Книга Проклятие Гоголя - Николай Спасский

Неожиданно Марианна разрыдалась. Вначале тихо, беззвучно, потом громче, сотрясаясь всем телом. Гремин было вытянулся. Ему на плечо легла жесткая черная ладонь.

– Не дергайтесь, без вас обойдемся!

Евгения тоже вздрогнула, шагнула к креслу.

– Э-э, черт возьми… Ушли бы вы лучше. Я ей сделаю аккуратный укольчик. Мы все утрясем. Мы с ней просто потолкуем.

Человек в халате порылся в своем саквояже, достал ампулу серо-желтого цвета, отколол макушку, заправил шприц. Евгения остановила его за руку.

– Капитан, я вас очень прошу, не надо никаких уколов. Лучше дайте ей чашку чая. Она успокоится и все расскажет. Я вам гарантирую.

Вежливость постепенно смывалась с лица капитана. Из американского джентльмена в дорогом костюме с зализанным пробором, наглаженными брюками с отворотами и черными начищенными ботинками, вылезал хам. Тупой, ленивый, подлый… Не скрывая ненависти, он медленно процедил:

– Не возникайте. Или уходите к чертовой матери, или я такой же укол вколю вам.

Грань была перейдена.

Евгения залепила ему звонкую пощечину. Шлепок оказался настолько внезапным, что капитан даже покачнулся. Он грязно выматерился и что было силы, словно перед ним стояла не хрупкая, тоненькая женщина, а здоровый мужик, толкнул ее. Евгения отлетела метра на два. Ее тут же усадил в свободное кресло и, придавив ей плечи, встал у нее за спиной полицейский.

Капитан повернулся к Марианне. Плотская, скользкая улыбка расщепила его лицо напополам. Глазенки сузились и блестели поганенько маслянистым цветом.

– Но вы-то, голубушка, все правильно поняли? Вы-то не будете протестовать?

Еле слышным голосом Марианна словно в забытье произнесла:

– Я не буду протестовать.

Глаза ее были полуприкрыты и странно косили в живот капитана.

– Ну вот и прекрасно. Протяните-ка руку. Можете не вставать. Через пять минут вам будет хорошо. И мы сможем заняться делом. Чем раньше начнем, тем раньше кончим…

Марианна сидела напряженно, обхватив плечи руками, чтобы не дрожать.

– Ну, дайте руку, – с нетерпением повторил человек в халате.

Он потянул девушку за локоть. Та высвободилась. Гремин ахнул: в руке Марианны блестел миниатюрный серебряный браунинг.

Чтобы хоть как-то ей помочь, отвлечь внимание, Гремин привскочил и мертвой хваткой захватил в тиски – здесь наручники оказались весьма кстати – голову негра, который стоял за ним. Потом услышал два выстрела. Чуть сдвинув негра, всей своей тяжестью придавившего его, увидел: человек в халате лежал на полу, подергиваясь. На полу растекалась кровь. Калибр маленький, но отличный пистолет и очень близкое расстояние. Две пули.

Третьим выстрелом Марианна свалила охранника, который придерживал Евгению. Выстрелила наугад. Попала в ляжку. Полицейский завалился со стоном. Следующий выстрел пришелся в корпус.

Американцев оставалось трое. С негром Гремин сцепился в жесточайшей схватке. Ему удалось перетянуть того, перевернув вверх ногами, по свою сторону дивана, и сейчас каждый из них старался придушить врага. Гремин, чтобы высвободить одну руку и вытащить бритву, о чем полицейский не мог знать. Полицейский же для того, чтобы достать из кобуры кольт, что Гремин понимал прекрасно.

Тем временем другой полицейский подскочил к Марианне и с силой стегнул ее стволом пистолета по лицу. Инструкции, очевидно, были жесткие. Похоже, они и вправду не имели права убивать Марианну. Удар получился неслабый. Из рассеченной щеки заструилась кровь. У Гремина остановилось дыхание, когда маленький серебряный браунинг выскользнул из тонкой девичьей руки на мраморный пол, подпрыгнул и высек искру. Полицейский – смуглый парень, видимо, из латинос – приставил пистолет к виску Марианны и стал оглядываться.

Четвертый, сержант, около двери держал под прицелом всю комнату. Сообразив, что ситуация под контролем, он расслабился, выпрямился, опустил пистолет. Повел им в сторону Гремина.

– Немедленно отпусти его! Отпусти его, тварь! Я тебе говорю.

Сложившееся положение, впрочем, как нельзя лучше устраивало Гремина. Негр своим телом плотно придавливал его. Между тем Гремину удалось дотянуться до своей бритвы, и он медленно, миллиметр за миллиметром, передвигал правую руку.

Чувствуя, что еще чуть-чуть – и потеряет сознание, он поводил бритвой. Толстый китель раскрылся, как оберточная бумага. Проступило что-то гладкое и плоское, похожее на дыню. Живот. Нажатие, наклон кисти, писк.

Было странно услышать столь протяжный, высокий писк от здорового, крепкого парня. А дальше на Гремина вывалилось что-то вязкое и противное. Однажды в детстве он случайно опрокинул на себя кастрюлю картофельного супа. Бабка туда собрала все, что накопилось за неделю: и остатки мяса, и картошку, и какие-то овощи. И вот это все потекло по нему. Теперь, по нему растекались живые человеческие внутренности.

Когда негр завизжал, оба полицейских принялись стрелять, пока сообразили, что палят по своему товарищу.

Неожиданно перед сержантом выросла фигурка Евгении.

– Я вам приказываю, сержант, вернитесь на свое место! Здесь преступление. Я должна вызвать старших офицеров.

Сержант замер в недоумении. Вроде бы нужно повиноваться. Но он видел трупы своих товарищей и глухо, сквозь зубы, процедил:

– Майор, не мешайте!

– Сержант, я вам приказываю. Сложите оружие и вернитесь на свое место.

Гремин зажмурил глаза: «Дура! Стрелять нужно, как Марианна. Тебя же убьют! Убьют!»

Сержант на секунду опешил. Он шагнул. Между ними оставалось метра два. В опущенной руке у Евгении тоже был кольт. Только маленький. Откуда она его вытащила, бог знает. Наверное, из сумочки. Сержант же сжимал в левой руке пистолет, а в правой – стандартный нож. Второй полицейский не отпускал пистолет от виска Марианны и одновременно присматривал за Греминым. Хотя, скорее всего, они его считали мертвым после шквала пуль.

Сержант сделал еще шаг. Евгения отступила. Дальше ей пятиться было некуда. Ее прижимал журнальный стол.

– Майор, положите на пол ваш пистолет. И уходите. Быстрее. Иначе я за себя не отвечаю. У меня инструкции.

Раздался выстрел. Не поднимая руки, не целясь, Евгения нажала спусковой крючок своего кольта. Сержант взвыл! Она выстрелила еще раз. В область сердца. Профессионально. Однако, падая, сержант тоже успел выстрелить.

Гремин судорожно повел глазами. Куда? Уж очень короткое расстояние. Евгению отбросило, но она удержалась на ногах. Потрогала живот, с удивлением уставилась на окровавленные пальцы. С правой стороны, ниже грудной клетки, по синему цвету жакета расползалось бардовое пятно. Такое пятно бывает, когда пуля пробивает печень.

Раздался еще выстрел – в Евгению со спины. Гремина не удивляло, почему они тянули до последнего. Как-никак майор, секретарь посла. Пуля попала Евгении в правое плечо. Она выронила пистолет. Медленно осела. Оглянувшись, полицейский наотмашь ударил Марианну ладонью по губам. Та, захлебываясь кровью, покатилась кубарем с кресла.