Книга Толлеус. Изгой - Дмитрий Коркин

– Опыт, конечно, дорогого стоит. Только ведь практика нужна, наглядная, так сказать, демонстрация. Он еще молод, и я могу научить его обходиться без посоха!

– Я тоже! – Толлеус зашевелился на лавке, чтобы подняться и уйти. Самое забавное в этой ситуации было то, что даймон по сравнению со стариком являлся весьма посредственным искусником. Да что там говорить: еще чуть-чуть, и тот же Оболиус превзойдет трехглазого.

– Прошу прощения, если чем-то обидел, – запоздало извинился Мерива. – Никак не думал, что кордосские искусники тоже умеют обходиться без своих инструментов… Впрочем, я вижу у вас много амулетов. Я как раз везу на продажу кое-что. Не интересуетесь?

Последние слова торговец адресовал удаляющейся спине кордосца, но они возымели просто-таки волшебное действие: Толлеус сейчас же вернулся и сел на место: искусные амулеты, в особенности накопители маны, его сейчас очень интересовали. Даже если у купца окажутся совсем простенькие поделки даймонского производства, все равно это лучше, чем ничего.

Еле сдерживая возбуждение, искусник засыпал искусителя вопросами об ассортименте и ценах, но тот отвечал очень уклончиво, ссылаясь на то, что амулеты разные и стоят по-разному. Наконец, бывший настройщик в недоумении затих. Он все пытался и никак не мог понять, почему так: Мерива сам предложил, и сам теперь нагоняет туман.

Словно дождавшись этого момента, торговец ненадолго отлучился в свою комнату за сундучком с обещанными амулетами, еще раз извинившись, на сей раз за вынужденное ожидание. Толлеус занялся подсчетом своих монет, которые в виду невеликого их количества взял все с собой. Оболиус подсел совсем близко к учителю и зачем-то зашептал ему в самое ухо, хотя подслушивать было некому:

– Трехглазый цену набивает! Зря вы поторопились и с расспросами не сдержались. Он же видел, как вы на лавке запрыгали, и будет просить втридорога!

Старик приуныл, чувствуя в словах более опытного в таких делах помощника зерно истины. В самом деле: если сразу огласить стоимость той или иной вещи, то за столько ее и придется продать. Но если сперва показать клиенту товар, то по блеску глаз, протянутой руке и прочим жестам можно догадаться, насколько ценен амулет для покупателя. На фоне таких мыслей сбережения в полторы сотни серебрушек – практически ничто. Ведь даймон не глупец, цену артефактам знает, за бесценок не отдаст. Даже если считать по кордосским ценам на амулеты, это крохотная сумма, ведь нужно еще на что-то жить. Опять считать медяки не хотелось. Скорее всего, на товар купца можно даже не смотреть. Ну, разве что из чистого любопытства.

Даймон, как и обещал, в самом деле отсутствовал совсем недолго: по лестнице прошлепали его легкие шаги, и вот он уже уселся напротив Толлеуса. «Сундук» Меривы на деле оказался небольшим украшенным резьбой и серебряными вставками ларцом, в каких молодые барышни хранят свои украшения. Старик как-то больше привык к более утилитарной и вместительной таре. Купец осторожно, словно малое дитя, поставил свою ношу на стол и открыл крышку. Толлеус сунул было нос внутрь, но даймон ловко, но как бы случайно перевернул ларец таким образом, чтобы клиенту ничего не было видно. После этого он сам стал по одному доставать амулеты, нахваливая каждый из них. Сперва в тусклом свете очага заблестели металлические камешки – примитивные искусные поделки, и старик не смог сдержать усмешки. Мерива это сейчас же заметил и спросил:

– Может быть, вас интересуют более сильные амулеты?

– Да, что-нибудь посерьезнее. Древние реликвии есть? – тут же задал вопрос Толлеус. Понятно, что даже случись такая удача, у него попросту не хватит денег купить их. Просто таким образом големщик предложил торговцу начать с другой, наиболее ценной части своей коллекции. Этот прием также подсказал рыжий помощник: если уж реально можно купить лишь мелочь, то пусть она будет в конце, когда купец устанет и после многочисленных «нет» рад будет продать хоть что-нибудь, чтобы время было потрачено не зря.

Даймон грустно вздохнул и сказал:

– Есть одна, но я везу ее по спецзаказу. Так что, увы… Зато вот взгляните, особенный товар! – в его ладони засверкало золотом кольцо с массивной печаткой.

Толлеус присмотрелся и не поверил своим глазам: вещь была выполнена на высочайшем уровне – явно не даймонского и даже не кордосского производства. Если бы не предыдущее замечание Меривы, старик бы определил амулет как архейский. Хотя более вдумчивый осмотр подтвердил, что вещица до архейского уровня все-таки не дотягивает. По сложности искусной вязи ничего сверхъестественного в кольце не было – профессорский уровень. Удивление вызывала внутренняя компоновка плетений. Все настолько точно подобрано друг к другу, что сразу же появляются мысли о великих Древних.

Кольцо явно заслуживало внимания, и Толлеус нарочито равнодушно принялся его вертеть в пальцах, интересуясь свойствами и ценой. Потом был кулон на цепочке, еще одно кольцо и массивный браслет. Артефакты все как один были ориентированы на простых людей, не изощренных в Чародействе или Искусстве, поэтому большой ценности для искусника не представляли. Хотя старику очень хотелось приобрести что-нибудь, чтобы на досуге в спокойной обстановке хорошенько изучить особенности того красивого стиля, с помощью которого были созданы эти вещи. К сожалению, амулеты стоили столько, что даже реши Толлеус остаться с голым задом, денег все равно не хватит.

Последним Мерива достал неширокий металлический обруч и положил его рядом с остальной искусной бижутерией. На фоне других предметов, изготовленных из благородного металла и со вкусом украшенных резьбой и драгоценными камнями, этот тусклый артефакт смотрелся неуместно. Причем старик никак не мог взять в толк, куда его можно приспособить. Оказалось – это обруч на голову. Он, в отличие от всего остального, представлял интерес другого рода: по словам торговца, он как-то сам распознавал угрозу владельцу и срабатывал точно в тот момент, когда это необходимо. То есть в случае внезапного нападения сразу же активировалась целая обойма плетений, среди которых были несколько защитных оболочек, аурный экран, полог невидимости и многое другое. Причем некоторые плетения не только служили для охраны бренного тела хозяина, но и давали сдачи обидчику. Толлеус еще никогда не встречал такие комплексы: обычно искусник с помощью посоха сам вызывал заготовки нужных плетений. Причем даже если они были сцеплены друг с другом, то все равно формировались последовательно, а не автономно друг от друга. Обруч оснащался очень интересным накопителем маны: тут использовался кубик из незнакомого металла, который пусть и проигрывал гордости искусников – манокристаллам, но был очень и очень неплох. Артефакт в боевой обстановке на своих запасах обещал прослужить минуты две. Такого выдающегося показателя неведомым мастерам удалось добиться благодаря удивительнейшей компоновке совсем крохотных, явно специально разработанных конкретно под эти плетения фрагментов.

Старику сейчас же захотелось обзавестись артефактом-обручем. В нем точно нарочно сочеталось все то, что ему было нужно: емкий накопитель маны, защита для головы и тела, образец для изучения. Кроме того, очень интересен был аурный экран. Искусник еще не был уверен, но вполне могло оказаться, что это плетение способно уберечь его от всевозможных чародейских происков вроде проклятий или вселения – его собственная защита требовала больше маны и устанавливалась вручную, а не по мере необходимости. Толлеус каждую ночь ставил ее, боясь собственного ученика – ну как опять вселится и что-нибудь отчебучит?