Книга Царь Димитрий. Загадки и тайны Смутного времени - Дмитрий Михайлович Абрамов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Черниговские воеводы задержали греческие посольства на рубеже, дали знать о том в Москву, а сами стали расспрашивать приезжих, что делается за рубежом. По их «сказкам» архимандрит Феофан при расспросе поведал, что у турецкого султана с кесарем римским неладно, «не мирно». А от князя Острожского, Василия слышали они, что король Польский и Литовский в Кракове, и при нём большое собрание людей. Мимо же Острога проезжал князь Адам Вишневецкий в свою вотчину, а «с ним был тот вор, который назвался царевичем». Они же вместе поехали к королю. Про казаков же и крымских ратных людей послы ничего не слышали. У князя же Вишневецкого в вотчине доселе живёт архиепископ Критский, которого тот весьма жалует, потому, что он ему отец духовный.
По царскому указу «пришельцы греческие» были задержаны в Чернигове под предлогом опасения морового поветрия. Но посольству выдали «добротные корма» (продовольствие и фураж). Воеводам же было наказано, чтобы пришельцев греческих «расспросили накрепко», через какие земли шли посылы и где встречали они мор и поветрие.
* * *
В августе в Самборе состоялась встреча Иваницкого и Вишневецкого с канцлером Львом Сапегой. Когда уже два виднейших магната Великого княжества Литовского – Вишневецкий и Сапега по древнему обычаю обнялись и расцеловались троекратно, когда уже шляхтичи из их окружения обменялись приветствиями и поклонами, тогда лишь из свиты великого канцлера вышел немолодой усатый служка в короткополом кафтане и, поклонившись в землю только Иваницкому, торжественно молвил:
– Дозволь, государь наш и Великий князь, слово молвити приветственное, здравственное!?
Шляхтичи из окружения Вишневецкого почтительно расступились при этих словах. Близ Иваницкого остались лишь Отрепьев и Повадин.
– Молви, раб Божий, – с долей смущения отвечал Иваницкий.
– Здрав буди, государь наш и Великий князь Димитрий Иоаннович! Помнишь ли, государь меня, холопа и слугу твоего? Служил тобе аз, егда везли мы тя – отрока в Чирцову пустынь на берег моря Белого. А потом уж служил при особе, первого дьяка государева Андрея Щелкалова – в монашестве старца Феодосия. И сопровождал аз старца и тобя государь в Новгород и во Псковскую землю. Правда, юн ты был тогда, да и на мне сряда была другая, да и при бороде был аз. А зовут меня Гюргий сын Петров, Огурцов – с улыбкой молвил служка.
На какое-то время Иваницкий напряжённо замирает. Он внимательно смотрит на обратившегося к нему человека и молчит. Пред его внутренним взором всплывают давно забытые образы людей, окружавших его в детские и отроческие годы. А из туманного отрочества, укрытого паволокой сказочного забытья памяти, является: Новгород, Торговая сторона, старец Феодосий и он – отрок ведут беседу. И вдруг в его памяти звучат слова:
«– Буде тогда моя воля, простил бы Новгород и помиловал!
– Доброе у тебя сердечко, государь наш, будешь царём русским, запомнит тебя народ православный! – молвит, улыбаясь, служка из окружения старца».
Иваницкий негромко повторяет эти слова вслух. А Петров, улыбается и кивает головой.
– Помню тебя, Юрий Петров! Молвил ты тогда в Новгороде Великом, что доброе сердце у меня, – радостно произносит Расстрига.
– Воистину, государь наш Димитрий, то было мною сказано! – падая ниц на колени, воскликнул Петров Огурец.
Паны и шляхта, окружавшие Иваницкого и его людей, почтительно склонились, обнажая головы. Даже великий канцлер и князь Адам сняли шапки и поклонились в пояс молодому человеку.
После приветствий и поклонов все двинулись в трапезную палату. Тут в сопровождении Иваницкого оказался и Меншиков, который обнялся и расцеловался с Петровым. Иваницкий уже не отпускал этих двух своих давних знакомых от себя. Они вспоминали то время, как вместе двенадцать лет назад добирались в полунощные земли на берега Белого моря. Потом Петров рассказывал, как старец Феодосий путешествовал со отроком в Новгород и во Псков. Из Пскова по благословению старца Феодосия был он послан с письмом к Льву Сапеге. Прибыв в Литву, Петров передал письмо и так и остался там, служить новому господину. Но и на то было дано благословение старца Феодосия.
Тем временем в трапезной начались переговоры между князем Вишневецким и канцлером Сапегой. Суть переговоров состояла в том, что Сапега убеждал князя в необходимости свести и познакомить Иваницкого с вождями рокошан. Предложение это первоначально вызвало большие сомнения у князя Адама. Но великий канцлер убеждал и настаивал, что сделать это надо. Вреда от союза Иваницкого с рокошанской шляхтой не будет. В случае похода на Москву, а такое исключать было нельзя, шляхта Юго-Восточной Польши и Литвы окажет военную поддержку «претенденту» на Московский стол и пополнит его войско гусарской и латной кавалерией. А сие важно, ибо войско это, в большинстве своём, будет состоять из лёгкой казачьей конницы и пехоты. Переговоры же следует начать с Сандомирским воеводой Юрием Мнишком. Тот-то уж всё устроит, если убедить его и подойти к решению вопроса осторожно, с умом. Эти доводы убедили князя Вишневецкого, и он дал добро на поездку Иваницкого к Мнишку.
Сапега и Иваницкий добрались до Сандомира в один из ещё тёплых сентябрьских вечеров. По приезде гостей разместили в воеводском доме. На следующий день на торжественном приёме Иваницкий встретился с Мариной. Он встал пред ней на одно колено, и поцеловал кисть её руки, чем прилюдно дал понять, что она его избранница. Следом он при всех просил руки Марины у её отца. Тот не отказал молодому человеку, но велел и не торопить события. После этого молодые люди стали встречаться официально. А великий канцлер начал конфиденциальные переговоры с воеводой Юрием Мнишком о встрече с вождями рокошан.
* * *
Переговоры между Львом Сапегой и Юрием Мнишком закончились успешно для первого. Воевода согласился исполнить просьбу канцлера. Мало того, Сапега и Константин Вишневецкий писали в Рим самому апостолику, и папа Климент благословил переговоры с рокошанами.
Иваницкий простился с Мариной в начале ноября и вместе с Юрием Мнишком и Вишневецким тронулся в Гощу, где была назначена встреча. В Гощу добрались к середине ноября. Туда же приехали вожди рокошанского движения. Встреча с рокошанами произошла в небольшой часовне Гощинского замка. С одной стороны, там присутствовали: Иваницкий, Отрепьев, Повадин, воевода Мнишек и князь Константин Вишневецкий, с другой: пан Николай Зебжидовский,
