Книга Хайди, или Волшебная долина - Йоханна Спири

Зажав в руке бумагу, Петер стал спускаться с горы. Уф, кажется, на этот раз пронесло! Старик позвал его не на расправу, и полицейский чин пока не приехал.

Наконец-то все спокойно уселись за стол возле хижины, и тут уж Горному Дяде пришлось подробно рассказать, как все происходило, с самого начала.

Как он каждый день заставлял Клару хоть мгновение постоять на ногах и сделать хоть крохотный шажок, как они отправились на выгон, когда ветром унесло кресло. Как Клара впервые пошла, горя желанием увидеть цветы, и так далее и так далее. Девочкам, в свою очередь, тоже пришлось подробно все рассказать, но это продолжалось очень долго, так как бабуленька то и дело прерывала их своими восклицаниями:

— Неужели это правда? И это не сон? Неужели мы наяву сидим здесь и вот эта девочка, румяная, круглолицая, и есть моя бледненькая, бессильная Клерхен? Неужели это и вправду моя внучка!

Клара и Хайди не могли опомниться от восторга: их сюрприз удался на славу!

Между тем господин Зеземанн завершил свои дела в Париже. И он тоже решил сделать сюрприз. Не написав матери ни слова, солнечным летним днем он сел в поезд и отправился в Базель. Там, не теряя времени даром, он пересел в другой поезд, уж очень ему не терпелось поскорее обнять дочку, которую он не видел все лето. И он прибыл в Бад Рагатц спустя несколько часов после отъезда госпожи Зеземанн.

Сообщение о том, что его мать отправилась в Альпы, было весьма на руку господину Зеземанну. Он немедленно сел в коляску и поехал в Майенфельд. Там сказали, что в коляске можно доехать только до Деревеньки. Так он и сделал, решив, что пешей прогулки в горы из Деревеньки с него вполне хватит.

И оказался прав. Идти все время в гору показалось ему скучным и обременительным занятием. Еще не видя домишко Козьего Петера, господин Зеземанн уже знал, что скоро будет на полпути к цели, ведь он столько раз слышал описания этой дороги.

Множество узких тропок разбегались в разные стороны от основной тропы. Господин Зеземанн не был твердо уверен, что он на правильном пути. Он озирался в поисках хоть одной живой души, чтобы спросить дорогу, но кругом никого не было ни видно, ни слышно. Только горный ветер посвистывал да мошки жужжали в солнечной синеве, да веселая птичка чирикала в ветвях одинокой лиственницы. Господин Зеземанн стоял, с удовольствием подставляя прохладному ветру разгоряченный лоб.

Но вот он заметил, что кто-то бегом спускается с горы. Это был Петер с телеграммой в руках. Он бежал вниз по склону, а не по тропе, на которой стоял господин Зеземанн. Но тут господин Зеземанн жестом попросил его подойти поближе. Слегка помедлив, Петер робко приблизился к незнакомцу, но шел он не прямо, а как-то боком, словно мог ступать только на одну ногу, а вторую должен приволакивать.

— Ну же, малый, смелее! — подбодрил его господин Зеземанн. — Скажи-ка мне, братец, я по этой дорожке приду к дому, где живет старик с внучкой по имени Хайди? Да? К ним приехали гости из Франкфурта?

Глухой вопль безмерного ужаса был ему ответом, и Петер бросился наутек, да так, что полетел кувырком со склона, точь-в-точь как летело кресло, с той только счастливой разницей, что Петер не распался на куски.

Пострадала лишь телеграмма, от нее остались одни клочья.

— До чего же пугливый горец, — пробормотал господин Зеземанн, решивший, что на этого простого сына Альп так подействовало неожиданное появление незнакомого человека.

Еще немного последив глазами за непроизвольным полетом Петера, господин Зеземанн двинулся дальше.

А Петер все не мог ни за что уцепиться и катился вниз, иногда как-то странно подвывая.

Но это было еще далеко не самое страшное. Куда страшнее был ужас, переполнявший его! Он ведь догадался, что это был полицейский чин из Франкфурта. Он все-таки прибыл! Прибыл по его, Петера, душу! Ну конечно, это он, кто же еще мог спросить про гостивших у Горного Дяди франкфуртцев! Наконец, уже неподалеку от Деревеньки, ему удалось ухватиться за куст. Но он не сразу поднялся на ноги, надо было обдумать, что теперь будет!

— Вот тебе и раз! Еще подарочек сверху! — услышал он рядом с собою чей-то голос. — Это кому же завтра влетит за то, что он катится с горы, как дырявый мешок картошки?

Это пекарь насмехался над ним. Выйдя из своей пекарни немножко прохладиться и глотнуть свежего воздуха, он спокойно наблюдал, как Петер кубарем летит с горы, точь-в-точь как недавно летело кресло.

Петер мигом вскочил на ноги. Страх снова душил его. Выходит, пекарь знает про кресло? И Петер без оглядки бросился опять наверх. Лучше всего сейчас побежать домой и плюхнуться на кровать, чтобы никто его не нашел. Там он чувствовал себя увереннее всего. Но ведь наверху остались козы, да и Горный Дядя велел ему не задерживаться, нельзя же коз надолго оставлять без присмотра. Петер так боялся и почитал Горного Дядю, что никогда бы не посмел ослушаться его.

Он громко застонал и, прихрамывая, пошел дальше. Ничего не попишешь, надо идти. Но бежать он уже не мог. Страх и многочисленные ушибы не могли не сказаться на нем. Так он и поднимался в гору — прихрамывая и стеная.

Вскоре после встречи с Петером господин Зеземанн добрался до его хижины и там узнал, что он на верном пути. Это придало ему новых сил, и вот уже после долгого и весьма утомительного подъема он достиг цели. Наверху невдалеке стояла пастушеская хижина, а за ней виднелись темные верхушки старых елей.

Обрадованный, он преодолел последний подъем. Сейчас он удивит свою дочку!

Однако компания, сидевшая за столом возле хижины, давно заприметила и опознала его, и вот теперь ему готовили сюрприз, какого он никак не мог ожидать.

Едва он направился к хижине, как оттуда вышли две девочки. Одна, высокая, белокурая, с румяным личиком, опиралась на руку другой девочки, поменьше ростом. Это была Хайди, и в глазах ее плясали веселые искры. Господин Зеземанн замер в изумлении, не сводя глаз с приближающихся к нему девочек. И вдруг из глаз его хлынули слезы. Воспоминания волной захлестнули его. Совершенно такой же была Кларина мать — белокурой и румяной! Господин Зеземанн не знал, наяву он видит ее или во сне.

— Папа, ты меня уже не узнаешь? — с сияющим видом спросила Клара. — Неужто я так изменилась?

Тут уж господин Зеземанн бросился к дочери и заключил ее в объятия.

— О! Ты неузнаваемо изменилась! Может ли это быть? Неужели это не сон?

И растерявшийся от счастья отец отступил на несколько шагов, чтобы убедиться, что дивное видение не исчезает.

— Клерхен, это и в самом деле ты? Скажи мне, неужели это ты? — все восклицал он, снова и снова сжимая дочь в своих объятиях, потом отстранялся, словно проверяя, действительно ли это Клара стоит перед ним, и снова ее обнимал.

А тут подошла и бабуленька, у нее больше не было сил ждать. Ей не терпелось увидеть счастливое лицо сына.

— Ну, мой мальчик, что ты на это скажешь? — обратилась она к сыну. — Твой сюрприз, несомненно, удался, но наш, по-моему, куда лучше? Ты не согласен?