Книга От Красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство (1917-2036) - Юрий Георгиевич Фельштинский

отсутствовала дольше, и Ленину снова стало хуже. Когда Волков однажды утром принес ему чай, Ленин выглядел очень расстроенным. Он не мог говорить. Он подавал Волкову какие-то знаки, но тот не понимал, что Ленин хочет. Кроме них в комнате никого не было. «Позвать врача?» — спросил его Волков. Ленин категорически затряс головой и продолжал жестикулировать. Только после длительных расспросов Волков наконец понял, чего Ленин хочет. Он просил Волкова любым путем добраться до Кремля, сказать Крупской, что чувствует себя хуже, попросить ее бросить все дела и вернуться в Горки. Ленин предупредил Волкова не звонить Крупской, а повидаться с ней лично.

«Незачем говорить, — продолжал Волков, — что я приложил все усилия, дабы выполнить его просьбу, но выбраться из Горок мне не удалось. Во-первых, разыгралась сильная метель, и все дороги стали непроходимыми и непроезжими. И, что более важно, из Кремля позвонил Сталин и велел всем врачам, а также всему персоналу в Горках оставаться на месте, пока здоровье “нашего горячо любимого товарища Ленина” не улучшится. Короче, Надежда Крупская не вернулась из Кремля, а состояние Ленина становилось все хуже и хуже. Он уже больше не мог вставать с постели».

И затем 21 января 1924 года… В одиннадцать утра, как обычно, Волков принес Ленину второй завтрак. В комнате никого не было. Как только Волков появился, Ленин сделал попытку приподняться и, протянув обе руки, издал несколько нечленораздельных звуков. Волков бросился к нему, и Ленин сунул ему в руку записку.

Едва Волков повернулся, успев спрятать записку, в комнату, по-видимому, привлеченный нарушением тишины, ворвался доктор Елистратов, личный терапевт Ленина. С помощью Волкова он уложил Ленина на подушки и ввел ему что-то успокоительное. Ленин утих, глаза у него были полуприкрыты. Больше он их ни разу не открыл. В записке, начертанной неразборчивыми каракулями, было сказано: «Гаврилушка, меня отравили… Сейчас же поезжай и привези Надю… Скажи Троцкому… Скажи всем, кому сумеешь». […] Когда наша прогулка в то утро подошла к концу, Волков проводил меня до двери в мою камеру. И больше я его никогда не видела[210].

Может быть, его освободили?

Правдивыми могли быть обе истории: и Николаевского, и Лермоло. «Повар Волков» мог по приказу людей Сталина подмешивать Ленину яд в пищу. А отравленный Ленин, не зная, что «повар Волков» его травит, мог написать записочку…

Но применительно к нашему повествованию интересно другое. По воспоминаниям Владимира Владимировича Путина, президента России, дед Путина по отцу, Спиридон Иванович Путин, всю жизнь работал поваром: сначала в подмосковных Горках, «где жил Ленин и вся семья Ульяновых. А когда Ленин умер, деда перевели на одну из дач Сталина… Сталина [дед] тоже пережил и в конце жизни, уже на пенсии, жил и готовил в доме отдыха Московского горкома партии в Ильинском».

Спиридон Путин умер в 1979 году. Так что с очень большой вероятностью Ленина травил дедушка Путина[211].

В те дни было положено начало еще одной традиции: комиссию по организации похорон всегда возглавляет главный претендент на власть умершего. Комиссию по организации похорон Ленина по решению президиума ЦИК Союза ССР возглавил Дзержинский, формально не входивший даже в Политбюро ЦК. Именно он был во главе несущих гроб Ленина, что и запечатлели фотографы[212].

Похоронам Ленина посвятили мартовский и апрельский номера издававшегося советским правительством на английской языке фотожурнала Soviet Russia Pictorial. Под одной из фотографий перечислили тех, кто нес гроб: Сталин, Зиновьев, Каменев, Бухарин, Молотов, Рудзутак, Дзержинский — наследники Ленина. Но где же Троцкий? Ответ на этот вопрос дал июньский номер журнала, где поместили фотографию Троцкого и его лечащего врача проф. Гетье в Сухуми, на Черном море: тот отдыхает у моря (в то время как преданные соратники Ленина мерзнут на похоронах в зимней заснеженной Москве).

Но «отдыхать» Троцкому пришлось недолго. Уже через два месяца после смерти Ленина, 25 марта 1924 года, был снят со своего поста заместитель Троцкого по военный деятельности, фактический руководитель и координатор кампании Красной армии в годы гражданской войны, заместитель председателя Реввоенсовета республики Эфраим Склянский. Было очевидно, что перевод Склянского на должность председателя треста «Московское сукно» (Моссукно) — прелюдия к изгнанию самого Троцкого. Постановлением ЦК в апреле 1925 года его действительно сместили с поста главы военного ведомства. Место Троцкого занял Михаил Фрунзе, звезда которого, казалось, только начала восходить.

В виде компенсации Склянскому разрешили поехать в отпуск в Соединенные Штаты. Оттуда он не вернулся: 27 августа 1925 года утонул в Америке в озере. Тогда же в Москве поползли слухи, что Склянского утопили агенты ГПУ Дзержинского. Собственно, это и было продолжением совместного заговора госбезопасности (Дзержинского) и партийного секретариата (Сталина) по устранению конкурентов. Совнарком уничтожили как влиятельный орган управления со смертью Ленина. Наркомат по военным делам был ослаблен политически после снятия Троцкого и Склянского.

Впрочем, 31 октября 1925 года погиб и Фрунзе — под ножом хирурга в Москве. «Может быть, это так именно и нужно, чтобы старые товарищи так легко и просто опускались в могилу», — философски произнес Сталин в речи на похоронах Фрунзе 3 ноября и заменил его своим ставленником, покорным Климентом Ворошиловым, прошедшим затем невредимым через все чистки и войны и скончавшимся в 1969 году в Москве.

Сразу же после смерти Фрунзе поползли слухи о том, что его убили во время операции по указанию Сталина. Но похоже, что указание это пришло от Дзержинского. Вот что писал несколько позже о смерти Фрунзе Троцкий:

На посту руководителя вооруженных сил ему суждено было оставаться недолго […] Но за эти немногие месяцы Фрунзе проявил слишком большую независимость, охраняя армию от опеки ГПУ […]. Несомненно, Фрунзе стремился освободить командный состав от ГПУ и ликвидировал в довольно короткий срок комиссарский корпус.

Следует отметить, что к этому времени Дзержинский уже сосредоточил в своих руках «необъятную власть». До февраля 1922 года он был председателем ВЧК. С 1 марта 1922 года — председателем ГПУ при НКВД РСФСР (с 15 ноября 1923 года — председателем ОГПУ СССР при СНК СССР). С 30 марта 1919 года Дзержинский еще и нарком внутренних дел РСФСР (всесоюзное НКВД не было основано даже после образования СССР; его создали только в 1934 году). С апреля 1921 года Дзержинский еще и нарком путей сообщения сначала РСФСР, затем СССР. Со 2 февраля 1924 года — вскоре после смерти Ленина — еще и председатель Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ) — органа, через который Дзержинский планировал перенять функции ослабленного после смерти Ленина