Книга Ариэль. Другая история русалочки - Лиз Брасвелл

задержалась? Почему осталась замужем за... мной?

Его последние слова стихли, подобно слабой волне, которая возвратилась с берега обратно в бескрайнее море, растворившись в воде, которой нет ни конца, ни края.

Ванесса рассмеялась глубоким гортанным смехом. Если бы Эрик не смотрел прямо на неё, он запросто смог бы представить себе женщину куда более старшего возраста и куда более крупных габаритов, чей голос охрип из-за многолетнего курения или тяжёлой жизни. Вот только он на неё смотрел, и диссонанс, который юноша испытывал, глядя на это неуместно невинное лицо, был настолько силён, что напоминал лихорадочный бред.

– О, милый, нет, – заверила юношу она, наклоняя голову так, словно собиралась вытирать проступившие у неё на глазах слёзы смеха, вот только руки женщины совершали совсем другое движение, продолжая отделять кольца кальмара из общей массы. – Я бы сказала, в тебе есть определённый... шарм. И молодость всегда привлекательна. Но, любовь моя, тебе недостаёт по меньшей мере восьми щупалец. Возможно, шести, если я буду щедрой и посчитаю твои ноги. К тому же я предпочитаю, чтобы у моих избранников было более... плотное телосложение.

Эрик затруднялся сказать, какое чувство из тех, что он испытал сейчас, было сильнее – ужас или облегчение.

– Это неизменно, не так ли? Мужчины со всех уголков света практически одинаковы, вне зависимости от того, к какой расе они принадлежат, – продолжила Ванесса раздражённо. – Они всегда полагают, что являются предметом полного, всецельного внимания любого существа женского пола, которое оказывается с ними в одном помещении.

– Отлично, да, я понял, это брак по расчёту, спасибо. Но зачем? Зачем ты здесь? Если я тебе даже не нравлюсь? Что же тогда держит тебя здесь? Ты ведь даже не колдуешь больше, разве я не прав? Не видел, чтобы ты накладывала какие-либо заклятья или занималась ещё каким-то колдовством с тех пор, как мы вместе, за исключением чар, которые ты наложила на меня и моё королевство в самом начале.

Ванесса метнула на него острый взгляд.

«Ха, – подумал Эрик, заметив её реакцию, – она не делает этого, потому что не может». Возможно, в человеческом обличье колдовать морская ведьма не могла. Юноша решил отложить эту мысль на потом.

– Однако, – произнесла она. – Ты не такой глупый красавчик-принц, каким кажешься. Тогда вот тебе правда, раз уж мы говорим откровенно. Оказалось, что вы, люди, мне довольно симпатичны – вот уж чего я совершенно не ожидала! Вы такие корыстные, узколобые, жадные до власти фантазёры, и... у вас в головах такой кавардак из желаний и стремлений. А до чего короток ваш век! Едва ли сыщешь среди вас кого-то, обладающего такой мудростью, которую дарит жизнь длиной в столетие, а то и в два. До чего же весело с вами играть... Да и численно вы значительно превосходите морской народец. Возможности открываются безграничные.

Принцесса одарила его обаятельной улыбкой.

«Мефистофель доктора Фауста просто дилетант по сравнению с Ванессой, – подумал Эрик. – Она забавляется с душами и телами, словно всё это для неё лишь детская игра».

– И вот ещё что, – продолжила она, меняя тон. Насадив на свой нож пять мидий одну за другой, женщина запустила их себе в рот, но продолжила говорить. Словно самый голодный, самый невоспитанный старый моряк, заявившийся в таверну после долгих месяцев, проведённых в море. – Это правда, я была могущественной морской ведьмой. Но разве можно достичь такого могущества, чтобы его было достаточно? Да, я избавилась от Тритона, но есть семь сестёр, стоящих на страже его короны, морская армия и бесчисленное множество других солдат, стражей, жрецов и союзников, которым не составит большого труда не допустить, чтобы я правила балом. А здесь? Я правлю балом. И всё, что для этого потребовалось, – выйти замуж! Не пролилось ни капли крови. Ни одному существу не пришлось перенести трансформацию.

– Говоришь, не пролилось ни капли крови? – возмутился Эрик, наклоняясь вперёд. – Тирулия лишилась двадцати своих сыновей при осаде Арлендада и троих – в результате военных действий к северу от Вералианских гор, когда ты пыталась «отправить послание» Аламберу. Это двадцать три юноши, которые никогда не подарят своим матерям внуков, которые не увидят ещё одну весну, которые стали землёй, не достигнув и двадцати!

– Ну надо же, а ты и вправду поэт! – заметила Ванесса, которую его речь, вероятно, действительно впечатлила. – Вот только всё это было результатом имперской экспансии. Само же восхождение к власти кровопролитным не было. К тому же я что-то не припомню, чтобы ты был так красноречив по части популяции молодых тирулийцев, когда я только поделилась с тобой этими планами...

– Я был под действием твоего дьявольского заклятья! – возмущённо воскликнул Эрик, поднимаясь со стула.

– Дорогой, слуги, – заметила Ванесса чопорно. – Давай не будем посвящать обслуживающий персонал в наши военные споры. Все они ужасные сплетники. – При этих её словах из груди Эрика вырвался сдавленный крик, его кулаки обрушились на стол. – Просто будь паинькой и не мешай мамуле Ванессе вести дела. Вскоре Тирулия станет одной из самых могучих держав мира, не уступающей самому Друвесту или Этрулио. Тогда ты скажешь мне спасибо за то, что я сделала. И что тебе придётся сделать, чтобы заполучить все эти новые земли и ресурсы? Ничего. Я со всем разберусь сама, сладкий. А ты иди сочиняй свои пьесы и оперы и наслаждайся народной любовью. Признаться, из нас получилась отличная команда, если подумать. Ты отвечаешь за поддержание духа. Я тактика и... лицо военной кампании.

Эрик мрачно посмотрел на жену.

Этот самый момент шеф-повар счёл удачным, чтобы вновь войти в зал:

– Как вам ужин? – спросил он, хлопнув в ладоши.

Ванесса поспешила поднять с пола лисью горжетку и обмотать её вокруг своей шеи.

– Весьма недурно, – прошептала она.

– О! Йето чудесно. Тогда сейчас принезу водички, чтобы вы очистили вкусовые рецепторы...

От мысли, что ему придётся провести здесь ещё полчаса, ещё десять минут, съесть ещё одно блюдо в обществе Ванессы, Эрику стало дурно.

Как только шеф-повар покинул комнату, Ванесса обратилась к принцу с противно снисходительной улыбкой:

– Не дрейфь, дорогой. Я действительно принимаю насущные интересы Тирулии близко к сердцу.

– Я сильно сомневаюсь в том, что ты принимаешь насущные интересы Тирулии близко к чему-либо, что может сойти в твоём теле за сердце.

– Ну конечно, полагаю, иметь сердце –