Книга Мятежная весна - Морган Родес

– Вот мы и здесь, – сказал он ей.

Она крепко сжала губы и ничего не ответила. Если сегодня все пойдет как надо, принц падет мертвым подле своего отца-короля. Ничего другого после убийства Теона он не заслуживает.

И все же совесть Клео была не вполне безмятежна. Слишком уж дорого Магнусу придется заплатить за длинную цепь деяний своего отца.

«Он – зло! – напомнила она себе. – В точности как его отец! И пусть льет слезы о смерти матери, сколько ему угодно. От этого ничто не меняется!»

– Начнем же, – проговорил жрец. Его ярко-алый пояс, символизировавший кровь богини Валории, соединялся с алым же облачением посредством двух золотых пряжек в виде сплетающихся змей. – Сегодня мы соединяем этих молодых людей вечными узами брака и делаем это в знак того, что воссоединенная Митика отныне станет сильной и процветающей под рукой великого и благородного короля – Гая Даморы. Валория, наша прославленная и возлюбленная богиня земли и воды, великодушно наделяющая всех нас силой, верностью и мудростью во всякий день нашей жизни, ныне благословляет этот воистину судьбоносный союз…

– Только не прыгай от счастья на одной ножке, принцесса, – вполголоса пробормотал Магнус. – Потерпи хоть до конца церемонии.

Но улыбаться ей было уже не по силам. С каждым словом жреца нарастало ее напряжение, поглотившее все прочие чувства. Твердость духа, собранная по крупицам, уступала место полнейшему ужасу. Ноги едва держали ее.

– Постараюсь… – с трудом выдавила она.

Король с непроницаемым видом наблюдал за происходившим.

– И все-таки ты довольна, что оказалась здесь, – еле слышно проговорил принц.

– Ты, кажется, тоже в восторге.

– Соедините же руки, – провозгласил жрец.

Она с ужасом посмотрела на Магнуса.

– Да ладно тебе, – сказал принц. – Смотри, помру сейчас от разбитого сердца!

Клео стиснула зубы:

– Сердце для начала нужно иметь…

Он взял ее за руку. Его ладонь была теплой и сухой. В точности такой, какой запомнилась ей со времени помолвки на дворцовом балконе. Он держал ее руку так, словно прикосновение было ему отвратительно. Клео понадобились все остатки сил, чтобы освободиться от его пальцев.

– Повторяйте за мной ваши обеты, – сказал жрец. – Я, Магнус Лукас Дамора, воистину беру Клейону Аврору Беллос в законные жены и принимаю ее как свою будущую королеву. Да продлятся же узы, скрепляемые сегодня, до конца вечности.

Клео не знала, куда деваться от всепоглощающего ужаса. Церемония не могла завершиться так скоро! В чем дело?

Последовала пауза. Принц крепче стиснул ее руку.

– Я, Магнус Лукас Дамора, воистину беру… – он перевел дух, словно собираясь с силами для продолжения, – Клейону Аврору Беллос в законные жены и принимаю ее как свою будущую королеву. Да продлятся же узы, скрепляемые сегодня, до конца вечности.

Клео начало трясти. Вечность. Помоги, богиня, пожалуйста, помоги…

Священник кивнул, обмакивая руку в чашу душистого масла, которую держал перед собой. Помазал лоб Магнусу. И повернулся к принцессе:

– Повторяй за мной, дитя. Я, Клейона Аврора Беллос, воистину беру Магнуса Лукаса Дамору в законные мужья и принимаю его как своего будущего короля. Да продлятся же узы, скрепляемые сегодня, до конца вечности.

Голос изменил ей. Она не могла говорить. Во рту пересохло, губы склеились. Это не могло, не имело права на самом деле происходить.

– Повторяй обет, – сказал король. Он говорил тихо, но взгляд был как кинжал.

– Я… я, Клейона… Аврора Б-беллос… – заикаясь, выговорила она, – воистину беру…

В дальней части храма раздался удар металла по металлу. Клео подняла глаза: четверо храмовых служек откинули капюшоны алых одеяний, скрывавшие лица.

Сердце Клео едва не выскочило из груди. Один из четверых был сам вожак мятежа. Их глаза встретились на краткую долю мгновения. После чего Йонас устремился вперед, выхватывая меч из-под похищенного одеяния. Клео обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как редкие фигуры в алых мундирах падали под клинками мятежников, неузнанными проникших на свадьбу. Послышались крики недоумения и испуга.

– Ник! – закричала она. Ник тоже был в алой форме лимерийского стража. Поймут ли мятежники, кто он такой… что он для нее значит?

Нику, несомненно, грозила опасность.

Как же она не подумала об этом заранее? Мало ли что она Йонасу пообещала. Могла бы хоть как-то предупредить его…

Йонас добрался до Магнуса, как раз когда принц потянулся к оружию. Йонас успел первым – и приставил к горлу принца клинок, поглядывая на короля.

Все произошло мгновенно. Никто не успел ничего понять.

Йонас улыбнулся одними губами, сощурив глаза:

– Я смотрю, вы тут что-то празднуете, ваше величество. Мы тоже…

Король Гай обводил глазами группу бунтовщиков – по меньшей мере два десятка опасных с виду парней, захвативших храм. Стражи лежали у их ног, мятежники удерживали все входы и выходы. Каждый был вооружен.

– Ты – Йонас Агеллон, – сказал король. На лице и в голосе его было спокойствие, хотя единственный сын лежал на полу и острый меч бунтовщика упирался ему в горло. – Мы с тобой виделись, когда ты сопровождал вождя Базилия на нашу встречу с королем Корвином. Кажется, сто лет прошло!

Взгляд Йонаса только стал жестче.

– Вот как все будет, – сказал он. – Сперва я убью твоего сына. А потом и тебя.

– Похоже, твоя взяла! – Король развел руки.

Сердце Клео билось гулко и тяжело. Она поворачивала голову, окидывая храм почти невидящим взглядом. Два десятка восставших разоружили всех лимерийских стражей, находившихся в храме. Те лежали теперь на полу – кто мертвый, кто без сознания.

Но где же Ник?

– Аховая у тебя охрана, – сказал Йонас. – Там, за стенами, нам потруднее пришлось. Согласен, выбраться тоже будет нелегко, но, думаю, мы справимся. – Йонас выглядел самодовольным, точно голодный кот, загнавший в угол жирного голубя. – Если честно, с твоей стороны было бы предусмотрительней выбрать для столь важного события какое-нибудь укромное и тайное место. Что ж ты так оплошал?

– Нет такого тайного места, которое нельзя было бы обнаружить, – ответил король. – Ты, я уверен, нас всюду нашел бы. Знаешь, я потрясен твоим мастерством. Уверен, твои люди слушаются тебя с полуслова, причем с восторгом.

Король, которого от смерти отделяли мгновения, держался с таким спокойствием, что смотрелось это жутковато.

– Отец… – прохрипел Магнус. Оттуда, где ему в шею упирался меч Йонаса, струйкой стекала кровь.

Тот даже не посмотрел на распростертого сына.

– Чего же ты хочешь? – снова обратился он к Йонасу.