Книга Котт в сапогах. Поспорить с судьбой - Сергей Ковалев

— И что будем с этим делать? — Архимед был мрачен как никогда.

— Да уж, — не менее мрачно прокудахтал Транквилл. — Досадный поворот.

— А? — Андрэ, глядя на нас, попытался придать своей простецкой физиономии мрачное выражение, но тут же расплылся в довольной ухмылке. — А заливное они умеют готовить!

— М-да… Вот чего я никак не ожидал, так это появления соперника, — вынужден был признать я. — Твои предки, Герда, допустили крайне досадную оплошность.

— Ну ты даешь! Как будто ты не знаешь, как это бывает с королями! Как ни зачищай окружение, все равно при удобном случае невесть откуда является наследник. А то и несколько! Я бы вообще установила правило: становится человек королем — тут же зачинает наследника, после чего добровольно приносит обет безбрачия.

— Я тебя умоляю! — хмыкнул я, вспомнив рассказы кардинала Пузорини о нравах в Курии. — Кому и когда этот обет мешал?

— Так ведь его можно и подтвердить. — Девушка многозначительно крутанула в руке нож, блеснувший на солнце и мгновенно исчезнувший в рукаве. — А то с этими бастардами сплошные хлопоты.

— Господин капитан, — испуганно прошептал Андрэ, — ведь она нам больше ничем не поможет? Может быть, пусть ее? Домой там отправляется или еще по каким душегубским делам? А то что-то мне боязно!

Судя по лицу Архимеда, он был полностью на стороне короля.

— Да не тряситесь вы так! — хмыкнула девушка, впрочем явно довольная произведенным впечатлением. — Это шутка была. Не трону я Андрэ — он мне нравится!

— А?! — Это признание, похоже, перепугало несчастного монарха еще больше. — И тебе тоже?! За что мне это?!

— Все! — оборвал я причитания Андрэ. — Собрались! Конечно, судьба вновь пошутила над нами, но при этом мы узнали кое-что полезное! По крайней мере, теперь можно быть уверенными — золотые таблички существуют!

Как рассказал хозяин таверны, получил он ее в наследство от своего отца и вел дела согласно установившимся в Бурде традициям. Ни о каких золотых табличках и не подозревал, хотя в семейном предании говорилось, что дом после пожара отстроил сам Медведь. Якобы шаман некоторое время жил в медленно восстанавливающемся городе, присматривал за порядком, помогал землякам как мог. Но потом все-таки не выдержал городской жизни и вернулся в лес. А дом подарил одному из горожан, пожелавшему открыть в городе таверну. Именно подарил, правда оговорив два условия. Условия были довольно странные, ну так ведь и шаман, прямо сказать, человек был непростой, так что никого это особо не удивило. Одним из условий, как нетрудно догадаться, было обязательное наличие на крыше таверны флюгера, изображающего медведя. Шаман схитрил, заявив, что, пока на крыше будет этот флюгер, делам будет сопутствовать успех. Поначалу этому даже верили, несмотря на то что никакого успеха в делах не наблюдалось. А потом это просто стало одной из традиций, о смысле которой никто уже и не вспоминал.

Вторым условием было сохранить одну комнату — предположительно рабочий кабинет Медведя. Никого туда не селить и ничего в ней не трогать. Условие тоже, прямо сказать, простое, учитывая, что такого наплыва гостей, чтобы все комнаты были заняты, в таверне ни разу не случалось.

Смысл обоих условий раскрылся около десяти лет назад. В Бурдафедльсстадюр прибыл чужеземец. Событие само по себе для городка, сторонним вниманием не избалованного, исключительное. «Своих» купцов, наезжавших в Бурду ежегодно, тут знали хорошо, этот же человек мало того что никогда ранее в городе не появлялся, так еще и, судя по выговору, был из каких-то дальних мест. Тем не менее чужак сразу направился к таверне, словно кто-то ему указал на неприметный дом. Вернее, конечно, путь ему указал флюгер, но об этом хозяин таверны догадался уже потом. А поначалу он принял гостя за одного из тех бродяг, что путешествуют по свету в поисках лучшей доли. Выглядел гость к тому же довольно непрезентабельно — сущий разбойник с большой дороги. Впрочем, требование расплатиться за ночлег заранее его ничуть не смутило, он равнодушно выложил деньги сразу за два дня и заперся в отведенной ему комнате. А утром выяснилось, что гость исчез. Дверь в кабинет Медведя была взломана, внутри — следы тщательного, хотя и осторожного обыска. И вскрытый тайник. Под подоконником в стене оказалась довольно большая ниша, теперь пустая. Хозяин таверны, когда понял, что все это время у него буквально под носом лежал клад, а он его упустил, чуть не рехнулся от досады.

Завершающим же картину штрихом было послание, которое обнаружил в осиротевшем тайнике хозяин таверны. Незнакомец приносил искренние извинения за обман и сообщал, что изъятие содержимого тайника ни в коей мере не следует воспринимать как банальный грабеж. На самом деле это есть лишь восстановление исторической справедливости, поскольку он — то есть незнакомец — забирает то, что некогда принадлежало его предку Волку. Тому самому.

Поразмыслив и успокоившись, хозяин таверны решил никому о ночном происшествии не рассказывать. Ценности, чем бы они там ни были, уже не вернуть, а становиться объектом насмешек не хотелось. И если бы не бесчеловечные методы Герды, мы так ничего и не узнали бы.

— Узнать-то мы узнали, — возразил Архимед. — А что толку? Где искать теперь этого волчьего потомка? Да и целы ли таблички? Вдруг он их переплавил давно и продал?

— Не думаю, что он их забрал, чтобы переплавить. Это было бы совсем глупо.

— Людям свойственно совершать именно глупые поступки.

— Надеюсь, потомок Волка не таков. В конце концов, он как-то пришел к тем же умозаключениям, что и я, хоть и не имел под рукой гобелена с подсказкой. Думаю, таблички ему нужны, именно чтобы узнать мудрость, записанную на них индейскими шаманами.

— Допустим, — нехотя согласился Архимед. — Но нам от этого ни тепло ни холодно. Где его теперь искать? Даже если он остался в Скандинавии, он может быть где угодно.

— Нет, — неожиданно подала голос Герда. — Кажется, я знаю, где его искать.

Не дожидаясь вопросов, девушка поведала кое-что из событий своего детства. Тогда у нее еще была семья. Обычная, ничем не примечательная семья городского ремесленника — не очень богатая, в которой не всегда было вдосталь еды, но всегда хватало любви. Увы, судьба очень часто выступает злой насмешницей, выбирая цели, кажется, вслепую. Таковой «слепой целью» стала семья Герды.

Девушка не помнила, из-за чего на их семью начались гонения: она тогда была слишком маленькой и просто не понимала, почему в их дом пришли стражники и, выгнав ее родителей на улицу, стали вытаскивать небогатое их имущество и складывать на телегу. Можно только предположить, что отец не смог заплатить какие-то налоги или чем-то иным провинился перед городским советом. Так или иначе, места в родном городе для семьи Герды не осталось, и они отправились в странствия.

Денег у них, естественно, не было, а ведь беглецам постоянно нужны средства. Временами удавалось осесть в каком-нибудь городе или на хуторе, отдохнуть. Но постоянной работы нигде не удавалось найти, и они вновь отправлялись в путь — до следующего временного приюта.