Книга Школа для толстушек - Наталья Нестерова

Тренировка не пригодилась, а злость Ксюша сорвала, позвонив в мастерскую по ремонту компьютеров: третий месяц и за большие деньги чините машину, безрукие, чтобы к вечеру была готова, я заеду.

В тот же день и Наветов, получивший данные наблюдения, почувствовал настоятельную необходимость устроить нагоняй. Он точно знал, кто заслуживает выговор.

– Эта дура виделась с Толстым! – сверкал Наветов очками на руководителя службы безопасности. – Потом целый час что-то писала в машине и активно звонила по телефону. Кому, я вас спрашиваю? Почему до сих пор жучок не поставили? Работаете как в тридцатые годы! Вам только хилякам интеллигентам кости ломать и липовые показания заставлять подписывать. Я хочу знать о ней все! С кем спит, что пьет и ест и сколько дней у нее цикл.

– По некоторым данным, она спит со своим шофером.

– Ерунда! Неужели вы думаете, что ради шофера она бы двадцать килограммов сбросила и морду на пластической операции подтянула? Она таких шоферов вагонами покупать может.

– Другой информации нет.

– Так найдите! Носом землю ройте, но найдите!

Ксюша слежки не замечала. Брошенная Олегом на произвол водительской судьбы, она сама управляла машиной, что требовало большого напряжения и борьбы со страхом задавить пешехода. Ирина, которую она забрала из института, прощала Ксюше ненормативную лексику, посылаемую в открытое окно коллегам по дорожному движению. Сама же Ирина заявила, что не сядет за баранку автомобиля даже под угрозой расстрела, или необходимости заниматься спортом, или слушать песни бардов.

– Ну, ты, бард! – кричала Ксюша, высунувшись в окно на светофоре. – Я тебе подрежу! Я тебе так подрежу, что кастратом останешься!

– Успокойся, – призывала ее Ира. – Как прошел у тебя день?

– Хреново. Все люди – сволочи! Липкие и скользкие твари!

– Да, липкие, – согласилась Ира, думая о своем. – Но все это преувеличение.

Кроме неудачного общения с вором в законе, Ксюша безуспешно занималась и другими делами.

– Представь себе, – говорила она, – сейчас не бывает в газетах и журналах хороших статей за здорово живешь. Все пишутся за деньги тех, кто положительное заказывает.

– Опять сгущаешь краски. Конечно, есть скрытая реклама. Но стричь под одну гребенку опрометчиво.

Ксюша очередной раз обозвала кого-то козлом и рассказала о визите в рекламное агентство. Ей правильно подсказали, да и сама думала, что без разъяснительной работы, без пропаганды не обойтись. Соберут они детишек, а где найдут родителей? Как Лева говорит, должна быть база данных. Чтобы, например, компьютерный гений не попал в сельскую местность к фермерам. А растетеха, вроде Ирины, в семью спортсменов.

Оказывается, теперь не надо обивать пороги редакций, объяснять и убеждать. Плати – и напишут так, что сердце от умиления перевернется. У каждой газеты своя такса, зависит от тиража и популярности. Ксюше два часа объясняли, просвещали ее, темную. Чернуха, или компромат, тоже не бесплатные. Когда конкурентов топят – расценки еще выше. И все называется – кампания. Мол, начинаем кампанию, научно обоснованную, рассчитанную исходя из особенностей восприятия читателей. К зрителям не подступиться – на телевизионной рекламе без штанов останешься. Там тиснем очерк о трагической судьбе подкидыша. Здесь – проблемную статью о несовершенстве законодательства, оставляющего сиротами детей и бездетными желающих усыновления. В третьем месте – интервью с вами, Ксения Георгиевна. В четвертом – репортаж из приюта. Успех гарантирован, не сомневайтесь, гоните денежки!

– Какой цинизм! – возмутилась Ира. – Может, ты плохо объяснила, что затеяла благородное дело, и поддержать его – моральный долг каждого порядочного человека.

– Ага, как же! Моральный императив! – хмыкнула Ксюша. – Чихать они хотели на высокие слова. У них бизнес. Кругом один бизнес! Людей не осталось – все сплошь бизнесмены. Ты чего прижимаешься? – закричала она в окно. – К жене на койке прижимайся, идиот!

– Ксюша, я оглохла от твоего крика. Понимаю, что тебе необходима эмоциональная разрядка, но ведь нас и побить могут!

– Пусть попробуют! Водить не умеют, а форсу-то!

– Весьма самокритично, – заметила Ира. – У Никиты Юсупова есть друг-журналист, – вспомнила она. – Мне бы очень не хотелось вступать с Никитой в неформальные отношения, но ради такого дела… Поговорить с ним?

– Поговори, – согласилась Ксюша. И под горячую руку выдала подруге: – Посмотреть на тебя, кажется, к жизни совершенно не приспособленная. А везде связи. Одному звонок выдашь, другого устроишь. Наверное, по твоему блату и в отряд космонавтов можно попасть?

– Если тебя интересует космическая медицина, то у меня есть знакомые, блат, как ты выражаешься, – поджала губы Ира.

– Обиделась? Ну, что ты надулась? Не сердись. У меня день такой – всех покусать готова. А еще дома подарочки, на земле и в под… – чуть не проговорилась Ксюша.

Она высунулась в окно и обругала очередного водителя, но уже без вдохновения, а чтобы заполнить внезапную паузу.

Негласно объявленная за завтраком политика мирного сосуществования враждующих сторон получила свое продолжение вечером. После ужина, прошедшего в молчаливо-официальной обстановке, мужская компания решительно отгородилась от женской у телевизора. Потепления климата не наблюдалось и в последующие дни.

Ирина и Поля восхищались Ксюшиным умением запросто открывать двери и вести переговоры. На ее месте Поля не связала бы двух слов, а Ирину пришлось бы тащить на аркане. Но Ксюша относилась к этому просто. Для нее все собаки были собаки, как Дуня, Сара и Лиза. Все люди были люди, как Марк или Вася. Чего стесняться? Прежде она не испытывала страха перед животными, теперь не стеснялась перед собеседниками. Конечно, опыта делового общения у Ксюши не имелось, но постепенно он накапливался. Она не только сама чувствовала за спиной силу – миллион, по глазам собеседников видела, что они заглядывают ей за плечи и купюры подсчитывают. Не будь такой поддержки, Ксюша, вероятно, вела бы себя скромнее и не швыряла бумаги на переделку. И в то же время она четко усвоила, что бизнесмены и чиновники – не боги, и горшки обжигают с браком, с ними ухо востро держать надо. А в ней, в Ксюше, пробивная мощь горного комбайна спрятана – можно уголь добывать.

Подруги не догадывались, что, кроме дел, связанных с приютом, Ксюша по другим вопросам общается с преступными авторитетами. Если бы узнали, наверно, упали в обморок.

Как и толстяк, бандит в законе язвенник и серый старенький мышонок Ксюше, точнее, Костику в помощи отказали. Они пренебрежительно отозвались о ее фраерке муже, который шестерил, когда люди делом занимались.

Костик метался по подземелью и лихорадочно вспоминал имена братков рангом ниже, к кому можно обратиться. Ксюша поняла, что будет еще долго знакомиться с бандитской Москвой и безо всякой надежды на успех. Нужно было придумать другой ход. Костик ничего подсказать не мог. И хотя он смертельно надоел Ксюше, она мечтала поскорее от него избавиться, оформить развод и навсегда забыть, но все-таки призвала его к терпению.