Книга Хроники неприкаянных душ - Глен Купер

— Послушайте, — взмолился Уилл, — я прилетел из Нью-Йорка специально, чтобы посмотреть книгу. Я согласен заплатить. — Он вытащил бумажник.

— Это лаборатория, — холодно произнесла девушка. — Неужели не понятно? — Она посмотрела на работника посылочной службы. — Что у вас?

— Вот. — Он показал пакет. — Тут написан адрес: Ист-Олимпик, 2555. Мне сказали, что это тут.

— Наш номер 2559. А вам нужно туда. — Она показала.

Мимо прошла сотрудница лаборатории. Приложила белую карточку-пропуск к магнитному замку на двери, и она со щелчком открылась. Доставщик посылок что-то уточнял у Карен, а Уилл тем временем заметил такую же карточку-пропуск с надписью «Официальный посетитель» на столе, рядом с клавиатурой.

Карен повернулась к Уиллу, удивленная, что он еще не ушел.

— Вызовите менеджера лаборатории, — хмуро проговорил Уилл. Добро не сработало, пришлось перейти к угрозам. — Я не уйду, пока не пообщаюсь с ним. Или с ней. Вы меня поняли, Карен? — На сей раз ее имя звучало как прозвище.

Она уступила его требованиям и попросила выйти в приемную некоего Марвина. Уилл ждал, сложив руки на груди.

«Наблюдатель» переоделся в фургоне посылочной службы в свою одежду, проверил, дышит ли доставщик посылок. Затем коротко переговорил по рации с боссом.

При виде управляющего секретарша приободрилась, словно хлюпик в очках мог ее защитить от этого громилы. Она начала шептать ему что-то на ухо, а Уилл успел схватить со стола карточку-пропуск и спрятать в карман.

Марвин снисходительно выслушал его мольбы, но остался непреклонным.

— Мы не можем выдать вам книгу, даже если бы очень хотели. Не имеем права. Кстати, — добавил он саркастически, — не проще ли вам поискать другой экземпляр муниципальных законов Лос-Анджелеса за 1947 год? В городе много библиотек, а законы вряд ли изданы в одном экземпляре.

В конце концов Уилл исчерпал запас доводов и, услышав от Марвина традиционную фразу: «Если вы не уйдете, мы будем вынуждены вызвать полицию», — вышел за дверь. Расстроенный, но с карточкой-пропуском в кармане. Рядом со входом был еще магнитный замок. Придется прийти сюда опять, позднее.

Фрэзер наблюдал в бинокль, как Уилл вернулся к своему автомобилю с пустыми руками. И последовал за ним, удивляясь, куда, черт возьми, он направляется.

Уиллу надо было убить время. Он посмотрел карту: добраться туда можно за час. Ну и прекрасно. Все равно ждать до вечера. Главное, чтобы в лаборатории сканирования не было второй смены и не стояли охранники. Пусть Дейн пока спит, но в середине дня нужно позвонить ему и сообщить об отсрочке. Потом он позвонил Нэнси и поделился своими проблемами. Голос у нее звучал бодрее, и Уилл тоже воспрял духом.

Когда Уилл свернул направо, Фрэзера осенило, куда он направляется.

— Невероятно, — громко объявил он по рации, — но наш клиент едет в больницу «Лонг-Бич». Догадайтесь с трех раз, кто там лежит?

35

Несколько керамических горшков с цветущими растениями, поставленные у входа в больницу «Лонг-Бич», где лежали неизлечимые пациенты, свидетельствовали о слабой попытке администрации оживить обстановку. Но все равно этот комплекс невысоких зданий из белого кирпича выглядел унылым приютом беспомощных и безнадежных, откуда никого не выписывали с выздоровлением.

Уже в вестибюле ощущался характерный запах болезней и антисептиков. Уиллу сказали, что Шеклтон лежит в западном крыле, и он зашагал по тускло освещенному белому коридору, обходя посетителей и сотрудников, которые двигались очень медленно. Здесь некуда было торопиться. Даже не верилось, что в половине мили отсюда плещет волнами огромный океан.

Фрэзер приказал остановить машину у больницы и задумался. Посылать туда людей рискованно. Да и надо ли? Что хочет Пайпер? С помощью Шеклтона вернуть базу данных? Чушь. Сам Пайпер тогда рассказал, что после инцидента с «наблюдателями» купил в радиомагазине флэшку, записал на нее базу данных и спрятал где-то в Лос-Анджелесе. Теперь выяснилось, что он засунул ее в книгу в библиотеке. Шеклтон тут ни при чем.

— Он просто приехал навестить его, — усмехнулся Фрэзер. — Я в этом уверен. Ему надо убить время.

Он связался с руководителем третьей группы и спросил насчет Дейна. Тот ответил, что пилот затеял в мотеле драку и успокоился, когда ему вкатили укол и вывезли на тележке с грязным бельем. Сейчас он в самолете по пути в «зону-51», где его допросят и задержат до выяснения.

Фрэзер отправил одного «наблюдателя» за кофе и сандвичами.

На посту сестер никого не было. Уилл подождал. Наконец из комнаты отдыха вышла в накрахмаленном белом халате полная молодая женщина. В углу рта у нее прилипло что-то красное.

— Я пришел проведать Марка Шеклтона.

Она удивленно посмотрела на него. Видимо, не очень часто его здесь навещали.

— Вы родственник?

— Нет. Старый друг.

— Мы пускаем только родственников.

— Я из Нью-Йорка. Проделал большой путь.

— Не положено.

Уилл вздохнул. Такой уж сегодня день.

— Могу я поговорить с кем-нибудь из начальства?

Позвали женщину постарше, чернокожую, крепкого сложения. Но и она начала объяснять Уиллу, почему нельзя посещать больных посторонним. А затем вдруг замолчала и внимательно посмотрела на него:

— Подождите, я видела вас у него на фотографии.

— Да?

— Его единственной фотографии. Ведь Шеклтона никто не навещает. Иногда является какой-нибудь представитель властей и через минуту уходит. Вы его друг?

— Да.

— Идемте со мной. Я сделаю для вас исключение.

Уилл с трудом узнал Шеклтона. Марк высох и стал совсем маленьким, почти как ребенок. Год комы и искусственного питания превратили его в живого мертвеца с восковой кожей и острыми выпирающими костями.

Он лежал на боку. В течение дня больного переворачивали, чтобы не образовались пролежни. Глаза открыты, но затянуты пленкой. Рот тоже постоянно полуоткрыт. Из овального отверстия торчали коричневые зубы. На лысую голову напялена поношенная шапочка с символикой баскетбольной команды «Лос-Анджелес лейкерс», под которой скрывалась затянувшаяся рана. Нижняя часть до пояса у него скрывалась под простыней, а на торс невозможно было смотреть без содрогания. Такие руки и грудь Уилл видел на фотографиях узников фашистских концлагерей. При дыхании грудь Марка резко поднималась, и каждый цикл сопровождался негромким свистом. Из одного пластикового пакета питательная смесь по трубке подавалась в желудок. Другой был подсоединен к катетеру для отвода мочи.

На столике рядом с кроватью стояла фотография в рамке. Четыре однокурсника, когда-то делившие комнату в общежитии, на встрече по случаю двадцать пятой годовщины окончания Гарварда. Слева сияющий Джим Зекендорф, справа Алекс Диннерштайн, в середине Шеклтон, с вымученной улыбкой и в такой же шапочке с символикой команды, и Уилл, на голову выше остальных, спокойный и уверенный в себе.