Книга Эти синие глаза - Мэг Кэбот

И, повергнув ее в еще большее изумление, он ловко раздвинул ее колени.

— Вот это и будет нашим следующим действием, — объявил он.

И прежде чем она успела опомниться, он зарылся лицом в се заветный треугольник.

Этого она никак не ожидала. Он не пытался делать ничего подобного в течение всей ночи, что они провели вместе.

Возможно, этим и следовало объяснить то, что, как только рот Рейли Стэнтона прижался к самому интимному месту на ее теле, она выпрямилась, и ей пришлось ухватиться за край стола одной рукой, а другая оказалась в его волосах.

— Рейли, — шепнула она. — Что ты делаешь?

— Я думал, — ответил он, и голос его звучал несколько приглушенно, потому что рот его был занят делом, — я думал, это очевидно.

И секундой позже спина Бренны превратилась в желе, и она обнаружила, что чуть не соскользнула с табуретки на пол, потому что и кости ее, кажется, тоже расплавились в ту секунду, когда язык Рейли принялся ласкать ее.

Когда она заподозрила, что взорвется от переполнявших ее ощущений, потому что рот Рейли оказался столь же талантливым, как и его руки, ловкие и умелые руки хирурга, он поднял голову и посмотрел на нее. Там, где ее только что согревали его лицо и губы, ее тотчас же прохватило холодным ветром…

Ее сомкнутые прежде веки поднялись, глаза широко раскрылись, и она с изумлением воззрилась на него, чувствуя, что та часть ее тела, которой он только что уделил столько внимания, пульсирует и полна жизни.

И тут она заметила, что и его тело полно жизни и тоже трепещет и пульсирует. И именно по этой причине он перестал ласкать ее. Теперь он стоял перед ней, его желание было бесстыдно очевидным, и он столь отчаянно жаждал утолить это желание, что у него не хватило даже времени перебраться на кровать. Вместо этого он вошел в ее тело прямо на месте, где она сидела, на высокой круглой табуретке. Его руки обвились вокруг нее, его ладони подхватили ее под ягодицы, и он приподнял ее таким образом, что при каждом его толчке она ощущала твердость его органа, и при этом он не переставал покусывать мочку ее уха и шептать ей нежные слова…

Ее ноги обвились вокруг его талии, а руки оказались за спиной, и она цеплялась ими за свою табуретку, чтобы не потерять равновесия. Голова ее была откинута назад, и каждый раз, когда она делала движение навстречу ему, ее разметавшиеся волосы хлестали ее по рукам, цеплявшимся за табуретку.

Все было так же, как прошлой ночью, с одной только разницей: теперь было еще лучше. Как могло быть, что каждый раз, когда ей казалось, что он подвел ее к самому краю, к самой вершине экстаза, он ухитрялся увести ее дальше и дальше? Ей казалось, что она помешается от всех испытанных наслаждений.

Еще одно движение, еще один толчок, и все было кончено…

Ее здравомыслие разлетелось на куски, на тысячу кусков, и каждый из них сверкал, как капля дождя во время ливня, когда в ней вдруг отразится солнце. Ее разум, разлетевшийся осколками хрусталя, обрушивался вокруг с приятным звоном, но прежде чем он опускался на пол, ее кожа каждый раз ощущала поцелуй.

И даже когда она все еще льнула к нему, обессиленная, будто сразу лишившаяся костей, он все еще оставался внутри нее до тех пор, пока сам не испытал вершины наслаждений, но прежде он перекинул ее тело через табуретку, а потом уложил ее на стол так, что ее потемневшие от влаги волосы разметались по ее непонятной карте, и он упал лицом на эту карту…

— Так о чем ты говорила? — вспомнил он, тяжело дыша и глядя на нее.

Но она уже не могла этого вспомнить. Да и имело ли это значение?

Глава 21

Они приходили в себя после бурного объятия, когда вдруг раздался глухой стук в дверь коттеджа.

После вчерашнего дождя наступил новый ясный и яркий день. И по мере того как солнце поднималось все выше, становилось теплее, и промозглость, пронизывавшая воздух в коттедже, ушла, и теперь они могли лежать в постели не укрываясь. Когда в дверь начали барабанить, совершенно обнаженная Бренна мгновенно выпрямилась и села на постели.

—Лорд Гленденинг, — торопливо прошептала она. — О Господи! Прячься!

Но у Рейли не было ни малейшего желания прятаться. Во-первых, ему было непонятно, почему он должен прятаться. Он, так сказать, сделал ставку и не видел причины, почему должен скрывать это от графа.

Во-вторых, он чувствовал себя таким расслабленным и сонным, а также умиротворенным, что ему не хотелось двигаться.

— Я не шучу, — зашипела Бренна, пытаясь втиснуться в узкое синее платье. — Прячься!

— И не подумаю, — возразил Рейли, не без удовольствия наблюдая за ее усилиями. Он подумал, что никогда ему не надоест любоваться обнаженным телом Бренны Доннегал. Но и одетая, она представляла для него неисчерпаемый источник интереса. — Откуда ты знаешь, что это он?

— Джо каркает, только когда приходит он. Ты слышишь ее?

Действительно, он различал воронье карканье, доносившееся из соседней комнаты. Похоже, что птица была сильно возмущена.

Бренна поспешила к своему туалетному столику и теперь проводила пальцами по волосам, чтобы привести их в относительный порядок.

— Я так и знала, что это случится, — бормотала она. — Теперь он убьет тебя, и во всем этом виновата буду я.

Брови Рейли изумленно поднялись:

— Но вина лежит на мне. И я вполне способен принять на себя ответственность за свои действия, если даже это будет грозить мне смертью.

— Если ты не хочешь прятаться, то уж по крайней мере обещай не выходить из комнаты. Ты меня слышишь, Рейли?

Бренна бросила на него умоляющий взгляд через плечо, и противиться ее мольбе оказалось очень трудно. Снова забарабанили в дверь. Бренна крикнула:

— Иду! — И снова повернулась к Рейли: — Что бы ни случилось, оставайся здесь. Ради собственного блага. Не ради себя, так хотя бы ради меня. Мне вовсе не хочется, чтобы тот факт, что ты провел здесь ночь, стал известен всей деревне. У меня и так непростые отношения с преподобным Маршаллом.

Рейли признал, этот довод достаточно убедительным, чтобы оставаться там, где ему было велено. Но как только она вышла из комнаты, плотно притворив за собой дверь, он спрыгнул с кровати и принялся натягивать высохшую за ночь одежду.

— Иду, иду! — кричала Бренна, торопясь открыть дверь. Что надо было лорду Гленденингу, хотела бы она знать? У него не было привычки являться к ней в коттедж, хотя бы потому, что, как ей было известно, священнику это не понравилось бы. Что же привело его сюда?

Когда она распахнула перед ним дверь, то услышала:

— Он здесь?

Лорд Гленденинг рванулся в комнату мимо нее и оказался в гостиной.

— Кого ты ищешь здесь? — спросила Бренна голосом, в котором, как она надеялась, было столько язвительности, сколько и обычно.