужской голос. – Простите, я не хотел испугать вас.

С каменной скамьи поднялся худощавый мужчина в длинном черном сюртуке и оранжевом жилете. На шее у него на цепочке болтались очки. Он двигался с усилием, и Констанс заметила прислоненную к скамье трость с серебряным набалдашником.

– Пожалуйста, не беспокойтесь, – быстро сказала она, и ей показалось, что он с облегчением смущенно снова сел на скамью.

Что-то в нем показалось Констанс знакомым. Его волосы казались неестественно черными из-за болезненной бледности лица, кожа которого была очень сухой, с сетью тонких морщин. Нижняя губа несколько выдавалась вперед, даже когда он улыбался.

Это было запоминающееся лицо.

Мужчина медленно поднял очки к глазам и посмотрел на нее сквозь толстые линзы.

– Прошу извинить меня за невольную бестактность, мадам, но я плохо вижу. Иногда я не узнаю даже близких знакомых. Я просто хотел удостовериться, что передо мной не моя любимая племянница, а, не дай Бог, жена.

Когда Констанс рассмеялась, любопытство на его лице сменилось удовольствием.

– Не откажете в чести, мадам, составить мне компанию? – Он поклонился ей так, как кланяются на приемах во дворце, хотя остался сидеть на скамье.

– Благодарю вас, сэр, но я не смею нарушить ваше уединение.

– Что вы, мадам! – Благодаря блеску темно-карих глаз он выглядел лет на десять моложе. Они были полны юмора. – Буду только рад и благодарен. Я намеревался совершить нечто весьма предосудительное, но ваше появление вовремя образумило и пристыдило меня.

Констанс улыбнулась:

– Думаю, сэр, вам не стоит посвящать меня в детали.

– Но я не удержусь.

Он жестом указал на скамью, где было достаточно свободного места.

Констанс села.

– Я намеревался отведать того, что погубило больше романтических связей, чем что-либо другое.

– Я уверена, что вы не должны мне больше ничего говорить, – ответила Констанс с такой веселой непосредственностью, что мужчина широко улыбнулся и признался:

– Табак.

– Табак?

– Да, табак, – подтвердил он. – У меня в кармане припрятана великолепная сигара. Курение – привычка предосудительная, вульгарная. Врачи, учитывая мои годы и физические недуги, утверждают, что для меня курение подобно самоубийству.

– Какая же из двух причин сможет заставить вас избавиться от этого греха: угроза прослыть вульгарным или страх смерти?

– Конечно, вульгарность. Самоубийство, если все обставить как надо, может быть красивым уходом из жизни.

Констанс рассмеялась, а джентльмен, не скрывая любопытства, с одобрением разглядывал ее, почему-то не прибегая к помощи очков.

– Мне кажется, я улавливаю легкий акцент. Я не ошибся, мадам? Ваш прелестный голос напоминает мне о магнолиях и, осмелюсь сказать, табаке. Вы из южных штатов Америки, не так ли? Из Виргинии, например?

– Сэр, вы удивительно проницательны. – Констанс действительно поразила догадливость незнакомца.

До сих пор она не встречала английских джентльменов, которые осмеливались бы высказать догадку, что она американка, сочтя это верхом невоспитанности, а уж расспросы о том, кто она и откуда, показались бы им просто оскорбительными по отношению к даме.

– У меня натренированный слух на диалекты, но, поскольку мое зрение слабеет, я вполне могу ошибиться. Обычно тех, кого я не вижу, я узнаю по голосу. Но ваш акцент мне хорошо знаком. Я могу похвастаться тем, что среди моих друзей много ваших соотечественников. Вы знаете Эштона Джонсона?

– Нет, сэр. Но мой отец знал его. Я с большим интересом прочла его работы о Конфедерации. Во время войны он был столь же уважаем, как и генерал Ли.

– Он превосходный человек, наделенный тонким умом. – На какое-то время джентльмен предался воспоминаниям, но потом снова повернулся к Констанс: – Вы гостья королевы?

– Я? Нет-нет, что вы! – Она смущенно стала разглаживать складки юбок. – Я приехала сюда, чтобы кое-кого найти.

– А-а, теперь я понимаю. Я все прекрасно понимаю!

– Простите, вы о чем?

– Это миссия любви, не так ли?

– Я… – Но в этом пожилом человеке было что-то доброе, внушающее доверие, поэтому Констанс не испугалась. – Пожалуй, вы угадали. Хотя все теперь так запуталось…