Книга Люди, живущие по соседству. Часовщик из Эвертона - Жорж Сименон

— Когда моя дочь уехала, я полтора года не получал от нее известий.

Мьюсак впервые заговорил о своей личной жизни и сделал это, безусловно, чтобы поддержать друга.

— Наконец она мне написала из больницы Балтимора, куда попала совершенно без денег. Тогда она ждала ребенка.

— И что вы сделали?

— Я поехал туда, но она отказалась встретиться со мной. Я оставил деньги в секретариате и уехал.

Больше Мьюсак ничего не сказал. Дейв не осмелился его спросить, виделся ли он с дочерью потом, или была ли эта дочь той, которая время от времени писала из Калифорнии и посылала ему фотографии своих детей.

— Интересно, о чем они думают…

Дейв по-прежнему думал о паре в машине.

— Каждый думает по-своему, — вздохнул Мьюсак.

Через минуту, во время которой слышался свист трубки, он добавил:

— Каждый полагает, что прав.

Гэллоуэй посмотрел на часы. Ему не терпелось включить радиоприемник.

— Вам лучше сесть.

— Да, я знаю. Я простоял на ногах почти весь день. Но я не могу иначе.

Едва Дейв садился, как у него появлялась дрожь в ногах и нервная тревога охватывала все тело. Неожиданно он сказал:

— Доктор Ван Хорн, должно быть, очень расстроен.

Он не объяснил почему, хотя по выражению лица Мьюсака понял, что тот ничего не знал об истории с автоматическим пистолетом.

— Через минуту вы услышите наш последний выпуск новостей.

Сначала передали коммерческие новости.

— Только что нам стало известно, что Бен Гэллоуэй, шестнадцатилетний убийца, к которому обратился отец во время нашего предыдущего выпуска…

Мужчины затаили дыхание.

— …приехал со своей подружкой примерно за час до этого обращения в дом мирового судьи Браунстауна, что на границе Индианы и Иллинойса, и обратился к тому с просьбой немедленно поженить их. Судья, который незадолго до этого случайно слышал описание пары по радио, вышел из комнаты якобы за необходимыми документами и бросился к телефону.

Но еще до того, как судью соединили с шерифом, раздался шум мотора. Судья понял, что молодые люди, безусловно, разгадали его намерения и поспешили скрыться.

Как бы там ни было, это сужает круг поисков. Это также указывает на то, что синий «олдсмобиль» проехал за последние сутки гораздо большее расстояние, чем полиция предполагала, и что Бен Гэллоуэй практически все время сидел за рулем.

Полиция Иллинойса установила наблюдение на всех транспортных узлах. Похоже, следует ожидать неизбежного ареста.

Заметил ли это Мьюсак? В какой-то момент передачи Гэллоуэй не мог сдержать грустную, едва заметную улыбку. Его улыбка не была ни довольной, ни ироничной. Она вообще ничего конкретного не означала. Это была своего рода связь с Беном, находившимся там, далеко. Дейв закрыл глаза, чтобы вновь обрести это чувство, но оно, такое легкое, неуловимое, улетучилось, словно слабый порыв ветра.

Остались только двое мужчин, сидевших в креслах.

Глава шестая

Эта ночь была немного похожей на ночь в поезде, когда пассажир то дремлет, то спит беспокойным сном, сквозь который он, тем не менее, слышит ритмичный стук колес, свист вырывающегося пара при остановках на вокзалах, где человек с фонарем бьет молотком по осям, а незнакомые голоса перекликаются с разных платформ.

Когда, например, Мьюсак дотрагивался до плеча Дейва, он понимал, что сидит в кресле, а не лежит в постели, и что его будят для того, чтобы послушать ночной двенадцатичасовой выпуск новостей. Дейв спрашивал себя, дремал ли Мьюсак. Он не решился задать этот вопрос, протер глаза и увидел, что уровень виски в бутылке уменьшился. Лампы радиоприемника уже нагрелись, тишину прореживали голоса, постепенно становившиеся столь вибрирующими, что пришлось убавить звук.

Передавали какую-то драму. Женщина и мужчина решили худо-бедно наладить совместную жизнь. Дейв не заметил, как закончилась коммерческая сводка.

— Дамы и господа! Как мы сообщили четверть часа назад в нашем специальном выпуске…

Ни Мьюсак, ни Дейв даже не подумали, что может быть специальный выпуск. Они довольствовались тем, что слушали радио в обычные часы.

— …охота на шестнадцатилетнего убийцу, Бена Гэллоуэя, которая длилась почти сутки, наконец завершилась этим вечером, около одиннадцати часов, на ферме в Индиане, где беглецы хотели найти убежище под угрозой применения автоматического пистолета. Между полицейскими и беглецами завязалась перестрелка. Сержант был ранен в ногу. Бен Гэллоуэй и его подружка Лилиана Хавкинс, которой всего пятнадцать с половиной лет, оба невредимые, отправлены в Индианаполис. Более полную информацию вы найдете в утреннем выпуске вашей газеты.

Возможно, Мьюсака удивила реакция друга? С губ Гэллоуэя слетел вздох, похожий на вздох облегчения. Нервное напряжение мгновенно спало. Он встал, протер глаза, посмотрел вокруг себя с отвращением, словно ему была неприятна атмосфера, в которой он был вынужден прозябать с самого утра.

Все закончилось. Теперь ему не надо было ждать, сидеть дома, словно неприкаянному. Он тут же подумал, что перед отъездом он должен принять ванну и побриться, поскольку, как ему казалось, от него исходил неприятный запах.

— Я спущусь в магазин и позвоню в аэропорт, — сказал он.

Ему казалось это вполне естественным. Он увидит Бена и поговорит с ним. Бен все ему объяснит, скажет правду, ибо, насколько это было известно Дейву, сын никогда ему не врал.

Ему было неприятно, что Мьюсак спустился вместе с ним. Теперь он ни в ком не нуждался. Теперь все было просто: он сядет на первый самолет, летящий в Индианаполис, и увидит Бена.

В магазине Мьюсак первым снял трубку, сказав:

— Будет лучше, если позвоню я.

Дейв не понял почему. Затем, глядя на пустые крючки, он подумал, что во время его отсутствия, которое продлится несколько дней, клиенты, несомненно, придут за часами. Но он ничего не мог поделать. Они должны будут его понять.

— Какое время, мадемуазель?.. Шесть часов семнадцать минут?.. Будьте любезны, зарезервируйте одно место на фамилию Мьюсак… Фрэнк Мьюсак…

Теперь Дейв понял, почему его друг хотел позвонить сам: он стремился избавить его от нового нашествия журналистов и фотографов в аэропорту.

— Благодарю вас… Нет… Обратного не надо…

Мьюсак не стал спрашивать мнение Гэллоуэя. Чуть позже он вышел с ним на улицу. Взошла луна. Низкие облака, темные в середине и блестевшие по краям, плыли по небу, словно по водяной глади. Две-три минуты мужчины молча стояли на местами уже высохшем тротуаре и вслушивались в тишину.

— Мы могли бы взять мою машину.