Книга Игрушки для императоров. Иллюзия выбора - Сергей Кусков

Лея все-таки отстранилась и строго посмотрела ей в глаза:

– Это самовнушение, Елен! Самообман! Игра гормонов! Это неправильная любовь, такой не должно быть! И ты забудешь о ней, как только я уеду!

Елена отрицательно покачала головой:

– Не забуду.

– К тому же ты прекрасно знаешь, что я не такая. – Лея с каждым словом теряла уверенность в голосе. – Для меня ты просто подруга. Лучшая, но подруга. Не надо так. Это обман, Елена. Просто обман.

– Ну, так обмани меня! – Гарсия почувствовала, что слетает с катушек и ничего не может поделать. – Обмани! Пусть это будет обман, на прощание хоть раз обмани!

Она подалась вперед и нашла губы своей Принцессы. Та пыталась сопротивляться, но быстро обмякла.

Блаженство. Вот оно какое.

Оторваться Елена смогла только через несколько минут.

– Пусть обман, Принцесска! – прошептала она опешившей Лее-Катарине сбившимся голосом. – Я согласна! Но если бросаешь меня, хотя бы обмани на прощание! Подари мне эту иллюзию, и я умру за тебя! Обещаю!

Ее руки потянулись к застежкам воротника Леи. Та не сопротивлялась.

Ноябрь 2421 г. Венера, Санта-Роза, центр особых исследований «Омикрон-4»

– Ты сама сказала, что не станешь убивать его. Что мне оставалось делать?

Лея сидела на диване, опустив голову на руки. В кресле напротив, прикладывая найденный в местном холодильнике кусок льда к расползающемуся на пол-лица синяку, восседала ее точная копия и тихонько всхлипывала. В углу бедной и убогой комнатенки, прислоненный к стене, сидел пожилой мужчина, «старичок», с которым Лея встречалась тогда в кафе. Она недолюбливала этого человека, но в сложившейся ситуации стала единственным его ангелом-хранителем. На груди ученого лежала девушка лет двадцати пяти и обнимала его, как бы загораживая от всего света.

– Я должна, Елена. Ты обязана понять, это выше меня. Дон Мигель не должен жить. Если его изобретение попадет к врагам королевства… – Она отрешенно покачала головой. Повисла пауза, нарушаемая лишь всхлипами девушки в углу.

– Это оружие, Елена! – с жаром воскликнула вдруг ее высочество, подобравшись. – Изысканное и невероятно мощное оружие! Да они устроят с его помощью такое!..

И если к нашим попадет, тоже ничего хорошего не выйдет. Наши тоже устроят. Пока мама не знает про него, но, если узнает, я ничего не смогу поделать. Поэтому дон Мигель должен умереть, и умереть сейчас, пока есть возможность сделать это не привлекая внимания.

Елена отрицательно покачала головой:

– Ты не станешь убивать его. Это все, что я могу сказать. Что ты ей пообещала? – кивнула она в сторону Малышки.

Лея оторвала голову и посмотрела на свою точную копию.

– Что отпущу ее. С ее любимым Рафаэлем. Как только взойду на трон, естественно. И не буду вмешиваться в ее жизнь никогда.

Елена про себя кивнула. Мудро. Работа телохранителя опасна сама по себе, а двойники вообще долго не живут. Естественно, такие вещи может решить один лишь сеньор, а сеньором Лея станет только после смерти матери. Но сколько бы ни осталось донье Катарине, шансы Малышки дожить до старости значительно увеличатся.

– Я не могла доверить такую работу кому попало. А кроме вас, мне не на кого рассчитывать.

Елена понимающе кивнула, поставила пистолет на предохранитель и засунула в наплечную кобуру, вытаскивая из-за пояса свой любимый нож.

– Она задание выполнила. Старика убила. То, что он не умер, не ее ошибка, а мое достижение. Так что свою часть сделки относительно ее тебе придется выполнить.

Малышка подняла голову и впервые посмотрела на нее с благодарностью, а не с ненавистью.

– Да не зыркай так! – прикрикнула Елена. – Если я говорю бросать оружие, значит, надо было бросать оружие!

– Да иди ты! – Малышка вернулась к прерванному занятию. Синяк начал наливаться краской, если в ближайшее время не сделать укол, к вечеру ее фенотип станет непригоден для использования по прямому назначению.

– Эй, ты! – Елена окликнула рыдающую девушку, дочь профессора. – Иди на кухню, принеси мне и ее высочеству кофе!

Та не шелохнулась. Про себя девушка, естественно, всячески костерила ее, королевского телохранителя, как и саму ее высочество, не понимая, что обязана ей и своей, и папочкиной жизнью. Елена усмехнулась.

– Я сказала, встала и навела кофе! – произнесла она со сталью в голосе, наклонилась и продемонстрировала нож. Глазки девушки испуганно забегали. – Или я… Интересно, если вырезать человеку глаз, он будет жить? – обратилась она как бы к Лее с Малышкой. И, не дождавшись ответа, продолжила: – Точно. Я вырежу твоему отцу глаз. Умереть он не умрет, но тебя это научит быстро и вовремя выполнять приказы. Марш за кофе!

Девушка разревелась, втянула голову в плечи и отползла в сторону, подальше от нее и такого грозного ножа, после чего вскочила и быстро побежала на кухню.

– Проследи за ней, – бросила Елена Малышке. – Чтобы не подслушивала. Бегом!

Напарница прошептала нечто нецензурное, но, забрав лед, удалилась, плотно закрыв за собой дверь.

– Принцесска, как я понимаю, ты хочешь почувствовать себя будущей королевой, да? – Елена медленным шагом подошла к Лее, вновь расстегивая кобуру. – Хочешь решать судьбы людей, отдавать приказы на их ликвидацию?

Лея молчала.

– Тогда тебе маленький урок. Если хочешь этого, не прячься за спины других. Спусти курок сама.

Пауза. Профессор зашевелился, попытался что-то сказать, но ей в данный момент было плевать на него. Она смотрела в лицо Лее.

– Если ты способна спустить курок, ответить за свои решения на сто процентов, не прячась за «государственную необходимость» и отправляя делать это других, я, так и быть, буду делать для тебя подобную работу. Стану твоим личным специалистом по устранению ненужных для страны camarrados. Даю слово. Естественно, если ты обстоятельно объяснишь перед этим, почему тот или иной человек не должен жить, – уточнила она и протянула пистолет. – А начнешь ты прямо сейчас, с дона Мигеля де ла Росса, ненавистного тебе изобретателя.

Профессор начал что-то мычать, вновь попытался отползти, но ползти было некуда. Да и делать это с простреленной ногой довольно трудно. Лея с потерянным лицом встала, медленно приблизилась к нему. Медленно подняла ствол. «Старичок» перестал причитать и вдруг гордо посмотрел ей в глаза. Елена поразилась мужеству этого человека: по его щекам текли слезы, но он не умолял, не лебезил, не впал в истерию. Просто принимал неизбежное.

– Сеньориты… Пожалуйста! – с трудом прошептали его губы. – Не убивайте мою дочь! Она здесь ни при чем, она ничего не знает! Она будет хранить молчание! Она не виновата! Ваше высочество!.. – Последнее обращение он выдавил с трудом, и Елена зауважала его еще больше.