Книга Ночная игра - Шеррилин Кеньон

– Что это? – спросила она.

Увидев их, Фьюри взорвался от смеха.

– Черт возьми, Вэйн. Надо звонить, прежде чем заявляться. Тогда у тебя будет шанс, что я не простелю твою задницу.

Брайд обернулась и увидела вошедшего в комнату высокого мужчину, отличавшегося мрачноватой красотой. Его темные волосы достигали плеч, острые глаза были темно-карими, на лице проступила трехдневная щетина.

Одетый в ярко-оранжевую гавайскую рубашку и рваные джинсы, он вышагивал как человек, уверенный в том, что может убить любого, кто подойдет к нему слишком близко.

– Он вампир? – спросила Брайд тихим голосом.

– Нет, – ответил Вэйн, глядя на мужчину в неверии. – Он мафиози. Отто, какого дьявола ты здесь делаешь? И почему так одет? Что, черт возьми, случилось с твоей одеждой? Выглядишь так, будто превратился в Ника Готье.

– Мучаюсь в вечном проклятии, – сообщил Отто, подходя к ним и скребя щетину на подбородке. – Они отправили меня сюда – против моей воли, должен добавить – чтобы служить Царю Кретину. Видите ли, ему нужен кто-то говорящий на латыни и итальянском. Господь запрещает этому человеку иметь обычного оруженосца-плебея, изъясняющегося только по-английски. Ну, нет, мы должны иметь кого-то с родословной. – Отто больше походил на Альфреда Хичкока, c его последним словом[40].

– Так почему ты одет, как Ник? – спросил Вэйн.

– Просто чтобы позлить его. Только это помогает мне здесь оставаться в здравом уме.

Вэйн разразился смехом.

– Позволь догадаться, красные накладки твоих рук дело?

– Чертовски верно. Не могу дождаться, когда он проснется и, увидев их, выйдет из себя. – Отто еще больше понизил свой и без того низкий баритон и добавил итальянский акцент. – Не трогай и даже не дыши на статуи, оруженосец. В отличие от тебя, они бесценны. – Его голос снова стал нормальным. – Забавно будет взглянуть на его лицо, когда вечером он увидит это.

Теперь захохотал и Фьюри.

– Мы не знакомы, – произнес он, подходя к Отто и протягивая ему руку. – Но я уже могу сказать, что мы будем друзьями. Фьюри Катталакис.

– Отто Карвалетти. – Он пожал руку Фьюри, перебегая взглядом с одного волка на другого. – Вы двое родственники?

– Братья, – пояснил Вэйн.

– Круто, – сказал Отто и повернулся к Брайд с очаровательной улыбкой. – Вы, должно быть, Брайд. – Он взял ее руку, и она заметила черное тату в виде паутины покрывающее его костяшки. – Добро пожаловать в наш безумный мир, моя леди, хотя лично я считаю, что безумны – вы, если желаете остаться здесь.

Отто поцеловал ей руку и низко поклонился. Его поступок вызвал у Вэйна тихий рык, который Отто проигнорировал.

– Между прочим, Брайд, можешь расслабиться. Формально, я человек. Хотя мои родные братья это стали бы отрицать. И за исключением накладок, я не какой-то там извращенец. Когда ты познакомишься с моим боссом, ты поймешь, почему я должен раскачать его клетку[41].

Отто двинулся к лестнице.

– Если бы один из вас, добрые волки, завыл, я мог бы выступить с речью «Дети ночи и их музыка», – он оглянулся на них, когда ни Вэйн, ни Фьюри не издали ни звука. – Или нет. О-кей, отмечу для себя, что у волков нет никакого чувства юмора, и они никогда не читали о Дракуле и не видели ни одного из фильмов о нем. Нет проблем. Идите за мной, я покажу вам ваши комнаты. Коротко о правилах. Днем мы пытаемся вести себя по возможности тише, чтобы не проснулся граф Пеникула.

– Пеникула? – переспросила Брайд.

– Мое любимое оскорбление для Валериуса. Комбинация от «пенис» и «Дракула». Очень подходит доброму римскому генералу – хозяину этого дома.

Брайд хотелось рассмеяться, но у нее было чувство, что это только поощрит Отто к дальнейшим непристойностям.

Они начали подниматься по лестнице следом за Отто.

– Когда ты стал таким болтливым, Карвалетти? – спросил Вэйн. – Я всегда думал, что ты человек немногословный.

– Обычно так и есть, но я заперт здесь так долго, что превращаюсь в психопата. Думаю, мне надо было остаться на Аляске. Черт, я даже начал болтать с Ником, чтобы разрушить эту монотонность.

Отто остановился и посмотрел на них:

– Валериус не Темный Охотник, он – сосущий души Даймон и хочет досуха выпить мою кровь. Неудивительно, что его последний оруженосец сбежал. Я неустанно добиваюсь перевода, а мой отец неустанно твердит мне, чтобы я был мужчиной и принимал свое назначение с достоинством. Клянусь, этому парню лучше не проявлять слабости, иначе я запру его в худшем доме престарелых, какой смогу найти.

– Черт, а я думал, это у меня проблемы с родителями, – послышался голос Фьюри позади Брайд. – Мои всего лишь хотят убить меня и избавить от страданий, не больше.

– Да, – ответил Отто с верхней ступени лестницы. – Хотел бы я, чтобы мои меня убили.

Пока Отто вел их по коридору, Вэйн наклонился и проговорил ей на ухо:

– Не позволяй словоизвержению Отто одурачить тебя. Он произносил прощальную речь на выпуске в Принстоне.

У нее отвисла челюсть.

– У меня были мозги, пока это место не иссушило их. Попробуйте пообщаться с Валериусом и Ником, и через несколько дней вы обнаружите, что впали в детство. Как бы то ни было, только не говорите Мастеру Валериусу, что я когда-либо ступал на землю Принстона. Он думает, что меня выгнали из Барбизонской школы моделей[42].

Брайд рассмеялась, затем посмотрела на Вэйна.

– Итак, это и есть тот мир, в который ты вверг меня? Без обид, но все эти люди совершенно чокнутые. Выпускник Принстона, украшающий статуи накладками и одетый как Дон Хо[43]; деверь, который на самом деле собака…

– Да, но не забывай про Табиту, – напомнил ей Вэйн. – С твоей стороны тоже имеется своя доля психов.

Она подняла руки в знак капитуляции.