Книга Ферма трупов - Патрисия Корнуэлл

— Дороти, ради Бога, я вообще не понимаю, о чем идет речь!

— Она ведь только на тебя и смотрит. Стоит тебе по-другому взять зубную щетку, как Люси тут же повторит за тобой. И между прочим, не всякая мать такое выдержит — все эти годы я только и слышала: «тетя Кей то» да «тетя Кей сё».

— Дороти…

— Хоть бы раз я пожаловалась или попыталась, так сказать, оторвать ее от твоего лона. Я всегда заботилась только о ее благополучии и поэтому не противилась ее маленькому увлечению.

— Дороти…

— Ты и понятия не имеешь, чего мне это стоило. — Она снова высморкалась. — Как будто мало было того, что в школе мне вечно ставили тебя в пример, а дома мать постоянно изводила упреками, что я не такая, как ты. Ты ведь у нас была во всем такая до чертиков правильная, что аж тошно. И все-то ты умела — и обед сготовить, и кран отремонтировать, и с машиной могла разобраться, и со счетами… Ну прямо мужик в семье, да и только! А для моей дочери ты и вовсе стала «любимым папочкой» — куда уж дальше!

— Дороти!

Но она уже не могла остановиться.

— Да, тут мне за тобой не угнаться, признаю. Где уж мне, черт возьми, стать отцом собственной дочери! Тут ты меня легко побьешь, мужского в тебе явно больше, чем во мне. О чем и говорить, с победой вас, мистер Доктор Скарпетта. Твою мать, да почему ж такая несправедливость-то — вдобавок ко всему у тебя еще и сиськи больше. Ты мужик со здоровенными сиськами!

— Дороти, прекрати немедленно.

— Не смей меня затыкать, — яростно прошептала она севшим голосом.

Мы словно перенеслись в нашу спаленку с маленькой кроватью, одной на двоих, где мы росли, ненавидя друг друга, пока в другой комнате, дальше по коридору, умирал наш отец. Мы снова молча сидели на кухне и ели макароны в доме, где все было подчинено желаниям больного. Сейчас мы подъезжали к дому, принадлежавшему мне, где нас ждала ее попавшая в беду дочь, и я поражалась, как может Дороти не замечать, что наша ссора идет все по тому же давнему, заезженному сценарию.

— Объясни же наконец — в чем конкретно ты меня обвиняешь? — спросила я, открывая дверь гаража.

— Скажем прямо: то, что Люси не встречается с парнями, — уж точно не моя вина.

Заглушив двигатель, я повернулась в ее сторону.

— Да, я люблю мужчин как никакая другая женщина, просто жизни себе без них не представляю. И когда тебе в следующий раз придет мысль о том, какая никудышная из меня мать, посмотри получше на свой вклад в жизнь Люси. Подумай-ка хорошенько — никого она тебе не напоминает?

— Люси ни на кого не похожа, она единственная в своем роде, — ответила я.

— Да черта с два! Она — вылитая ты. И вот теперь выясняется, что она алкоголичка и скорее всего еще и лесбиянка. — Она вновь разрыдалась.

— По-твоему, я лесбиянка? — Я была вне себя от злости.

— Ну от кого-то же она это переняла.

— По-моему, лучше тебе пойти в дом.

Она открыла дверцу. Я неподвижно сидела на месте, и она удивленно спросила:

— А ты что, не идешь?

Я протянула ей ключ и назвала пароль охранной системы.

— Мне нужно в магазин, — бросила я.

В бакалее я купила имбирного печенья и яблок и некоторое время бесцельно бродила вдоль полок, потому что не хотела возвращаться домой. По правде говоря, даже общество Люси не радовало меня, когда рядом была ее мать, а в этот раз все пошло даже хуже, чем обычно. Чувства Дороти я отчасти понимала, да и ее оскорбления и обиды не особенно удивили меня — я уже сталкивалась с ними.

У меня на душе лежал камень не из-за самих слов Дороти, а оттого, что они напомнили мне о том, как я одинока. Я проходила мимо прилавков с конфетами, выпечкой, кленовым сиропом и мягким сыром в коробочках и думала — вот если бы можно было устроить себе праздник желудка, налопаться всяких вкусностей и обо всем забыть. Если бы скотч мог заполнить пустоту в моей душе, я и на это согласилась бы. В итоге, так и не купив ничего больше, я вернулась домой с небольшим пакетом и накрыла стол для своей до обидного маленькой семьи.

После ужина Дороти устроилась у огня с книжкой и рюмкой мятного ликера, а я пошла помочь Люси лечь в постель.

— Голова болит? — спросила я.

— Не очень. Только все время хочется спать. Глаза так в кучку и собираются.

— Сон сейчас для тебя самое важное.

— Мне всякие кошмары снятся.

— А что в них — можешь рассказать?

— Меня кто-то преследует, гонится за мной, обычно на машине. Потом звуки, как во время аварии, и я просыпаюсь.

— Какие звуки?

— Лязг железа, подушка срабатывает… Сирены… Я иногда и наяву как будто отрубаюсь, а перед глазами опять все как тогда — на асфальте красные вспышки от мигалок, люди в ярко-желтых плащах. Меня аж в холодный пот бросает и передергивает.

— Такое бывает при посттравматическом стрессе. Через какое-то время пройдет.

— Тетя Кей, меня теперь что, посадят? — Испуганный взгляд ее глаз с лиловыми кровоподтеками вокруг просто разрывал мне сердце.

— Не беспокойся, все будет хорошо, вот только у меня есть для тебя одно предложение, и вряд ли оно тебе понравится.

Стоило мне заикнуться о частной клинике в Ньюпорте, и племянница тут же ударилась в слезы.

— Люси, тебе скорее всего все равно придется пройти курс лечения по приговору суда. Так не лучше ли принять решение самой и покончить с этим? — сказала я.

Она осторожно утерла слезы.

— Просто не верится, что со мной происходит такое. Все, о чем я только мечтала, летит к черту.

— Ничего подобного. Ты жива, в аварии никто больше не пострадал. Твои проблемы вполне решаемы, и я тебе помогу. Но ты должна доверять мне и слушаться меня.

Люси уставилась на свои руки, лежавшие поверх одеяла. Из глаз у нее текли слезы.

— И еще нужно, чтобы ты мне все рассказала.

Она не поднимала головы.

— Люси, ты ужинала не в «Задворках» — разве что там вдруг решили включить в меню спагетти. Они были по всей машине — тебе, наверное, положили недоеденное с собой. Так в какой ресторан ты ездила?

Тут она наконец взглянула мне в глаза.

— В «Антонио».

— В Стаффорде?

Она кивнула.

— Почему ты сказала неправду?

— Потому что не хочу об этом говорить. Где я была, никого не касается.

— С кем ты встречалась?

— Какая разница! — буркнула она.

— С Кэрри Гретхен, так ведь? Именно она за несколько недель до того попросила тебя принять участие в небольшом исследовании, из-за которого ты и угодила в беду. Когда я заходила к тебе в ТИК, Кэрри как раз подготавливала жидкую резину.