Книга Предиктор с Зеи. Том 1 - Алексей Рудаков

Подобного не ожидал ни кто – Игорю даже показалось, что легионеры, замерли на месте разинув рты, не имея сил противостоять этому манёвру. Ещё короткий миг и «синие», только что неподвижно зависшие в воздухе – так, по крайней мере показалось всем, рухнули вниз, затапливая своими яркими цветами ровные серебряные строчки строя.

Кому-то из «синих» везло.

Упав на замершего в растерянности легионера, такой счастливчик сбивал его с ног. Немедленно вскочив на ноги – сбитому наземь бойцу было не до него, украшенный перьями воин принимался крушить всё вокруг своей дубиной, разрушая чёткие линии шеренг и колонн. Некоторым из прыгунов везло меньше – неудачник, пробитый выставленным пилумом, замертво валился на землю, но даже погибнув, он приносил пользу, унося в своём теле оружие легионера. Да, обезоруженный боец, немедленно хватался за меч, но всё новые и новые «синие», падавшие сверху, редко когда позволяли легионеру пустить его в ход.

Не прошло и десятка секунд, как первые три шеренги Легиона оказались смяты и погребены под цветным морем, хлынувшим вперёд.

Но и Легион не был готов признать поражение.

Сухой щелчок в шлеме и всё тот же, спокойный и размеренный голос принялся отдавать команды:

– Линии шесть – держать строй. Семь и восемь – воздух. Черепаха. Пилумы вверх. Линиям один – пять. Отдых.

– Отдых?! Кому?!Их же убивают сейчас! – Не сдержавшись, Игорь выкрикнул эти слова позабыв о том, что его канал связи – Сенаторский и имеет приоритеты, перекрывающие полномочия старшего центуриона.

– Тем, кто выжил, Сенатор, – тональность старшего центуриона не изменилась: – Выживут, сумеют пробиться в тыл – честь им и награды. Нет, – он немного помолчал: – Ну а нет, так почтим память. После боя. Вы что-то ещё желаете сообщить, сенатор?

– Нет. Отбой, – досадуя на себя, Маслов щёлкнул рычажком на шлеме, переводя передатчик в пассив и когда иконка связи пожелтела, выругался. Нет, головой он понимал, что те из бойцов, кому не повезло оказаться под прыгунами – обречены. Та же голова осознавала верность решения – лучше пожертвовать малым, чем потерять всё. Но – то голова. Сердце требовало действий, того же, самоубийственного рывка вперёд, рывка, способного отбросить «синих» прочь, высвобождая втаптываемых сейчас в землю, бойцов.

А дальше? Снова подставляться под прыгунов? Терять новых легионеров?

Нет.

Решение старшего центуриона было единственно верным. Стоять, прикрывшись щитами и разя приблизившихся противников пилумами. Черепахе плевать, откуда придёт враг – в любом направлении его встретит острое жало, пробив приблизившегося противника. Укусит, ужалит и спрячется в щель меж щитов, ожидая следующего. Пусть прыгают, пусть платят своими жизнями, приближая миг победы легиона. Так было и будет и нет здесь силы, способной разбить строй прижавшихся друг к другу бойцов.

Верность этого решения подтверждалась прямо у него на глазах. Цветные волны, раз за разом накатывавшиеся на замершие на месте коробки, откатывались назад, оставляя множество тел. Видел это и старший центурион, видел и ждал.

Вот очередная волна, чей синий цвет был лишь кое где расцвечен яркими перьями, накатила на строй черепах и, воинственные вопли тотчас сменились криками боли, смертельно раненых людей. Ещё одна волна. Центурион презрительно ощерился, видя, как новые тела легли поверх предыдущих.

– «Нет», – проскочила у него короткая, полная гордости за своих парней мысль: – «Этим дикарям с Зеи никогда не одолеть Легион, путь даже и принадлежащий местным сенаторишкам. Они, по сути, те же дикари, разве что сумевшие забраться на ветку повыше». – Всего пару часов прежде подобная мысль просто не могла бы родиться в голове центуриона, чтущего дисциплину и подчинение прежде и превыше всего.

Но – зародилась. А зародившись, пустила корни и начала крепнуть, оплетая его разум сетью сомнений.

– «И почему я, Локус Деций, ветеран трёх кампаний, должен им подчиняться? Что ценного там, в этой хибаре? Ценного настолько, что мои парни гибнут, выполняя их капризы?» – Не сдержавшись, он обернулся назад и дёрнулся всем телом, увидев не хибару, а Нику, богиню Победы, протягивавшую ему венок победителя и жезл легата.

– Возьми, Деций, – произнесла-пропела богиня: – Это твоё по праву. Разве ты не заслужил? Своей службой, лишениями и…

Раздавшийся грохот и вопль множества людей, кричавших от боли и изрыгавших проклятья, заставил его отвести взор прочь от богини. Отвлечённый и очарованный её зовом он упустил новую атаку «синих», явно заготовивших немало козырей к этому бою.

Их новые бойцы, чьи доспехи украшали пучки пепельно серых перьев, не рвались к заваленным телами черепахам. Остановившись в десятке шагов от них, они принялись закидывать неприступные прежде махины горшочками, источавшими густой рыжий дым. Ударяясь о метал щитов они лопались, окутывая всё вокруг густым дымом и тотчас, изнутри черепахи, начинали доноситься воплю легионеров, терзаемых жгучей болью.

Случайный порыв ветра донёс часть этого дыма и до Маслова – его малую, глазами едва заметную взвесь, но ему, стащившему с головы шлем, было достаточно и этого. Согнувшись в поясе и прикрыв лицо руками – глаза, нос, губы, всё жгло так, словно ему в лицо плеснули кислоты, Маслов, мыча от боли, свалился с платформы и побрёл вперёд, не разбирая дороги.

Он не видел, как окутанные дымом черепахи принялись разваливаться на части, оставляя вместо себя кучи катающихся и орущих от боли тел. Не видел, как «синие», размахивая дубинами и не боясь дыма, словно он был им привычен, рванули вперёд, окончательно разваливая строй. Мимо него прошли попытки центурионов собрать разрозненных бойцов, высоко поднимая Орлов Легионов и созывая уцелевших частыми вскриками буксин. Не стал он свидетелем и того, как Чум, из рук которого мощным ударом рослого воина, был выбит карабин, подхватил с земли дубину и они закружились в смертельном танце, рыча и осыпая друг друга ударами.

Его движение остановила чья-то рука, бесцеремонно сграбаставшая его за край лорики и опрокинувшая на спину. Ещё миг и другие руки оторвали прижатые ладони от его лица и туда, на раздираемую едким пламенем плоть, полилась вода, холодная и гасящая боль.

– Видеть можешь? – Возникший перед ним человек, поводил руками перед его носом, и Игорь кивнул, радуясь самой возможности снова видеть.

– Это хорошо. Перец, – незнакомец сдвинул на затылок широкополую шляпу: – Ты же со Станции, да? Из этих, – он пощёлкал пальцами, подбирая слова: – Сенаторов?

– Да. Воды дайте.

– Держи, – сунул ему в руки флягу тот: – Лихо они вас разделали.

Представшая перед Игорем картина разгрома – толпы «синих» господствовали на поле боя. В этом море редкими островками сверкали серебром доспехи легионеров, занявших круговую оборону и дорого продававших свои жизни.

– Пойдёмте, Сенатор, – человек в шляпе потянул его за рукав: – Тут нам делать нечего.

Всё ещё слабо соображая – мысли в одурманенной и обожжённой голове, ворочались слабо, Игорь кивнул и немедленно, земля под его ногами покачнулась, отчего он слепо зашарил руками, ища обо что опереться.