Книга Навь - Оливер Ло

Декабре, который выполнял защитную функцию.

«О, кажется впервые у тебя родилась прекрасная идея. Но вот реализация хромает».

«Это еще почему?».

«Если тебе вдруг попадется Иван, то ты не успеешь среагировать».

Ивор промолчал, лишь улыбнувшись. Он точно был уверен, что Шепталы не станут показывать ему Царевича. Тогда смысл игры полностью терялся.

Он вальяжно пошел вперед в полном спокойствии. Но едва миновало пять шагов, как внезапно сфера начала выстреливать ледяными иглами в разные стороны. Она делала это снова и снова, Поверх бриофитового щита Ивор накинул толстый слой своей энергии, а кладенец защищал его, отвечая на каждую атаку ледяной иглой, которую формировал из этой самой духовной силы.

— Что происходит?

— А я говорил. Мы как еж. Они не доберутся до нас, только об иголки исколются.

Ивор чуть ускорился после того, как сфера показала себя наилучшим образом. Но чем дальше он шел, тем больше игл выстреливало вокруг.

Наконец в тусклом сиянии ледяной духовной силы он увидел около десяти человечков ростом примерно около метра. Они были очень похожи на леших. Покрытые деревянной, поросшей мхом корой, с бородой, спутанной из травы и листьев, которая выглядывала из-под деревянной маски, на которой было вырезано причудливое лицо. Причем у каждого разное.

В какой-то момент сфера начала стрелять буквально постоянно. Тогда наконец один из Шептал ошибся, получив иглу в живот. В то же мгновение Ивор кинулся вперед, впуская его внутрь щита. Его руку обволокло плотным слоем энергии, и он схватил Шепталу за горло.

Существо мерцало, будто пыталось раствориться в воздухе, но у него ничего не получалось. Тяжелая энергия Ивора держала его, словно в тисках.

— Ну привет, твареныш! — он сильно сжал горло Шептале, так, что послышался деревянный треск. — Либо ты со мной заговоришь, либо я сломаю тебе шею.

Тем временем защитная сфера стреляла иглами не переставая. Мелкие пакостники атаковали ее без конца, но как только появлялись иглы, они тут же возвращались в свои убежища по другую сторону деревьев. Сейчас, когда их соратник попался, они всеми силами пытались вызволить его.

Но Ивору было плевать. В его жилах текло столько энергии, что он мог продолжать поддерживать эту сферу декаду дней к ряду и даже не вспотеть. Такова была сила этапа Духовного Древа.

— Ты что, думаешь я поверю, что лягушки на болотах разговаривают, а вы не умеете? Говори!

Шея вновь сжалась под давлением крепких пальцев юноши, пока наконец существо не заговорило.

— Зачем тебе моя смерть, парень? Я какое зло тебе сделал? Это ты заперся в наш лес без приглашения, цветы топчешь, костры жжешь. Мы лишь защитники. А ты губитель!

— Губитель, говоришь? В прошлый раз, когда я повстречал лешего, тот мне загадки загадывал, да отпустил доброй волей, при этом правила все сразу рассказал. Как я должен знать, какие порядки в ваших лесах? Таблички что-то на входе не висело.

— А так не нужно в наши леса ходить! Они наши. Вы, люди, сидите дальше в замках, а деревья нам оставьте.

Ивор влепил существу подзатыльник. Его причудливая маска съехала набок, обнажая сероватую кожу.

— Слушай ты, опарыш. Я здесь не по своей воле. Храм ваш заточил меня тут. И друга моего, которого вы уволокли. И поверь мне, я бы с превеликим удовольствием забрал его и свалил из этого леса, если бы знал, куда идти.

— Сам ты опарыш! Я Косоглаз!

Ивор усмехнулся от столь глупого имени, но шею мелкому снова сжал. Для профилактики.

— Ты правда уйдешь, если мы тебе твоего друга отдадим?

— Дорогу покажешь — уйду.

— Клятву дашь?

— Еще мне надо, чтобы ты показал, кто меня пнул и палкой в лицо огреть пытался. Тогда не вопрос. Клятву под Перуном дать готов.

— Пусти. Я своим донесу слова твои. Не мне решать.

— Ага, то есть я сейчас тебя отпущу, ты все расскажешь, твои шептуны решат, что такой расклад им не нравится, и не видать мне ни Ивана, ни выхода, так что ли? Еще я мелким засранцам не доверял.

— Шепталы мы! Я клятву дам тебе! Если мои не согласятся, вернусь, и делай что хошь, хоть голову откручивай.

— Смело. Только без глупостей, иначе шип окажется в твоей голове раньше, чем успеешь ойкнуть.

Ивор медленно опустил Косоглаза на землю, формируя в другой руке ледяной шип.

Шептала пошарился в карманах накидки, сотканной из листьев, и достал оттуда маленькую руну со знаком Перуна.

— Я Косоглаз под взором владыки пантеона клянусь, коли откажутся мои товарищи выпустить путника и друга его, вернусь и жизнь ему свою вверю.

Руна слабо замигала красно-фиолетовым светом, после чего мелкий убрал ее в сумку.

— Выпустишь?

Ивор махнул рукой, сделав небольшой проем в защите, после чего Косоглаз юркнул туда.

Спустя пару мгновений атаки на защитную сферу прекратились и лесной лабиринт вокруг затих.

По ту сторону сферы показался Шептала, который помахал Ивору руками.

— А вдруг ловушка? — забеспокоилась лягушка.

— Ну если ловушка, то я всех их перебью. — тело юноши мигом покрылось тонким слоем ледяной энергии.

Он снял барьер, в ожидании того, что произойдет.

Косоглаз одобрительно кивнул. Юношу окружили около двадцати таких же мелких существ, еще примерно столько же оставалось позади, в тени.

— Сдюжишь?

— Может и не придется.

Из группы один вышел вперед, в руках его была длинная палка.

— Это Криворук, — вещал Косоглаз. — Он ударил тебя.

Ивор наклонился и резким движением выхватил у Шепталы палку, после чего резко стукнул его по голове, отчего тот плюхнулся на задницу. Никто из остальных даже не шелохнулся.

— Теперь квиты. — швырнул он палку обратно, выпрямляясь. — Главный кто у вас?

— Я главный. Костолом.

Вышел самый высокий Шептала, на голове которого был обруч в виде короны. Его маска скрывала только нижнюю половину лица, оставляя верхнюю на обозрение.

«А у главного имечко-то будь здоров», мысленно ответил Ивор.

— Слушай. Ты не злись, серьезно, не знали мы что это за место. В храм пошли, чтобы руну отыскать, с лягушки проклятье снять, а храм нас в лабиринте этом закрыл. Не по своему желанию мы гости тут.

— Был тут один, давненько уже. Тоже в Лесной Храм ходил. Прошелся тогда по лабиринту смерчем, всех Шептал перебил. Это-то молодняк весь. А тогда я сам мелкий был. Только дети и выжили после него. Вот мы и с ненавистью